Друзья, лето –это так здорово! А что, если после насыщенного и весёлого летнего дня, вечерком почитать волшебные сказки на ночь? Наши писатели предлагают вам летние сказки на любой вкус!

Подготовила Елена Овсянникова

 

Людмила Колесова

Чудесная полянка и трёхголовая колдунья

 

Укрытая тенью леса, укутанная туманом, отдыхала летней ночью Чудесная полянка. Но вот, пронизав перинку тумана, первый луч ласково и нежно скользнул по пёстрому ковру её трав и цветов. Испугался туман утреннего тепла, съёжился и осыпался в травы матовым жемчугом росы.

Первым на Чудесной полянке проснулся толстый Шмель Мохнатыч. Сладко зевнув, он потянулся и занялся утренним туалетом. Шмель дёрнул за край листа у себя над головой, и блестящие капли росы освежили его утренним душем. Мохнатыч с удовольствием пофыркал, потрепыхал крылышками и взлетел на самый кончик стебля обсушивать свою полосатую шубку. Качаясь на тонкой травинке, он поочередно подставлял свои бока солнечным лучам, в то же время что-то высматривая с высоты.

Наконец Шмель нашёл то, что искал. Это был самый большой колокольчик на Чудесной полянке. Сверкая чисто вымытыми крылышками, Мохнатыч опустился на листок у фарфорового купола цветка и потряс его. «Динь-дон, динь-дон! Новый день при-шёл!» - зазвенел колокольчик. И Чудесная полянка ожила.

Разбуженные весёлым звоном, все цветы расправили свои стебли, потянулись листочками и раскрыли свои бутоны навстречу солнцу. Стряхнули с себя дрёму насекомые и отправились каждый по своим делам.

«Ну, вот, дело сделано, - улыбнулся в усы Шмель. - Не пора ли мне выпить утреннюю чашу нектара». И, отыскав кудрявую головку клевера, он зарылся в неё с головой, болтая ножками. Но не успел Мохнатыч насладиться щедрым даром цветка, как услышал жужжание пчёл, пролетавших мимо.

- Сестрёнка, это и есть та полянка, - жужжала одна из пчёл, - на которой растёт зззаколдованный цветок?

- Она и есть! - отвечала вторая пчёлка. – Цветочная Фея имела в виду именно эту, Чудесную полянку. Я хорошжо запомнила.

От такой новости Шмель потерял аппетит и вихрем взмыл над цветком.

- Как! У нас заколдованный цветок!? – воскликнул он, забыв даже поздороваться.

- А, Мохнатыч! – заметили его сестрёнки пчёлки. – Доброе утро!

- Ничего себе, доброе утро, если оно начинается с таких недобрых новостей!

- Да ты не пугайся! – окружили его пчёлки. – Не цветок заколдован, это злая колдунья…

- Злая колдунья! – охнул Шмель, под тяжестью такой новости так и плюхнувшись на лист подорожника.

- Да ты выслушай, прежде чем пугаться! – пчёлки присели на листочки с обеих сторон от Шмеля.

- Цветочная Фея заколдовала злую Трёхголовую колдунью, превратив её в цветок, - рассказала пчёлка в коричневом платочке.

- Этот цветок вырос где-то у вас на Чудесной полянке, - добавила пчёлка в жёлтом платочке.

- Ох, беда! – Шмель схватился за голову. – А если я, или кто другой из обитателей Чудесной полянки, напьётся нектара из этого цветка?!

- Нет, нет, этого ни в коем случае не надо делать! – пропели пчёлки дуэтом.

- Но как же отличить хороший цветок от заколдованного?

- У заколдованного цветка на стебле стрррашные шипы, – объяснила пчёлка в коричневом платочке. - Просто не пейте нектара из колючих цветов. Вот и всё.

- Сам посуди, ведь цветок, пусть ядовитый и колючий, всё равно лучше, чем злая Трёхголовая колдунья, - развела лапками пчёлка в жёлтом платочке.

- Хм, вообще-то, вы правы.

