Настоящее детство оно такое: с приключениями, веселыми играми, интересными историями и книжками и, конечно, сладостями.

Знакомьтесь, с еще одним нашим писателем, который уж точно во всем этом знает толк – Ниной Павловой.

Кстати, если захотите, обращайтесь за советом.

Интереснее всего все узнавать из первых рук.

К чему пересказы, когда вот он автор, жизнерадостный, общительный, доброжелательный.

Подготовила Екатерина Лазаренко

 

Итак,…

1) О чем мечталось в детстве?

В детстве я мечтала стать индейцем. Причем индейцем – мужчиной. Участь индейских женщин казалась мне ужасной: ну, на что это похоже - сидеть у костра, готовить еду, собирать какие-нибудь ягоды. Нет, красться по следам животных, сражаться с бледнолицыми, стрелять из лука и курить трубку мира – вот это жизнь! Дома я играла в игрушечных индейцев, а на улицу всегда выходила во всеоружии: с игрушечным луком, стрелами и в повязке с голубиными перьями. Ну, на тот случай, если по дороге встретится какое-нибудь индейское племя.

 

2) Верите ли Вы в чудеса или любите устраивать их сами?

Я верю в чудеса, и эта вера с возрастом только усиливается, потому что я научилась замечать чудеса в повседневной жизни. Наш мир – невероятно прекрасный, и для меня возможность открывать его - это самое большое чудо.

Сын на лето взял сухопутную черепаху из живого уголка. Привезли мы ее на дачу, выпустили на траву. Черепаха шею вытянула, головой вертит и удивляется: сидела год в террариуме, в четырех стена, и вдруг такая красота и простор вокруг. Для нее это чудо, а, значит, и для нас тоже. То же чувство я испытывала, когда носила маленького сына на руках по парку и показывала ему листочки, цветы, паутинку. В такие минуты чувствуешь себя настоящим волшебником.

 

3) Какие книжки Вы сами любили в детстве и почему?

Больше всего в детстве я любила «Мумии-троллей» Туве Янсон. Слушала – читала все эти истории бесчисленное количество раз. Тепло, которое исходит от каждого предложения, кажется почти осязаемым. Кстати, это до сих пор моя настольная книга.

Конечно, не обошлось без сборника индейских сказок. А в 9-10 лет я открыла для себя Гоголя. Да так была им очарована, что он надолго стал для меня кем-то вроде воображаемого друга, с которым можно и книги обсудить, и о жизни поболтать.

 

4) Любите ли Вы устраивать сюрпризы?

Сюрпризы устраивать люблю, хотя особым мастерством похвастаться не могу.

 

5) Какой Ваш самый смелый или неожиданный для Вас самой поступок в жизни?

Я химик, и моя работа иногда сопряжена с риском, но, как ни странно, больше всего смелости мне потребовалось, когда я размещала свою первую сказку на портале МТО ДА. Я, наверное, неделю включала и выключала компьютер и все никак не могла решиться. Раньше мне приходилось писать научные статьи, но оказалось, что делиться своим творчеством намного страшнее.

А самый неожиданный поступок… Наверное, когда я разрешила сыну завести змею. Это произошло два года назад, и, змея так хорошо вписалась в нашу семью, что мы решили не останавливаться на достигнутом. И теперь у нас живут кошка, змея, черепаха, целая колония муравьев и, с недавних пор, моллюски из Плещеева озера.

 

6) Самый оригинальный подарок по Вашему мнению.

Самый оригинальный подарок мы с сыном получили в канун позапрошлого Новый год. Мы гуляли около зоопарка. Сделали один кружок, другой, подходим опять к зоопарку, а там… елка! И это кажется настоящим чудом: еще один круг назад Москва была просто зимней, снежно-пушистой, и вдруг стала празднично-новогодней. А вокруг елки ходят мужчины в ярких желтых комбинезонах. Они достают из деревянных ящиков исполинские шарики, поднимаются по исполинской лестнице и вешают их на исполинскую елку. И они кажутся нам какими-то волшебниками, настоящими эльфами, прилетевшими с Северного полюса. Мы вприпрыжку подбегаем к ним,  кричим «спасибо!» и поспешно уходим, боясь сбить их с отлаженного ритма. Не успеваем мы пройти и десяти шагов, как кто-то нас окликает. Рядом с нами стоит мужчина в желтом комбинезоне и протягивает сыну золотой шар. Теперь этот исполинский шар украшает нашу домашнюю елку. И, если присмотреться, то в нем можно разглядеть и стены зоопарка, и высотку, и желтые фары автобусов, и ловкие руки «эльфов», украшающих елку.

 

7) Какое самое увлекательное путешествие или приключение произошло с Вами в детстве?

Все мое детство – это череда путешествий, больших и маленьких: «дикарями» на юг, с палатками на Мещёру, к родственникам друзей в какую-нибудь глухую деревню на телеге или в коляске мотоцикла. А часто просто брали бутерброды и ехали на электричке «куда глаза глядят» или находили на карте Москвы какой-нибудь малоизвестный район и отправлялись туда на целый день. Но самое увлекательное приключение – это месяц, проведенный в палатках на реке Ахтубе в Астраханской области. Рыбы в реке было столько, что мальки на мелководье просто облепляли ноги. В соседнем болотце кишели раки, ужи устраивали целые собрания под нашей надувной лодкой, а вечером весь берег оглашался лягушачьим пением. Не надо было даже иметь особого воображения, чтобы почувствовать себя настоящим индейцем.

 

8) Любите ли Вы устраивать чаепитие или кофепитие, или шоколадопитие вместе с гостями, пирожными и тортиками?

До революции наша семья держала в Москве кондитерский магазин, так что и я, и моя мама, и сын считаем себя потомственными сладкоежками. У нас в семье, действительно, всегда было особое отношение к сладостям. Помню, мы могли потратить полдня на поездку в Сокольники, потому что там продавали самые вкусные чуреки, или отправиться через всю Москву в Столешники за пирожными. Сейчас у нас ни один вечер у нас не обходится без чаешоколадопития, а уж когда приходят гости, чай с пирожными и тортиками – обязательный номер программы.

 

9)Как Вы любите создавать Ваши истории, имеет ли значение место или главное, чтобы рядом был ноутбук или ручка и тетрадка?

Все время пишу в режиме хронического дефицита времени, поэтому пользуюсь любой возможностью писать. Пишу не только дома, но и в транспорте, и на работе, когда выпадает свободная минутка.

 

10) Если бы Вам самой предложили написать Вашу биографию так, как хотите Вы, как бы Вы ее начали?

Наверное, у каждого человека есть мечта. Когда-то я мечтала стать индейцем. А теперь больше всего на свете хочу стать детским писателем. Индейским детским писателем было бы идеально.

