Татьяна Шипошина
Отблески облаков
ГЛАВА 1
Ехала деревня мимо мужика
- Это возмутительно! – воскликнула Лидия Петровна.
- Это не лезет ни в какие ворота! – развела руками она же.
Тут надо сделать небольшую паузу, потому, что Еремей Новослободский сейчас же представил себе, как цифры, толпой, лезут в новые ворота. Ворота деревянные и выкрашенные в ядовито-зелёный цвет.
Сбоку сидит собака. Дворняга.
Тут, сама собой, звучит песенка о том, что:
Ехала деревня мимо мужика,
Вдруг из-под собаки лают ворота!
Воротам сразу же захотелось залаять, но они не смогли – их пасть была забита цифрами. Цифры лезли одна на другую и толкали друг друга. В давке даже отрывались некоторые детали – например, к ногам Еремея уже свалилось несколько чёрточек. А под воротами сидел помятый ноль и вытирал слёзы.
Интересно, а что там, за зелёными воротами? Куда цифры лезут? Еремей даже встал пару раз на цыпочки, чтоб разглядеть – что там, за новыми воротами? Но цифры толпились и пинались! Их было так много, что разглядеть ничего не удалось.
- Новослободский! Ты почему пляшешь? Я с тобой разговариваю, или не с тобой? Или ты опять куда-то «улетел»?
Еремей Новослободский, ученик второго класса, стоял около парты. Но это только так казалось. Потому, что около парты стояла внешняя часть Еремея. А его мыслительная часть только что ломилась в новые ворота. Но в ворота пролезть не удалось.
- А? – спросил Еремей. – Чего?
В классе сразу стало шумно. От смеха.
- Прекратите! – повысила голос Лидия Петровна. – Садись, Новослободский. – Наверно, мне придётся вызвать в школу твоих родителей. Итак, вычитание в столбик. К доске пойдёт… пойдёт… Ну, давай, Полякова. Давай! Хоть один человек в классе…
Лидия Петровна не договорила. Но все поняли.
Хоть один человек в классе не только разобрался с вычитанием в столбик, но и сможет спокойно провести эту манипуляцию у доски.
Света Полякова! Светочка! Поляковочка! Две тугие косички. Заплетены сверху, от самого лба. Кажется, что брови у Поляковой подняты из-за этого в вечном вопросе: «Кто тут ещё сомневается, что я в этом классе – первая ученица?»
Всё у этой Поляковой так ровно и чисто, так правильно, что прямо так и хочется…
Не подумайте, что хочется помять ей тетрадку или подкинуть лягушку. Нет!
Хочется прокричать: «Слава Поляковой!»
- Слава Поляковой! – совершенно искренне почти прокричал Еремей Новослободский.
Лидии Петровне ничего не оставалось, как только метнуть в сторону Еремея пару молний. Но Лидия Петровна была учительницей начальных классов, а не древнегреческим богом Зевсом-Громовержцем. Настоящих молний не получилось. Если бы Лидия Петровна оказалась вдруг настоящим Зевсом-Громовержцем, то тетрадь Еремея Новослободского – точно бы воспламенилась.
А так – нет, ничего.
Еремей даже понюхал тетрадь. Гарью не пахло.
- Молодец, Света. Садись. Может, кто-то ещё хочет к доске?
Голос Лидии Петровны звучал очень грозно, и Еремей превратился в человека невидимку. К сожалению, в невидимку могла превратиться только его мыслительная часть. А вот наружная, как назло, продолжала сидеть за партой и отсвечивать радугой в глазах Лидии Петровны.
- Послушаем-ка мы Петрова! – вынесла приговор Лидия Петровна. – Петров, к доске!
Проходя мимо парты Еремея, Толик Петров успел пнуть товарища в бок. «Товарища» - скорее по несчастью, а не по дружбе. Потому, что в классе их было двое – таких вот, выдающихся учеников.
Петров и Новослободский!
Как у каждого из выдающихся людей, у Петрова и Новослободского имелись свои особенности. Но об этом – позже. А пока Петров толкнул Новослободского в бок, и от этого в тетради Новослободского провелась дугообразная линия через половину листа.