- А превратить цветок назад в колдунью почти невозможно, - добавила та же пчёлка. – Для этого должна произойти ужжасная катастрофа – если все цветы на Чудесной полянке вдруг умрут.

- Что вы такое говорите! Это даже страшно представить!

- Вот именно! И ведь это просто невероятно, не правда ли? Этого не может быть, – поспешили успокоить пчёлки Мохнатыча.

- Конечно, нет! - Шмель отрицательно помотал усатой головой.

- Наконец-то ты это понял, Мохнатыч! Ну, пока! Мы торопимся. Нас ждут дела! – и пчёлки улетели.

Шмель посмотрел им вслед, качая головой. От его утренней радости не осталось и следа. «Надо всех предупредить о колючем цветке и обязательно найти его», - решил он. 

Первой Мохнатычу повстречалась Шоколадная Бабочка. Испив нектара из цветка лютика, она любовалась своим отражением в его глянцевых лепестках. Хлопая длинными ресницами, Бабочка кокетливо поворачивалась то вправо, то влево, пытаясь разглядеть себя со всех сторон.

- Привет, красавица!

- Доброе утро, Мохнатыч! Что ты такой хмурый? – спросила Бабочка, не отрывая взгляда от своего отражения.

Шмель хотел рассказать о Трёхголовой колдунье, но не решился пугать её, а только предупредил:

- Смотри, будь осторожна! Если заметишь колючий цветок, не пей из него нектара, а лучше и близко не подлетай. И передай об этом всем своим подружкам.

- А что? Что такое? – захлопала Бабочка длинными ресницами, раскрыв рот, но след Шмеля уже растаял в воздухе.

Сверху Шмель заметил двух божьих коровок в красных сарафанах. Они сидели на глазастой ромашке и громко спорили, кому из них неотразимый брюнет Жук подмигнул своим жгучим глазом.

- Мне! – кричала коровка Машка.

- Нет, мне! – перекрикивала её коровка Милка.

- Давай, погадаем на ромашке! – предложила Машка.

- Давай! – согласилась Милка. – Встань на этот лепесток. Я буду гадать от тебя. Итак, этот лепесток – тебе, следующий – мне, другой – тебе, этот - мне, - Милка ползла по кругу, перебираясь с одного лепестка ромашки на другой.

Шмель опустился перед Милкой на соседний лепесток.

- Привет, барышни!

- Ох, напугал, Мохнатыч! – вскрикнули разом обе божьи коровки.

- Сейчас ещё сильней напугаю.

- Помилуй, да что это с тобой сегодня!

И Шмель поведал божьим коровкам об опасном колючем цветке.

- Вы случайно не заметили, где он растёт?

- Нет! Нет! – пожали крылышками божьи коровки.

- Летим, предупредим Чёрного Жука о ядовитом цветке! – предложила коровка Милка. – А то вдруг уколется.

- И всех наших подружек предупредим! – добавила коровка Машка, раскрыв крылышки.

- Это дело, - кивнул Шмель. – И всех, кого встретите, тоже предупреждайте! – крикнул он вдогонку.

Мохнатыч полетел дальше. Вдруг он увидел кузнечиков и приземлился неподалёку. Кузнечики уже закончили завтрак и, расположившись на широком листе мать-и-мачехи, настраивали инструменты. Их дирижёр в щёгольском фраке задумчиво прогуливался по краю листа, напевая себе под нос новую мелодию. Иногда он недовольно морщился, если нестройные звуки скрипок перебивали его музыкальные фантазии. Наконец он поднял дирижёрскую палочку, и всё стихло. И вот с первым движением его лапки над Чудесной полянкой полилась дивная мелодия нового дня.

Шмель не решился заговорить с дирижёром, когда тот сочинял новую мелодию. И тем более, не смог он прервать игру оркестра. Так и улетел, не сказав ни слова.

Мохнатыч направился к муравьям. Эти трудяги снуют всюду и знают всё о каждом цветке и травинке. Может быть, им известно, где растёт тот заколдованный цветок. Муравейник находился где-то поблизости, и Шмель вскоре разыскал его в травянистых джунглях.