 

А теперь несколько увлекательных и немножко «индейских» историй.

 

В поисках Ксюши

Сегодня первое сентября, и я пошла в первый класс. В школу мне не хотелось, потому что читать и писать я не умею, а прыгать по партам там, говорят, не разрешают. Я уж решила совсем не идти, но мама сказа, что будет только один урок и, к тому же, со мной в 1 «Б» будет учиться Ксюша из садика. И я согласилась: так и быть, один раз схожу.

Когда мы подошли к школе, все были уже на месте: и Ксюша, и учительница, и еще миллиона два детей и взрослых. Наша учительница оказалась самой красивой: у нее были серьги почти до плеч, светлые волосы почти до серег и синий с желтым костюм.

-Она похожа на рыбку Дори из «Немо», - шепнула я Ксюше, - такая же сине-желтая.

-Ага, - согласилась Ксюша. – Особенно если рыбке приклеить волосы.

-Ты приклеила своей рыбке волосы?! - воскликнул какой-то рыжий мальчик у меня за спиной.

-Нет, - ответила Ксюша. – У меня вообще только черепаха, и она лысая.

-Лысая?! - переспросил рыжий мальчик. – Она что, болеет?!

-Это от недостатка витаминов, - заметил мальчик с большой булкой в руке.

А какая-то девочка с двумя тонкими косичками расплакалась, потому что ей было жаль Ксюшину черепашку.

Неожиданно нас окружили старшеклассники, и началась страшная суматоха: кто-то заплакал, кто-то стал кричать, что забыл у мамы рюкзак, две девочки вообще попытались спрятаться в кустах. Но, в конце концов, всех нас переловили и потащили за руку в школу.

В классе учительница первым делом стала проверять нас по списку в толстом красном журнале. И тут выяснилось, что Ксюши нет.

-Ксюши нет, - сказала я.

-Да, нет девочки с больной черепашкой, - подтвердил рыжий мальчик.

-Наверное, она тоже заразилась авитаминозом, - предположил мальчик с большой булкой, который на этот раз ел яблоко.

А девочка с двумя тонкими косичками снова расплакалась.

-Как нет?!- ахнула учительница, и вся позеленела. С зеленым цветом лица она стала еще красивее, потому что зеленый отлично сочетается с синим и желтым.

Я хотела сказать об этом Ксюше, но тут как раз вспомнила, что она потерялась.

Учительница побежала искать Ксюшу в коридор, а мы развернули поиски в классе.

Мы ползали под партами и стульями и звали: «Ксюша, Ксюша, Ксюша!». Но Ксюши нигде не было.

Тогда мы открыли книжный шкаф и стали искать Ксюшу в настольных играх. Это оказалось гораздо интереснее, чем лазить под партами.

Когда поиски были в самом разгаре, в класс вбежала какая-то незнакомая учительница.

-Ее зовут Зáмуч, - шепнул мне рыжий мальчик.

Зáмуч обежала класс, заглянула под парты, за штору и даже в рот мальчику с яблоком, который на этот раз ел мандарин. Но Ксюши по-прежнему нигде не было. Тогда она стала листать большой красный журнал, как будто бы Ксюша могла спрятаться между страничками.

В класс вернулась учительница.

-Нет? – спросила она Зáмуча.

-Нет, - уверенно ответила Зáмуч, переворачивая последнюю страницу.

Прозвенел звонок. Мы все страшно обрадовались, потому что уже немного устали искать Ксюшу в лото и шахматах.

Учительница построила нас парами и вместе с Зáмучем вывела на крыльцо. А там уже стоял 1 «А», и. вы не поверите, среди них Ксюша. Оказалось, что она весь урок просидела в их классе.

Учительница ахнула, кинулась обнимать Ксюшу и сразу от радости порозовела. Вот это она зря сделала, потому что розовый намного хуже сочетается с синим, и уж тем более с желтым.

Я сказала об этом Зáмучу, которая стояла рядом, а она ответила, что не стоит беспокоиться, потому что с нашим классом учительница, похоже, очень часто будет носить модный зеленый цвет лица.

Наверное, завтра я все же схожу еще раз в школу, раз в ней так весело.

 

Вид со шляпы

Раз, два, три, четыре, пять, шесть. Три справа, две слева и одна под ним: две кепки, три вязаные шапки и фетровая шляпа с шелковой лентой, на которой он сидит. Всего шесть. Паучок сделал круг по шляпе и удобнее устроился на паутине. В коридор скользнул тоненький луч света.

«Танцы! Танцы!»- неугомонные пылинки соскочили с полки и принялись отплясывать мазурку: прыжок-прыжок-поворот-еще поворот...

-Мухи неугомонные!- добродушно фыркнул паучок и напряженно уставился вглубь коридора.

А вот и она: выходит из комнаты и, продираясь сквозь толпу пылинок, направляется к полке с шапками.  Паучок приподнялся на лохматых ножках, тихонько кивнул головой и юркнул под шелковую ленту.

 -Трусишка!- захохотали пылинки.

- Сами Вы! - обиделся паучок.- А вдруг она не любит пауков. Почти никто нас не любит. Даже некоторые пауки не любят пауков. А она такая необыкновенная...

Перед паучком появилась взъерошенная макушка и тонкие пальчики.

С полки исчезла шапка с отворотом. Она на пару секунд задержалась на макушке и вернулась обратно.

«Не подходит! Бя! К этому платью вообще никак!»- заверещали пылинки.

Пальцы подцепили шапку с блестками. Шапка проглотила макушку, крутнулась перед зеркалом и тоже вернулась обратно.

На полке снова появились пальцы. Они пробежали по шапкам, как по клавишам, коснулись шляпы и...вжух! ... паучок вместе со шляпой взмыл ввысь.

Щелк! Бух! – хлопнула входная дверь.

Паучок выскочил из-за ленты, неуклюже перекувырнулся и приземлился на колышущейся паутине.

- Где я?! Что случилось?! - испуганно пискнул он.

А случилось то, что шляпа, уютная спокойная неподвижная шляпа вдруг в одночасье сошла с ума и задорно, как какая-нибудь детская панамка, пустилась скакать по улице. И не просто скакать, а скакать, устроившись на взъерошенной макушке.  Паучок посмотрел по сторонам: куда делись потолок, люстра и танцовщицы-пылинки? Со всех сторон запылившимися деревьями, серыми домами и исполинскими фонарными столбами нависал большой мир. Паучок испуганно обнял шляпу всеми восемью ножками. Но шляпа, не замечая ничего вокруг, удалялась от дома все дальше и дальше. Она доскакала до красного кирпичного дома, десять раз подпрыгнула на ступеньках, нырнула внутрь, прокралась по темному коридору и, наконец, остановилась в огромной круглой комнате с множеством окон в резных рамах.