Что отнюдь не добавило этой многострадальной и видавшей виды тетради чистоты и красоты.
«Это – мост! – подумал Еремей Новослободский, глядя на дугообразную черту. – Только куда?»
ГЛАВА 2
Ерёма-Ерёма, сидел бы ты дома!
О! О!
Петров!
Петров «плавал у доски», но проблема заключалась в том, что и плавать Петров толком не умел – так, барахтался по-собачьи.
- Ну… берём пятёрку… и туда её…
- Смелее, Петров. Сколько будет от двенадцати отнять пять? Детский сад, ясельная группа.
- Раскладываем…
- Раскладывай, Петров. Что будем раскладывать?
- Пятёрку…
- Петров! Думай, Петров!
Тут Лидия Петровна, как всегда, выдавала желаемое за действительное. Два понятия: «Петров» и «Думай» - никак не сочетались.
Еремею стало жалко Толика Петрова. Как ни странно, он уже давно решил пример. То есть, он решил пример не в столбик – он просто увидел, сколько получится. Там, в уме. Поэтому он взял Петрова за руку, прицепился вместе с Петровым к столбику с примером, и унесся в высокое звёздное небо.
Можно сказать, в Космос.
Без скафандров. Потому, что мыслительной части человека не нужен скафандр.
Для Еремея лететь – дело привычное, а вот мыслительная часть Петрова испугано озиралась, и даже попыталась спрятаться.
Прятаться в Космосе – бесполезно. Там – все мысли видны, всё нараспашку. Каждый передвигается со скоростью своих мыслей. Может, поэтому Петрову немножко неуютно, так как Еремей тащит его за руку. Вместе со столбиком нерешённого примера. Петров – не успевает ориентироваться, хватает ртом воздух и через некоторое время просит:
- Ерёма, подожди!
Толик совершенно не замечает, что мимо них уже два раза проплыл ответ на пример, На тот самый, ранее написанный им на доске.
В Космосе – хорошо. Простор. Тёмное небо, сияющие звёзды. Сколько их?
Ага… В столбик!
Одна звезда, вторая звезда…
- Полетели назад! – канючил Толик Петров, не выпуская из рук столбика с примером.
- Петров, хватит дрожать! Отпусти пример на волю и давай складывать в столбик звёзды!
Пример улетел, а вместе с примером улетел и ответ на него. Толик так и не понял, что это был ответ…
Петров испугано озирается, берёт одну звезду и с трудом взгромождает её на другую.
- Ну, и столбище! А до обеда успеем?
- Только о своём животе и думаешь! В Космосе всё по-другому. Мы можем здесь гулять бесконечно!
- Не, - отвечает Петров. – Я не хочу – бесконечно. Я хочу в столовую. Пюре с сосиской, пирожок. Компот!
- Звёзды! В столбик!
- Пирожок!
- Звёзды!
- Ща, как вмажу – будут тебе и звёзды, и столбики! – не выдерживает Петров. – Сейчас же опусти меня обратно! А то… А то…
Еремей, конечно, понимает, что здесь, в Космосе, Толик Петров ему совершенно не страшен. Космос – это не столовая, где Петров силой может присвоить чужую сосиску, или пирожок соседа.
Космос - это не школьный двор, где Петров может «дать по шее», «накостылять» и «припечатать».
Здесь, в Космосе, можно переместиться в такие дали… Правда, в самые далёкие дали Еремей ещё не летал. Страшновато. А вдруг там – чёрная дыра? Или страшная звезда – «Красный карлик», который всех к себе притягивает, и никого не отпускает?
Только Еремей подумал, что, и вправду, пора возвращать Петрова на место, как очнулся.
Его трясла за плечо Лидия Петровна:
- Новослободский! Ты где? Ау, Новослободский!
- Ау, - ответил Еремей. – Я тут.
Как только стены в классе не рухнули – не понятно. От смеха, конечно.
- Прекратите смеяться! – прикрикнула Лидия Петровна. – Ты, Еремей, решил пример?
- Решил, - промямлил Еремей.
- Сколько получилось?
- 47.