У муравьёв спозаранку кипела работа. Сегодня им предстояло надстроить в муравейнике мансарду. Заранее радуясь новоселью, муравьи-рабочие весело таскали камни и брёвна на самый верх домика. По указаниям муравья-прораба они укладывали их в определённом порядке, связывали и укрепляли постройку, и она росла прямо на глазах Мохнатыча.

Чтобы не мешать такой дружной и слаженной работе, Шмель обратился к муравью-прорабу. Выслушав новость, тот сдвинул на затылок чёрную каску.

- Спасибо, Мохнатыч, я предупрежу муравьёв-пастухов, чтобы они не пасли тлей на колючих цветах.

- Надо бы расспросить рабочих, не встречался ли им где подозрительный колючий цветок?

- Хорошо, - кивнул прораб. – После работы на вечерней планёрке мы обсудим этот вопрос. – И, поправив каску, снова принялся командовать стройкой.

«Какие ж хладнокровные, эти муравьи! – хмыкнул Шмель в мохнатые усы. – Речь идёт о жизни и смерти, а они ни на секунду не могут прервать свою работу».

Шмель взмыл вверх и чуть не столкнулся с Чёрным Жуком, а затем и с Шоколадной Бабочкой. Тут же на него налетела коровка Машка.

- Мохнатыч! Мы всех предупредили! - закричала она. – Все на Чудесной полянке знают о заколдованном цветке.

Шмель огляделся. Действительно, сарафанное радио божьих коровок сработало на славу. Все насекомые с Чудесной полянки, встревоженные дурной новостью, в необычайном возбуждении носились в воздухе и шумели, кто как мог.

- Ах, мы несчастные! – заламывали тонкие лапки бабочки.

- Жжжуть! – жужжали жучки.

- Стррашшшно! Страшшно! – металась маленькая мушка.

- Горе нам, горе! – причитали осы.

Стараясь перекричать их голоса, Шмель предложил:

- Давайте соберёмся у кузнечиков и обсудим, как нам найти эту колючку!

Идея Мохнатыча всем понравилась и подействовала успокаивающе даже на самых отчаявшихся паникёров. Так что вскоре насекомые разместилась вокруг знакомой нам эстрады на листе мать-и-мачехи, и все замолчали, дослушивая окончание мелодии кузнечиков.

Когда оркестр доиграл последний аккорд, кузнечики, по мановению дирижёра, встали и поклонились. Все букашки от души поаплодировали им.

Затем на сцену поднялся Шмель и, объяснив кузнечикам, какая общая беда привела их всех сюда, открыл собрание.

Первой взяла слово Оса Зина.

- Что же это получается! – сердито сверкнула она глазами. – У нас на Чудесной полянке завёлся ядовитый заколдованный цветок, а мы даже не знаем, где именно он растёт и как выглядит. От страха я больше не могу собирать нектар. Он кажется мне горьким у каждого цветка. Так можно и с голоду умереть!

На эстраду, блестя стильными лакированными боками, поднялся Чёрный Жук.

- Врага надо знать в лицо, - кратко молвил он и многозначительно пошевелил чёрными усами.

- Браво! – восторженно закричали божьи коровки и захлопали лапками.

- Правильно, - поддержал Жука Шмель. – Но никто на Чудесной полянке не знает, как выглядит заколдованный цветок. Это знает только сама Цветочная Фея.

- Надо пригласить её на собрание! – выкрикнул кто-то из присутствующих.

- Верно! – поддержали остальные.

- Кого нам послать за нею? – спросил Шмель.

- Бабочек! Бабочек! – раздалось с разных сторон. – Они с Цветочной Феей дружбу водят и знают, где она живёт.

Шоколадная Бабочка взмахнула крылышками.

- Путь неблизкий. Я одна не полечу.

- Я тоже одна не полечу! – капризно надула губки Лимонная Бабочка.

- И я не хочу! И я не полечу! И я! - заявили остальные бабочки.