«Какая странна комната!- удивился паучок.- Столько окон, и из всех открывается разный вид. Из того виден замок, из соседнего - лес, а в то дальнее дама какая- то заглядывает».

Шляпа описала круг и уверенно направилась в дальний конец комнаты. Паучок посмотрел вперед и сжался от ужаса. Капли, ужасные мокрые капли воды отскакивали от бурлящего потока, петляющего среди  невесть откуда взявшихся скал, и слепящим фейерверком разлетались в разные стороны.

- Нет, только не это!- закричал он.- Я ужасно не люблю сырость! Стой! Шляпа, стой!

- И напрасно Вы так беспокоитесь,- раздалось совсем рядом.

Паучок обернулся. С ним говорила гусеница. Она сидела на плече у пожилого господина в клетчатом пиджаке.

-Это Вы сказали? – уточнил паучок.

- Конечно я, - ответила гусеница. – Вы что же, здесь впервые?

Паучок кивнул.

- Это место называется «картинная галерея». А то, что Вы приняли за окна, - гусеница хихикнула,  - на самом деле картины. Их делают люди: они берут такие специальные лохматые палочки, водят ими по бумаге, и получаются все эти капли и листья.

- А зачем люди это делают? – удивленно спросил паучок.

- Ну, они так… ловят мир. Да, именно, ловят мир, как муху в паутину. Удивительное это место, скажу я Вам, - затараторила гусеница. – Уж я-то знаю, о чем говорю. Я жила на кусте сирени прямо под окнами галереи. А теперь буду жить у этого господина. Мы с ним теперь неразлучны. Представляете, нас тоже связало искусство: он так спешил в музей, что не заметил куст и стряхнул меня себе на плечо. А вообще здесь много наших: час назад залетала комариная семья, а вон, посмотрите на перила: видите пчелу? Она утверждает, - гусеница заговорчески понизила голос, - что ее прапрабабушка была знакома с основателем музея. Врет, я думаю. Я сама видела, как эта невежда пыталась съесть нарисованный арбуз.

Гусеница хихикнула. Господин в клетчатом пиджаке отвернулся от картины с горным потоком и двинулся по залу.

- До свидания! – крикнула гусеница. – Приятного миролюбования! Может, когда-нибудь еще свидимся!

 Паучок сидел на паутинке и смотрел во все шесть глаз. Со шляпы открывался удивительный вид: охапки полевых цветов, залитые солнцем опушки, сонные осенние парки и искрящиеся лунные дорожки проплывали мимо него в неспешном хоровода.

«Так вот он какой, мир», - подумал паучок, засыпая.

Кри-инь! – звякнул в замочной скважине ключ.

«Дома», - понял паучок и приоткрыл глаза.

Полей шляпы коснулись тонкие пальцы. Вжух! Паучок вместе со шляпой взлетел в воздух. Из темноты приветливо моргнула родная полка. И вдруг что-то случилось: шляпа, уютная родная шляпа вдруг стала удаляться от него все дальше и дальше…

«Падаю!» - понял паучок.

Он бухнулся на коврик и замер, прижав к брюшку все восемь ног.

«Сейчас меня раздавят, и я умру. А мы ведь даже не познакомились", - паучок закрыл глаза и раскинул лапки в прощальном жесте.

Что-то холодное коснулось его брюшка. Паучок взмыл в воздух.

«Наверное, я умер, и лечу на небо»,- подумал он.

-Ой! Какой симпатичный! – неожиданнно небо заговорило удивительно знакомым голосом. – Ты себе просто не представляешь, как я люблю пауков! Я тут подумывала завести собаку, но ты, по-моему, гораздо лучше. Я буду звать тебя… Кокосик! Ты такой лохмато-въерошенный, как будто только что свалился с пальмы. Знаешь, ты мог бы пожить на моей шляпе, я ее почти не ношу.

Паучок снова взлетел и приземлился на родной фетровой шляпе с шелковой ленточкой.

- Познакомились! Познакомились! - пылинки сладко зевнули и улеглись на полке.

 

Головастики в сметане.

Около нашей дачи есть пруд. Пруд совсем маленький и весь заросший ряской. Летом вокруг него вырастают настоящие стены из осоки и репейника, так что подойти к воде можно только по старому деревянному мостику.

Как-то раз мы с моим братом Генкой и соседской Юлечкой сидели на мостике. Мы с Генкой часто ходим на пруд, а Юлечка еще совсем маленькая, и ее одну не отпускают. Мы сидели, болтали о том, о сем, и вдруг Юлечка вдруг ка-ак заорет:

-Глаза! В воде глаза плавают!

Мы с Генкой, понятное дело, вскочили на ноги.

-Где, - кричим, - глаза? Какие еще глаза?!

-Да вот зе, вот, - кричит Юлечка и тычет куда-то в пруд.

Генка присел на корточки и как давай смеяться.

-Какие же это глаза, - говорит. -  Это же головастики.

И, правда, в воде копошились головастики. Они были совсем крошечные, маленькие черные шарики с коротенькими еле заметными хвостиками. Просто не верилось, что из них когда-нибудь вырастут толстые вялые лягушки, вроде тех, что сидели на другой стороне пруда. И они нам так понравились, что мы даже не поняли, кто первый предложил забрать несколько штук с собой.

Мы притащили таз, чтобы посадить туда головастиков и ковш с ручкой, в котором бабушка обычно варит сосиски. Оказалось, что ловля головастиков – дело совсем не простое. Стоило поднести ковш к воде, как эти крошки бросались врассыпную и исчезали где-то на глубине. Мы с Генкой прямо взмокли все, пока за ними гонялись. А Юлечка все время прыгала вокруг нас и кричала:

-Давайте! Давайте! Левее, правее! Да, не там! Почти! Ну, зе!

В конце концов, нам далось поймать шесть головастиков.

Мы набрали полный таз воды, положили в него корягу из пруда, немного тины, принесли его к нам на дачу и поставили в кустах за сараем.

Наблюдать за головастиками было страшно интересно, и мы с Генкой торчали около таза все дни напролет.

Сначала шарики надувались, и у них рос хвостик, потом они стали вытягиваться, и из них стали постепенно стали прорисовываться задние лапки и голова.

Мы дали каждому головастику имя: Марс, Плутон, Уран, Сатурн, Юпитер и Меркурий. Но первые пять головастиков были так похожи друг на друга, что мы постоянно путали, кто какая планета, только Меркурий немного отличался от остальных: он был самым маленьким и самым шустрым.

К середине лета из головастиков получились настоящие лягушата. Только хвостики у них длиннее были, чем у обычных лягушек.

И тут, как назло, зарядили дожди.

-Надо их в дом перенести, - сказал Генка. – А то их так смоет. Видишь, как вода быстро пребывает. Завтра утром выйдем, а в тазу уже и нет никого.