- Хорошо. Правильно. А как ты решал? Где столбик? Столбик где?
Тут Еремею показалось, что на него надвигается чёрная дыра и спрашивает: «Где столбик? Столбик где?»
- В Космосе, - ответил Еремей. – Он там летает.
Еремея и школу спас звонок. А то школа бы обрушилась, а вместе с ней – и Еремей – распался бы на мелкие звенящие осколки.
ГЛАВА 3
Крыша не летает, а ездит
На переменке (а следующей переменой была, конечно, большая), Толик Петров не побежал сразу в столовую, а стоял и поджидал, пока Еремей сложит в ранец книжки, тетрадки, а также пенал.
Еремей нарочно складывал всё это медленно-медленно, в надежде, что аппетит у Толика пересилит жажду мести.
Но Толик встал у двери в класс, как столб.
Не как столбик, а именно – как столб.
Толик – на полголовы выше всех в классе. Некоторых – и на целую голову. Но это не прибавляет содержания голове Толика. Кроме того, Толик весит килограмм на десять больше среднего второклассника.
В спорах Толик использует следующие аргументы: подзатыльники, щелбаны, толчки и подножки.
Чаще всего, в спорах Толик побеждает. И выражает радость победы громким хохотом и выкрикиванием разных лозунгов, типа: «Так тебе и надо, курица-помада!», «Туда тебе и дорога!», «Иди-иди, жалуйся, маменькин сынок!»,
Чаще, чем к другим ребятам в классе, Толик пристаёт к Еремею. Может, из-за имени, а, может, ещё из-за чего-то. Уж очень Еремей отличается от всех, но от Толика – больше, чем от остальных.
Еремею ничего не оставалось, как двинуться, наконец, навстречу опасности.
Толик сразу приступил к делу. Он схватил Еремея «за грудки», и прижал его к стене:
- Ты куда это улетаешь, а?
«Значит, это всё – правда? – радостно подумал Еремей. – Даже Толик Петров подтверждает…»
- Отстань, Толик! Я в этих столбиках ещё сам не разобрался!
Еремею вдруг стало противно. Словно бы он оправдывается, чтоб подзатыльник не получить. Но ведь он понял, как надо вычитать в столбик, только на этом уроке. Ещё даже не попробовал, но уже понял.
Как он мог рассказать о том, откуда в его голове иногда появляются ответы! Он же и сам не знает, откуда. Да разве мог он сказать Толику, что просто пожалел его, плавающего у доски, и взял с собой «полетать»!
Толик получил двойку. В дневник. Вот Толик и искал, на ком бы сорвать злость.
А срывать злость лучше всего на ком?
Во-первых, на том, кто слабее.
Во-вторых, на том, кто может куда-то «улететь»!
Все над ним смеются, а он – хоть бы хны! Посреди урока – взял себе, и «улетел»! Да ещё и откуда-то знает ответ примера, хотя не умеет вычитать в столбик!
Вот что вы на это скажете?
Обидно?
Да.
Надо подзатыльник дать?
«Да!» - так думают, конечно, не все. Но Толик Петров думал примерно так. Еремей отряхнулся, поправил пиджачок и всё же спросил раскрасневшегося и потного Толика:
- Толян, а ты помнишь, что мы «летали» вместе с тобой? Ну, мысленно… Ну, это… складывали звёзды в столбик. Не помнишь?
- Ну, Ерёма, у тебя совсем крыша поехала, - Толик даже сделал шаг назад. – Тебе в дурдом надо. Ща, вмажу пару раз, чтоб крыша на место встала!
- Не помнишь… - с сожалением покачал головой Еремей. – А я подумал… Я подумал, что ты меня поэтому ждёшь… Здорово же там... Ну ладно.
У Толика Петрова не нашлось больше слов. У него даже подзатыльника больше не нашлось. Он только покрутил пальцем у виска и развёл руки. И пошёл в столовую, пока пюре и сосиска ещё совсем не остыли.
Кстати, Лидия Петровна, замечание в дневник всё-таки и Еремею записала.
Что может привести к последствиям. Пока ещё неясно, к каким.
Комментарии (4)