Насупив мохнатые брови, Шмель сердито откашлялся и заявил:

- Вот и чудненько, барышни, летите-ка все вместе. Так-то вам будет веселей.

Остальные букашки поддержали Мохнатыча, и самим бабочкам эта идея понравилась. Сборы были недолгими, прощание коротким, и вскоре стайка разноцветных бабочек запорхала над Чудесной полянкой.

***

В этот момент, откуда ни возьмись, на полянку выпорхнула другая стайка - стайка девчушек. «Ах, какая чудесная полянка!» - замерли они, широко раскрыв глаза. «Ах, какие красивые бабочки!» И принялись девочки бабочек ловить. Бегают с сачками, панамками размахивают, визжат и цветы топчут. Разлетелись бабочки во все стороны, но не повезло Шоколаднице и Лимоннице. Поймали красавиц и запихнули в тесные коробки из-под спичек. Потёрлись их великолепные крылышки, поломались их тонкие усики.

А девочки принялись рвать ромашки и плести венки. Нарядились в ромашковые венки - одна другой краше.

Тут нагрянули на Чудесную полянку и мальчики. «Эх, какая ровная полянка! Отойдите-ка, девчонки, в сторонку. Не мешайте нам в футбол играть». Нарвали девочки по большому букету и домой подались, устали уж. А мальчишки до позднего вечера мяч гоняли. Такая чудесная полянка! Лучшего футбольного поля и не найти.

Наутро одна девочка снова пришла на ту же полянку. Оглядывается, плечами пожимая, и не узнает Чудесную полянку: на притоптанной траве увядшие цветы да венки валяются. Тихо и мёртво вокруг. Не жужжат ни шмели, ни пчёлы, не порхают бабочки, молчат кузнечики. И муравейник разрушен. Кто же это натворил?

Но тут же забыла девочка свой вопрос. Засветились её глазки любопытством - на краю полянки ярко розовели необыкновенные цветы, сразу три на высоком стебле! Ах, какая прелесть! Подбежала к ним девочка, горький их аромат вдыхает, а рука её сама привычно к стеблю тянется, чтоб сорвать. Да не тут-то было!

- Ой, колется! - отдёрнула она руку и нахмурилась.

- Давай, я сорву, - подоспел к ней на помощь знакомый мальчик. Но только он дотронулся, как очень больно укололся об острые шипы на крепком стебле. - Фу,гадкая колючка! Сейчас найду палку и собью её!

- Ах, это я - гадкая? - противно взвизгнул кто-то рядом. 

- Что-о? Кто это сказал? - переглянулись дети, пожимая плечами.

- Как это - кто! Кого ты обозвал гадкой? Кого ты палкой хочешь сбить?!

Ахнули дети, глазам своим не веря: это говорил средний, самый крупный колючкин цветок. Да и не цветок это вовсе, а зелёная голова, вся в шипах, с острым носом и злыми колючими глазками. И розовый хохолок на этой голове сердито трясётся от каждого слова.

- Почему я гадкая? Потому что не позволяю вам загубить меня?

И две другие головки, похожие на среднюю, только помельче, тоже завизжали:

- Да, мы вам не дадимся так же легко, как остальные цветы на Чудесной полянке, которых теперь уже нет!

- Трёхголовая колючка! - отпрянула девочка.

- У-у, трёхголовая колдунья! - сдвинул мальчик брови.

- Да, я Трёхголовая колдунья! И вы меня расколдовали! – злорадно засмеялась средняя голова.

Поджав тонкие губы, она прислушалась, свесив розовый хохолок. И вдруг радостно встрепенулась:

- Чу, я слышу – летит!

- Я тоже, я тоже слышу! - завизжали другие головки.

- Кто летит? - вздрогнули дети, почему-то подумав о Змее Горыныче или о другом летающем чудовище.

- То летит ветер! Вот он подхватит наши семена и разнесёт по бывшей Чудесной полянке, и она сплошь зарастёт чертополохом.

- Чем? - прошептали дети, попятившись.

- Чертополохом! Чертополох - это я!