Бабушка как узнала, что мы хотим головастиков домой принести, так сразу замахала руками:

-И не выдумывайте, - говорит. – Сегодня у дяди Игоря день рождения. У нас гости соберутся, а вы тут свое болото притащите.

Но мы так ее  упрашивали, что она, в конце концов, согласилась.

Мы принесли таз в дом, и Генка стал думать, куда его поставить. Я прямо измучился с ним. То ему слишком холодно, то жарко, то света мало, то от нас далеко. В конце концов, мы поставили таз на комод прямо напротив обеденного стола.

-Так и знала, что этим закончится, - ворчала бабушка. – День рождения, а они прямо около стола болото свое расставили.

Скоро пришли гости. Бабушка дала мне полотенце и велела накрыть им таз, чтобы никто болото наше не увидел. Я подошел к комоду и весь похолодел: лягушата куда-то испарились.

Стали мы с Генкой вокруг комода ползать, лягушат искать. А за столом уже гости собираются. И все подходят к комоду и смеются: что это у вас за болото на дому. А нам-то не до смеха. Надо всех лягушат переловить, пока их не подавили.

Наконец, пятерых мы нашли. Мы незаметно выпустили их обратно с таз и поплотнее замотали его полотенцем, чтобы они больше не разбегались.

Не хватало только шестого, Меркурия. Мы пересмотрели весь комод и подоконник, и кресло и за диван лазили, и под шкаф. Меркурий как испарился.

Бабушка позвала нас за стол. Я сел около дяди Игоря. Он очень веселый, и все время шутит. Он сразу начал рассказывать про какой-то смешной случай. Все смеялись, а я смотрел в стакан с лимонадом и изо всех сил старался не разрыдаться. Я все вспоминал Меркурия, как он рос, как резвился со своими братишками и сестренками в тазу. Где он теперь? А если мы его вообще не найдем? Лягушки ведь долго без воды не могут, они высыхают и погибают. А он совсем крошка. Лежит сейчас где-нибудь в дальнем пыльном углу, сохнет и все надеется, что его найдут и спасут. А мы с Генкой тут сидим, лимонад пьем. И мне так тошно стало, что я не выдержал и всхлипнул.

Но никто этого не услышал, потому что тетя Аня как раз в этот момент воскликнула:

-Какая же прелесть этот ваш соус, Марья Васильевна! Не пойму только, он вроде сметанный, а в нем что-то темное есть. Шампиньон что ли?

И не успела бабушка ничего ответить, как тетя Аня ткнула в шампиньон вилкой. Точнее попыталась ткнуть, потому что шампиньон ни с того, ни с сего подскочил, как ошпаренный, и выпрыгнул из сметаны. Тетя Аня как заорет:

-Караул! Тут грибы взбесившиеся!

Ну, или что-то в этом духе.

И все бы ничего, но она так махнула рукой, что дала по носу дяде Сережу, который как раз в этот момент открывал шампанское. Дядя Сережа схватился за нос, бутылка упала на стол, пробка соскочила, и на всех полился настоящий дождь. Начался страшный переполох. Но я ничего не замечал вокруг, кроме маленького, перемазанного в сметане, прыгающего шампиньончика. Я запрыгнул на стул, схватил Меркурия и со всех  ног побежал с ним к тазу.

Когда все успокоились, мы показали гостям наших лягушат и все рассказали.

-Всё, натуралисты, - сказал дядя Игорь. - Пора вам их выпускать, пока они снова куда-нибудь не забрались.

Как раз закончился дождь, и мы все вместе вынесли таз на улицу.

Лягушата сразу же высунулись наружу и уже через несколько минут прыгали по мокрой свежей траве. Они удалялись все дальше и дальше, а мы смотрели им вслед и махали рукой, и мне хотелось одновременно плакать и смеяться.

Вечером дядя Игорь обнял меня за плечи и сказал, что у него еще никогда не было такого веселого дня рождения, и взял с нас Генкой обещание, что в следующем году мы опять приготовим для него сюрприз.

Мы согласились, а когда он ушел, Генка как раз вспомнил, что кроме головастиков видел в пруду пиявок.

 

Марфа и Новый год.

Марфа приоткрыла один глаз. За стенами свинарника визгливо завывал ветер, в окно стучались редкие снежинки. Внутри было тепло и уютно. Марфа зевнула и посмотрела на отрывной календарь. «Двадцать четвертое декабря», - утверждали жирные черные цифры на белой страничке.

Марфа мечтательно улыбнулась: осталась всего неделя до Нового года. Агриппина Витаминовна, небось, на днях будет елку наряжать, готовить место для ее подарков.

Подарков! Марфа скинула с себя пуховое одеяло и резко села. Батюшки! Про подарки-то она забыла! Неделя всего осталась, а желание Деду Морозу не нахрюкано. И когда все успеть?! Она с силой потерла лоб копытцем. И чего же такого пожелать? Шапка есть: вон на крючке аж две висят. Шарфов тоже пять штук. Хотя когда у тебя за стенкой живут такие овцы, как Дуся и Муся, шарфов много не бывает. Вон, на прошлой неделе аж две штуки измельчили. Хулиганки! Марфа сердито хрюкнула и продолжила осмотр. Подушка, коврик, одеяло, миски новые, портрет бабушки на стене. И чего же у нее нет?

Марфа задумчиво нахмурилась. Да полно всего, если так разобраться: скафандра и ракеты, например. С прошлого года в космос охота. Только разве ракета в мешке у Деда Мороза поместится? А от скафандра без ракеты толку нет. Да и холодно зимой в космосе-то. Зимой надо на диване лежать, книжки с картинками смотреть.

«Книжки!» – Марфа сердито фыркнула. Где их взять, книжки-то? Библиотека за прудом. В обход по снегу час шлепать, а по льду неудобно: копытца разъезжаются. Хоть ледокол вызывай! Марфа обиженно шмыгнула пяточком: что же это выходит, если ты свинья, и у тебя нет ледокола, то ты уже и почитать не можешь. Хотя…

Марфа распахнула форточку и высунула пяточок на улицу.

«Ледокол! Хочу на Новый год ледокол, - хрюкнула она изо всех сил и добавила: - Маленький свинячий ледокол для одной свиньи. Как раз, чтобы в мешок влез».

Она снова залезла под одеяло и закрыла глаза: желание загадано, теперь можно и вздремнуть.

Дверь тихонько скрипнула, в свинарник просунулась голова овцы Дуси. Дуся внимательно осмотрела стены и остановила взгляд на перекидном календаре.

***

Марфа открыла глаза и сладко потянулась. Смеркалось. Она щелкнула выключателем и по привычке окинула взглядом стены. Две шапки на крючке, портрет бабушки, четыре шарфа, календарь. «Тридцать первое декабря», - утверждали жирные черные буквы на белом листке. Марфа скользнула взглядом по календарю и снова откинулась на подушке. «Ну вот, тридцать первое декабря. Подарок уже придумала, а ведь до Нового года еще целая не… Что?!». Марфа вскочила на ноги и подбежала к календарю. Что-что-что?! Как?! Когда же это?! Двадцать четвертое декабря ведь как сегодня было! А что же Агриппина Витаминовна? Она–то что не идет, на праздник не зовет? Совсем в своих салатах закопалась?

Марфа накинула шапку и шарф и выскочила из свинарника. Во дворе завывал ветер, снег сыпал как из ведра.

Она бегом пересекла двор и вбежала в дом. В доме было тихо. Тихо и темно. Марфа щелкнула выключателем и протяжно хрюкнула. Агриппина Витаминовна не отзывалась.

Марфа прошла в комнату и изумленно взвизгнула: что такое, а елка где?! Где подаркособиратель?! Куда теперь прикажете ледокол класть?! Кроме огромного колючего цветка алоэ на подоконнике никакой зелени в комнате!

Опять все самой делать придется! На ночь глядя за елкой тащиться!

Марфа решительным шагом вышла в коридор и распахнула дверь чулана: а вот и она - лесная красавица! Стоит стройная и зеленая за пирамидой из коробок. Марфа ударила копытцем по торчащей из-за коробок ветке. На пол белыми снежинками посыпалась пыль. Марфа чихнула, ухватила пыльную ветку зубами и изо всех сил потянула на себя.

Бах! С верха пирамиды шмякнулась пузатая картонная коробка. Елка радостно раскинула верхние ветки в разные стороны. Коробка тихонько крякнула и лопнула ровно посередине. На пол посыпались вещи: один красный носок с фиолетовой пяткой и три фиолетовых с красными, штук пять разноцветных шелковых платков, три разные варежки на левую руку, изрядно измятый картонный колпак в зеленый горошек, потертые деревянные бусы и кокошник. Марфа неодобрительно покачала головой: «А еще говорит, что это у меня свинарник».

Она снова вцепилась зубами в елку. Дзинь! На ворох вещей приземлилась зеленая коробка с красной карандашной надписью.

«Елочные игрушки!»- изо всех своих карандашных сил возмущалась надпись. Марфа сделала шаг в сторону. Что ни говори, а в жизни полно ситуаций, когда лучше не оставлять отпечатки копытцев.

Елка легкомысленно покачала освобожденной хвоей и снова протянула Марфе боковую ветку.

Марфа осторожно потянула за ветку и покосилась на венчающую пирамиду круглую жестяную банку. «Эмаль голубая», - гласила покрытая голубыми подтеками надпись. Марфа зло прищурилась: «Только попробуй, упади, я тебе…», и резко дернула ветку.

«Бум! Плюх!» - насмешливо ответила отважная банка.

***

Марфа водрузила на верхушку голубой картонный колпак в зеленый горошек, сделала шаг назад и с видом художника наклонила голову на бок. Что ни говори, а голубые носки, платки, варежки и бусы смотрятся не хуже елочных игрушек, особенно битых, которыми Агрипина Витаминовна невесть зачем заполнила всю коробку. Марфа подперла нижние ветки голубым кокошником и обтерла копытца о шторы. Краска, правда, еще пачкается, но это ерунда.

Словом, елка вышла что надо. И ничего страшного, что на самом деле это не елка, а цветок алоэ. Зато он в горшке на подоконнике стоит, а не на полу, а под подоконник вполне влезет одноместный свинячий ледокол. Марфа покосилась в коридор на растянувшеюся на полу елку с круглой жестяной банкой на ветке: да, и зачем нам голубые ели? Мы что, на Красной площади, что ли живем?

Марфа довольно хрюкнула и направилась к выходу. У дверей она обернулась. Батюшки! Окно-то забыла открыть! А ледокол это вам не кукла какая-нибудь, он в форточку не пролезет.

***

-Марфа! Ты спишь? – позвала Агрипина Витаминовна громким шепотом, усаживаясь на солому. – Я тут у тебя посижу, пока дом не прогреется. Ты просто не представляешь себе, что случилось, пока я ездила в город за новыми елочными игрушками. В нашем доме побывала какая-то банда: переворошили весь чулан, зачем-то покрасили елку в голубой цвет, да еще и окна распахнули, так что там теперь как на улице. Эх, придется теперь за елкой в лес ехать, где я сейчас новую искусственную найду.

Агриппина Витаминовна остановила взгляд на отрывном календаре:

-А что это у тебя «31 декабря», сегодня же только двадцать четвертое. Небось, Дуся или Муся страницы сжевали. Ну, ничего, я тебе завтра свой принесу.

-Марфа! – еще раз позвала шепотом Агриппина Витаминовна, но Марфа не отвечала. Она во сне плыла по руду в ледоколе, маленьком свинячьем ледоколе на одну свинью.

 

Отрывок из сказочной повести «Алёнка и поваренная книга»

- Об этом не может быть и речи! - мама взяла в рот очередной кусок торта, на несколько секунд прикрыла глаза от удовольствия и продолжила:- Об этом не может быть и речи! Ты послушай сама себя, что ты говоришь: «Я завтра не пойду ни в школу, ни на хор, чтобы покататься на катке».  Родная, у тебя же целая зима впереди.

- Ну, я же говорила, я не просто так, а потому что хочу научиться кататься и быть, как лебедь!

 Алёнка тяжело вздохнула: «Ну, почему взрослые такие бестолковые».

- Подожди, я не понял, ты хочешь стать похожей на толстую птицу с маленькой головой, непомерно длинной шеей и короткими ножками?- уточнил папа, возвращаясь с далекой звезды, на которой он пребывал весь ужин.

- Лапками, а не ножками,- автоматически поправила сына бабушка.

- Да нет же, я хочу научиться кататься как балерина!- Алёнка чувствовала, что еще секунда, и она закипит, как самовар.

- В пуантах?!- снова брякнул невпопад папа.

Алёнка обреченно вздохнула и обернулась к женской половине семьи. Папа снова погрузился в чтение журнала «Хроматомассспектрометрия и жизнь».

- Балет- это, конечно здорово, но пропускать из-за него школу,- мама с сомнением покачала головой.- Третий класс- это основа фундаментальных знаний.

- Ты про первый и второй класс говорила то же самое!

- Вся начальная школа- это основа фундаментальных знаний,- вступилась за невестку бабушка.

-Что же мне теперь четыре года на каток не ходить?!

-Почему же, ходить, но по выходным или вечером,- мама была неумолима.

- Тогда я прогуляю хор.

- Ну, уж нет!- воскликнула бабушка. - У тебя важная партия, а ты вдруг раз и не придешь. У вас же концерт на носу, ты говорила. Мы с Таисией Порфирьевной точно придем.