Тут действительно налетел ветерок, растрепал прически колючек на множество розовых парашютиков и разметал их над полянкой.

- Чертополох - это мы-ы! - весело запищали малюсенькие семена, опускаясь на полянку на своих парашютиках.

- Ха-ха-ха! - торжествовала колючка с тремя лысыми головами. - Больше вы не ступите на нашу полянку. Теперь я её от вас заколдовала!

Действительно, полянка прямо на глазах начала зарастать толстыми колючими стеблями. Дети бросились бежать, больно царапаясь о шипы. От стеблей во все стороны протянулись, словно корявые руки, колючие ветки. Но дети уже достигли опушки леса и, переводя дух, оглянулись. Там, где была Чудесная полянка, колючей стеной поднялись, закрывая полнеба, заросли чертополоха. Посреди возвышался зловещий серый замок колдуньи Колючки. Три её головы выглядывали из окна верхней башни и кричали детям, злорадно сверкая глазками:

- Теперь это моё царство - царство Чертополоха! Там, где нет цветов и травы, царствую я! Спасибо, что расколдовали меня-а! Ха-ха-ха!

Вдруг позади себя дети услышали чей-то тихий плач и рыдания. Обернулись они и увидели на ветке миниатюрную Фею с прозрачными крылышками. 

- Ах, мои подружки ромашки! Мой любимый Иван-чай! – причитала Фея, заламывая тоненькие ручки. - Доверчивые лютики, нежные колокольчики! Ах, какая страшная судьба постигла вас!

- Что же теперь делать? Как нам помочь тебе? Как же нам прогнать Трёхголовую колдунью Колючку с Чудесной полянки? – спросили дети.

- Теперь? – вздрогнула Фея и обиженно взглянула на ребят. – Теперь этого никто не знает. Даже я! 

– Нет, нет! Так не может быть! В сказке должен быть счастливый конец! – заплакали дети.

– Действительно, в сказке должен быть счастливый конец, – согласился кто–то рядом с ними.

Дети вздрогнули и увидели, что в воздухе около них что-то светится и вращается. Через мгновения кокон света, вращающихся стрелок и искр приобрёл очертания феи.

– Я Фея Времени, – сказала она. – Я могу перевести время назад, и на Чудесной полянке вчерашний день начнётся сначала. Если вы не повторите своих ошибок и убедите своих друзей не губить Чудесную полянку, то она будет спасена, а Трёхголовая колдунья так и останется колючкой.

– Обещаем не повторять своих ошибок! Обещаем убедить своих друзей не топтать Чудесную полянку, не ловить бабочек, не рвать цветы! Пусть Чудесная полянка по-прежнему будет чудесной! Пусть цветут на ней цветы! Пусть живут на ней разные насекомые, порхают бабочки, шмели и пчёлки!

Пока дети произносили обещания, стрелки на платье феи Времени вращались назад и, наконец, остановились.

– А теперь обернитесь! – скомандовала фея.

Обернулись дети и не увидели ни серого замка, ни зарослей чертополоха. Перед ними снова цвела и радовала глаз Чудесная полянка. Такое может быть только в сказке. 

 

 

Юрий Пусов 

Рецепт радости

 

БА-БАХ!!!

Василий вздрогнул и приоткрыл один глаз.

- Добренькое утречко! – поприветствовала его часовая кукушка.

ТРАХ-ТАРА-РАХ!!!

Раздалось из кухни, по полу прошла дрожь.

- Война? – спросил Василий хриплым спросонья голосом.

- Никак нет! – отрапортовала кукушка. – Хуже. Варвара Кассандровна изволят гневаться.

БУ-БУМ!!!

Грохнуло так, что посуда в серванте прозвенела увертюру к балету «Корсар».

- Какова причина? – Василий потянулся, выгнув спину.

- Неизвестно. Я послала на разведку Петровича. Он не вернулся.

- Пойти погулять что ли? - сказал Василий, но кукушка не успела ответить.

ШАР-РАХ!!!