-Бабушка, ну, какая партия! Я стою в самом конце, и петь мне сказали тихонько. У меня же нет ни слуха, ни голоса! Не понимаю, зачем вообще ходить на этот хор!- воскликнула Алёнка и со злость откусила леденцовую сосульку.

- Вот потому и нет слуха, что ты вместо хора на катки бегаешь,- возразила бабушка.

- И вообще, завтра минус пятнадцать с половиной градусов. Сама подумай, о каких катках- лебедях вообще можно говорить,- подытожил мама.

-Конечно, все лебеди еще месяца два назад на юг улетели,- оторвался от чтения папа.

- Да, и зачем  тебе вообще эти тренировки, ты и без них вылитая балерина!- проворковала мама и ласково погладила дочку по щеке.

-Да, и напомни, чтобы я тебе перед сном дала микстуру из крыльев муравьиного льва. Отлично действует на голосовые связки, - добавила бабушка, запихивая в рот очередной кусок торта.

Алёнка откусила марципановую елочку и решительно откинула со лба непослушные пряди: что ж, если от родителей толку нет, придется переходить к плану Б.

План Б заключался в следующем: после того как все заснут, Алёнка собиралась тихонько выйти из дома, добежать до катка и тренироваться или до рассвета, или до упадка сил. Это уж, как пойдет.

Первая часть плана прошла как по маслу. За полчаса до полуночи Алёнка на цыпочках вышла из своей комнаты, открыла входную дверь и выскользнула на лестницу.

И тут все пошло кувырком. Причем виноват в этом был вовсе не план Б, и даже не Алёнкина неуклюжесть, а соседская кошка Муська.

У Муськи была одна очень скверная привычка - по ночам она рылась в мусорном ведре. Ее хозяйка, Марья Ивановна, поначалу пыталась бороться с этим: прикрывала мусорное ведро пакетом, расставляла вокруг него водные ловушки, грозила любимице тапком- ничего не помогало. В конце концов, старушка стала просто выставлять мусорное ведро перед сном на лестницу, а чтобы соседи не обвиняли ее потом в появлении тараканов, делала это Марья Ивановна поздно вечером и потихоньку, так что о стоящем прямо на ступеньках мусором ведре никто из жильцов не знал. Не знала о нем и Алёнка.

Алёнка вышла на темную лестницу, беззвучно закрыла за собой дверь и чертыхнулась: ну надо же, как назло, перегорела лампочка. Ночь была безлунной, и на лестнице царил абсолютный мрак.

Прижав к груди сумку с коньками, Алёнка по стенке добралась до лестницы, нащупала ногой первую ступеньку и начала спускаться. Раз ступенька, два... На третьей ступеньке ее нога уткнулась в препятствие. Препятствие качнулось и, не удержавшись, задорно поскакало вниз по ступенькам, выплевывая мусор и оглушительно громыхая. На площадке между третьим и вторым этажом из мусорного ведра выскочили консервные банки из-под сгущенки, без которой Марья Ивановна просто не могла жить. Выпрыгнув из ведра, банки устремились в погоню за ведром. Создавалось впечатление, что в подъезде завелся сумасшедший кузнец.

Алёнка глубоко вздохнула и зажмурилась. Почему-то в критических ситуациях такой способ успокоения действовал на нее безотказно. Когда Алёнка снова распахнула глаза, она точно знала, что делать. Она молнией взлетела на пять ступеней вверх и юркнула за огромный деревянный ларь, с незапамятных времен стоящий около чердачной двери.

В следующее мгновение из квартиры высунулась Марья Ивановна.

-Мусенька, это ты?- спросила она тихим шепотом.

-Мяу!- Муська вынырнула из-за ног хозяйки и, подняв хвост, побежала вниз.

- Куда ты?- зашипела на любимицу Марья Ивановна, осторожно спускаясь.- Сейчас же или сюда, нас заруга...

Закончить Марья Ивановна не успела. Аленка услышала, как на втором этаже распахнулась дверь

- Фто флучилофь?- раздался голос Ивана Кузьмича.

Алёнка беззвучно хихикнула: наверное, он без вставной челюсти.

- Ефть тут хто?- снова спросил Иван Кузьмич.

-Я тут, Марья Ивановна то есть,- подала голос старушка.

- Это ты шумишь?

-Это не мое!- поспешно возразила Марья Ивановна.- Я и не знаю, чье это.

- Грохот такой фтоял, я думал, грабят кого и убифают.

-Да-да, милый, правильно говоришь. Это не ведро с мусором. Это грабят!- с энтузиазмом подхватила мысль Марья Ивановна и для убедительности тихонько крикнула:- Караул! Грабят!

Ее слова эхом прокатились по подъезду.

Снова щелкнула дверь на втором этаже.

-Да что такое? Ночь на дворе, а тут, то грохот, то крики,- раздался недовольный голос тети Светы.

-Грабеф,- со вздохом заявил Иван Кузьмич.- Грабеф средь белого.... ноти.

- Что вы?! Уж не Петьку ли Захарова ограбили, который в Америку укатил.

Снизу до Алёнки донесся еле слышный щелчок.

«О, нет! - простонала Алёнка.- Еще один сосед!»

-Что за шум?- командным голосом спросил полковник Сергеев с первого этажа.

-«Что за шум?»- передразнила его тетя Света.- Петьку Захарова ограбили.

-Да чего у него украдешь? Он же все ценное в Америку увез.

-Значит, не все. Грабители лучше знают. Вон они как там шуровали. Плитку на кухне снимали. Не иначе.

- Мне же Петька ключи оставлял!- воскликнул полковник Сергеев.- Сейчас мы их быстренько схватим!

Но претворить смелый план в жизнь полковник Сергеев не успел.

Дверь Алёнкиной квартиры распахнулась со стуком.

- Ти-и-хо-о!- раздался громовой бабушкин голос.

Алёнке на нос упал кусок отлетевшей от стены штукатурки.

-Хватит шуметь! У меня внучка спит!- рявкнула она и продолжила громким шепотом:- Битый час под дверью слушаю и удивляюсь, какие грабители?! Это же дом наш сносят.

- Точно!- отозвалась тетя Света.- Я ясно видела фары. Пар пять. Это подъемные краны. Не иначе.

- Мама, Вы что так шумите?- раздался сонный мамин голос.- У нас же завтра ответственный эксперимент.

-Да какой  эксперимент!- воскликнула бабушка.- Скорее буди Сережу. Надевайте куртки и за нами! Останавливать краны!

-Вперед, други!- скомандовал полковник Сергеев.

Поднялась страшная суматоха. Все забегали туда и обратно. Хлопнула входная дверь, потом еще, еще и еще раз, и, наконец, в подъезде воцарилась тишина, нарушаемая только тихим шуршанием.

Алёнка тихо высунулась из укрытия.

Еле слышно брякнули консервные банки.

- Мусенька!- раздался голос Марьи Ивановны.- Мусенька, я собрала мусор, пойдем спать, пока все не вернулись. Пойдем, милая, я дам тебе порыться в ведре.

- Мяу!- отозвалась Муська, материализуясь у ног хозяйки.

 

Путеводный огурец и вьетнамская кухня

Валька Снегирёв осторожно открыл дверь и шмыгнул внутрь. В коридоре было темно. Откуда-то из глубины доносился низкий утробный вой. Внезапно из темноты вынырнули два голубых глаза. Мгновение, и огромная собачь пасть разверзлась перед самым его носом…

-Тише, Альма, - шикнул Валька, пытаясь отпихнуть от себя радостно скачущую собаку.

Утробный вой стих, в коридоре показалась мама с пылесосом в руках:

-Вернулся уже? Задачу с Пашкой решили, Лобачевские?

Мама щелкнула выключателем. Валька зажмурился и попытался спрятаться за Альмой.

-А это что такое?! – мама бросила пылесос и подлетела к Вальке. – У тебя что,  синяк под глазом? Вы что с Пашей, подрались?! Из-за чего?!

Она схватила Вальку за подбородок и принялась рассматривать покрасневшую щеку.

-Из-за искусства, - тяжело вздохнул Валька.

Мама удивленно вскинула брови:

-Из-за какого еще искусства? Ты же пошёл к Паше задачу по математике решать. Ведь пошёл?

Альма тявкнула и строго посмотрела на Вальку: а ну, отвечай: задачу ходил решать или просто так по лестницам шатался, чтобы со мной не играть?

Валька закатил глаза:

-Конечно, пошел! Я же и объясняю: мы решали задачу, потом Пашка стал рисовать котлеты,  потому что там задача про грибы, а я сказал, что он, как Венера, ну, эта, Милосская – такой же безрукий.

Мама схватилась за голову и опустилась на стул:

-С тобой с ума сойти можно: Венера, тефтели какие-то, руки. Через полчаса уже Пшеничкины придут,  а у тебя домашка не сделана, да еще синяк намечается!

Валька поморщился: опять эти Пшеничкины! Надоели пуще пареной репы.

-А все из-за того,  - продолжила мама, - что ты совершенно не умеешь ни на чем сосредотачиваться и рассчитывать свое время!

Из кухни выглянул папа:

- Что за шум в благородном семействе?

-Да вот, Валентин с Пашей подрался из-за задачи,- мама достала из аптечки мазь от синяков, - какие-то там котлеты с Венерой не поделили.

-Как же это вас так угораздило из-за царицы наук поругаться? – со смехом спросил папа.

-Из-за какой еще царицы? - угрюмо переспросил Валька.

-«Из-за какой еще царицы», - передразнил Вальку папа. - Математика – это же царица наук! Да это самая что ни на есть объединяющая наука: здесь все говорят на одном языке цифр! А вы подрались!- папа укоризненно покачал головой и несколько раз цокнул языком: получилось очень похоже на стук копыт.

Альма залилась отчаянным лаем: где лошадь, кто пони в квартиру притащил?!

-Ладно, давай сюда учебник, еще успеем до Пшеничкиных задачу решить.

-У тебя же мясо жарится вроде, - заметила мама.

-Да, ерунда, - папа махнул рукой. – Задачка для второго класса, сейчас за пару минут управимся. Не беспокойся, не подгорит. Уж я своим временем управлять умею.

Валька с папой уселись в комнате за накрытый обеденный стол.

В коридоре снова глухо загудел пылесос.

-Так, задача… протянул папа. - И чему вас сейчас только учат?  Вот я во втором классе… «Дети собирали грибы на поляне овальной формы площадью 200 акров, сориентированной вдоль меридиана. Петя на южной стороне собрал двадцать три боровика, Вася на западной – 2 два раза меньше подберезовиков, а Сережа столько сыроежек, сколько растет на восточной и западной стороне вместе. Сколько яблок  собрал  Андрей, если на левой стороне грибов растет в два раза меньше, чем на южной и на  три штуки больше, чем на восточной?»

Папа энергично встряхнул головой  и снова уставился в учебник.

-Что ты во втором классе? – переспросил Валька.

-А? «Сколько яблок собрал Андрей…» Я во втором классе сам… «на три гриба больше» делал… «чем на восточной стороне» и родителей не дергал «вдоль меридиана»…

Валька вооружился ручкой. Альма схватила со стола карандаш.

-Какое первое действие? – спросил Валька, занося ручку над листком.

-Первое действие… Значит, первое действие… Вначале пишешь….

Папа стер со лба испарину, звучно выдохнул и неожиданно просиял:

-А что мы будем как маленькие, по действиям решать! Сейчас я тебе один секрет покажу. Сейчас мы ИН-ТЕГ-РАЛ возьмем!

-ИН-ТЕГ-РАЛ! – нараспев повторил Валька.

Папа выхватил у Вальки тетрадь и ручку.

-Смотри: рисуешь такой значок…

На тетрадном листке появился червячок с загнутой головкой и хвостиком.

-Теперь ставишь пределы.

Валька как завороженный смотрел, как папа выводит под червячком «0», а над червячком перевернутую восьмерку.

Альма выплюнула карандашные опилки и ловко запрыгнула на стол: математика – такая наука: чуть пропустил, и всё - ничего не понял. Блюдо с бутербродами подпрыгнуло и жалобно зазвенело.

-А теперь запихиваешь все известные и неизвестные под знак интеграла.

С кончика ручки на тетрадный листок высыпались цифры и загадочная буква «х».

- А сейчас мы его, интеграл, просто найдем, и все дела.

Валька потер руки и радостно захихикал: Анна Николаевна завтра в обморок грохнется, когда он интеграл покажет, а Алинка от зависти вообще косички свои тощие слопает, вместе с резиночками.

Папа вывел знак равенства и на секунду замер.

Валька затаил дыхание. Альма возбужденно завиляла хвостом. Аккуратно сложенные салфетки разлетелись в разные стороны.

Цифры с ручки все на падали, кислород в Валькиных легких стремительно заканчивался.

-Ну? – просипел Валька.

-Сейчас… - протянул папа.

В комнату вошла мама с салатником и кувшином с морсом.

-Это что такое?! – ахнула она, уставившись на развалившуюся на столе Альму.

-Тише! – хором шикнули на нее Валька и Альма. – Интеграл ищем!

-В комоде смотрели? – мама попробовала салатником спихнуть Альму со стола. – Что?! Интеграл?! Слава, ты с ума сошел?! Пшеничкины через полчаса придут, а у вас еще конь не валялся, не считая Альмы на столе!

Мама со стуком поставила салатник с кувшином и скинула Альму на пол.

Альма глухо зарычала: только втянешься в математику…

-Устроил тут кружок юного математика! Разве так объясняют?!

Папа отложил ручку в сторону и как-то неожиданно повеселел:

-Это все из-за образования моего, высшего технического: понимаешь ли, совершенно не могу о математике просто говорить. Вот ты библиотечный заканчивала, ты понятнее объяснишь.

Валька возмущенно шмыгнул носом:

-А Алинка? В косички ее тощие?! Пусть теперь без интеграла висят, что ли?!

-Какие интегралы на косичках? – возмутилась мама. – Задачу давай решать! Значит так… «На поляне овальной формы»... Валька, не спи, рисуй овал.

Валька еще раз выразительно шмыгнул носом и нарисовал в тетради кособокое яйцо.

Разочаровавшаяся в науке Альма встала на задние лапы и протянула черный нос к блюду с бутербродами.

-Так… Теперь буквой «П.» надо отметить Петю. Допустим, здесь.

-«Допустим, здесь», - фыркнул папа.- Это, между прочим, математика, а не литература какая-нибудь. Здесь точно написано: Петя собирал грибы на юге, вот и отмечайте его на юге!

Мама окинула взглядом комнату и уверенно ткнула пальцем в правый бок овала:

-Здесь ставь. Юг здесь. Я как раз с этой стороны на подоконнике расставляю рассаду с огурцами, они южную сторону любят.

Папа как-то хрипло икнул, фыркнул носом и, наконец, расхохотался:

-Ну, Валька, мама у нас следопыт! Это же надо: стороны света по огурцам определять. Тоже мне, путеводный огурец! Раньше человечество шло за Полярной звездой, а теперь за маринованными огурцами топать будет! Да, Лен, ты в географии огурцов, то есть, прости, звезд с неба не хватаешь!

-Ага! – мама сердито сузила глаза и наморщила нос. – Это значит, я не следопыт. А вы-то трое, - мама обвинительно ткнула пальцем в папу, Вальку и Альму.

Альма вздрогнула, поспешно отодвинулась от блюда с бутербродами и с интересом уставилась на собрание сочинений Пушкина: что бы вы там ни думали, а  никакая колбаса не сравнится с солнцем русской поэзии.

-Кто, интересно, вчера заблудился по дороге в книжный, и вместо «Доктора Айболита» купил батон «Докторской» колбасой?

-Нас Альма вела, - пискнул Валька. - Мы ей книгу понюхать дали, а она нас почему-то в колбасный привела.

-Мы не виноваты, что в нашем доме книги почему-то колбасой пахнут, - еще тише пискнул папа. – Альма - поисковая собака: какой запах почувствовала, то и ищет!

-Бананы у нас тоже колбасой пахнут?! – фыркнула мама. – Поэтому на прошлой неделе вы пошли за связкой бананов в овощной, а вернулись со связкой сосисок?! Да давно пора понять, что Альма ваша кроме колбасы вообще  ничего не чувствует!

Мама ткнула пальцем в Валькин овал:

-Сказала здесь юг, значит здесь! Пиши «П.» и рисуй грибы!

-А как боровики рисуются? – Валька почесал карандашом затылок. – Мы с Пашкой не нашли боровики в книжке, пришлось котлеты картофельные с грибной подливкой рисовать.

-О, грибы рисовать, это я тебя сейчас научу, - оживился папа. – Не хочется хвастаться, но на грибы у меня талант!

-На рисование? – уточнила мама. - Потому что в лесу-то ты, по-моему, вообще никогда не бывал.

-Я не бывал?! – папа вскочил со стула. – Да я, можно сказать, полжизни в лесу провел! Да я знаешь, сколько грибов собирал! Не верите?! Где мой фотоальбом?

Папа вскарабкался на стул и стал шарить руками по книжным полкам. Мама подскочила к стулу:

-Слава! Какой фотоальбом? Ты с ума сошел, он во втором ряду! Только не говори, что все книги доставать собираешься!

Валька вздохнул, взял задачник  руки и уселся на диван. Альма оторвалась от созерцания сочинений Пушкина и тихонько запрыгнула на стол: солнце поэзии – хорошо, но одним искусством сыт не будешь.

Папа выдергивал книгу за книгой, удерживая неуклонно растущую пирамиду левой рукой и подбородком.

- Слава! Слава! Да угомонись ты! Остановись, сейчас все уронишь! – причитала мама.

- Да не бойся, - отмахивался от нее папа. - Сейчас все найду. Ты вот смеешься, а, знаешь, какие мы грибочки находили. Грибочки, картошечка, на костре прямо пожаришь – запах, прям, как сейчас…

Он на секунду застыл и…

- Мясо мое! Сгорело!

Папа дернулся вперед, книжная пирамида накренилась и с тихим шелестом страниц рухнула на кувшин с морсом.

Мама опустилась на диван и окинула взглядом стол. Пустой кувшин покачивался на покрасневшей от стыда белоснежной скатерти, салат оливье плескался в красной клюквенной луже, а на блюде для бутербродов похрапывала сытая Альма.

- Интересно, - задумчиво протянула мама. - Пшеничкины любят вьетнамскую кухню? Потому что кроме фаршированной колбасой собаки нам к столу больше предложить нечего.

- А зачем нам вообще эти Пшеничкины? – заметил, слезая со стула папа. -  Сейчас придут, советами замучают, их Севка все Валькины игрушки переломает. А может, на каток махнем?

Папа с Валькой вопросительно посмотрели на маму.

Мама решительным движением откинула на бок челку.

-Ты, - она ткнула пальцем в папу, - уже, наконец, выключаешь мясо, ты, - она ткнула в Вальку, - приносишь с балкона коньки, а я наливаю в термос чай. Пшеничкиным скажем, что у нас грипп. Встречаемся у входной двери через пятнадцать минут. Слава, за мной!

Валька счастливо улыбнулся: да, математика - все-таки удивительная наука.

Он открыл тетрадь и поспешно вывел под кособоким яйцом: «Ответ: Андрей собрал 0 яблок, потому что в лесу яблоки не растут».

 

 

Надеемся, дорогие наши читатели, Вам понравились рассказы Павловой Нины.

И в заключении несколько слов о тех наградах, которые уже у Нины есть:

- финалист конкурса "Новая сказка-2018",

- 3 место на конкурсе "Новая сказка- 2017",

- победитель литературного конкурса "Валины сказки" (2017 г.).
Публикация пока только одна: сказка "Матильда с крыши дома номер пять" (сборник "Валины сказки").
И еще рассказы в электронных журналах" Брайлинка" и "Электронные пампасы". 

Мы желаем Нине от всей души множества новых наград и изданных рассказов, сказок и целых книг.