Кухонная дверь слетела с петель, пронеслась над головой у Василия и разлетелась в щепки о противоположную стену. Часы соскочили с гвоздя и, громыхая, покатились в самый темный угол.

- Чего уставился!? – рявкнула ведьма, поймав настороженный взгляд Василия.

- Да меня уже нет! – бросил магическую фразу кот.

Варвара Кассандровна обвела комнату невидящим взглядом, погрозила своему портрету и скрылась в клубах кухонного дыма и пара.

- Нехорошо так сердиться, - сказал Василий. – Посмотрю, что можно сделать, - и он последовал за хозяйкой на кухню.

В пару и дыму было сложно что-либо разобрать. Словно внутри грозовой тучи, то тут, то там вспыхивали зарницы и рокотали громы. Первый, с кем Василий столкнулся нос к носу был позеленевший Петрович, колючки его покрывали рваные лоскуты и комья грязи.

- Кто тебя так? – посочувствовал Василий.

- Маскировка, - хмыкнул Петрович, - лучшая подруга разведчика.

- Что здесь творится?

- Докладываю! Неладное что-то творится.

- Причина?

- Причины две. Одна булькает в котле, другая бегает вокруг него и, сверяясь с поваренной книгой, добавляет новые компоненты.

- Книга где?

- Ползи за мной! – скомандовал Петрович и повел Василия в обход.

Книга обнаружилась на табурете. Картинка на раскрытой странице изображала пузырящуюся в котле клейкую массу. Потеки на боках котла подозрительно напоминали щупальца, а пузыри на поверхности очень напоминали глаза.

- Попался, последний ингредиент! Сейчас отправишься в котел! – раздался у Василия над ухом торжествующий голос Варвары Кассандровны. Ведьма вынырнула из кухонного чада и ловко схватила кота за шкирку.

- Это я инг-г-гридиент? – растерялся Василий.

- Не дам! – вскрикнул откуда-то с пола Петрович. Ведьма ойкнула и запрыгала на одной ноге, но Василия не выпустила.

- А ну пусти! – снова закричал Петрович. – Нельзя Василия в котел!

- Да я не всего Ваську! – закричала ведьма, уворачиваясь от колючего шара, и доставая из кармана на фартуке большие ножницы.

- Частями тоже нельзя! – поддержал Петровича Василий. – Я же друг!

- Ты любопытный!

- И за это в котел!?

- Ай! – ведьма не успела увернуться от колючек, она пошатнулась, споткнулась о выползший на шум веник, шмякнулась на услужливый табурет и упустила добычу.

- Да мне же нужен только волос любопытного! – вскричала ведьма, и в ее голосе было больше досады, чем злости.

- Только волос? – Василий остановился на пороге и оглянулся.

- Честное слово!

- А что это будет за варево?

- Это зелье радости.

- С волосами? Фу!

- Это рецепт великого алхимика древности! – воскликнула Варвара Кассандровна.

- Любопытно, конечно, - Петрович сунул нос в котел, но тут же расчихался. – А какие тут еще составляющие?

- Вороний помет, жабьи глаза, ногти вурдалака и т.д. Там в книге всё написано.

- Варвара Кассандровна, мне кажется, вы ошиблись. У радости не может быть таких ингредиентов!

- Хочешь сказать, что я плохая ведьма!?

- Вы отличная ведьма. Просто вы книгу перепутали.

- Я ничего не перепутала! – возмутилась ведьма. - Я рецепт радости искала двадцать лет!

- Сейчас я принесу вам книгу, где радость – на каждой странице, - мяукнул Василий и метнулся с кухни.

- А я здесь пока приберу, - пропыхтел Петрович и первым делом унес вредную книгу. Веник принялся разгонять дым, а котел сам соскочил с печки и выпрыгнул в окно. Варвара Кассандровна только руками всплеснула. А в следующую минуту вернулся Василий с большой кулинарной книгой.

Готовили все вместе. А когда во дворе под липами накрыли стол, то на запах пришло столько гостей, что некоторые получали свои кусочки радости через забор.

- Как я рада! Как я рада! – пела кукушка. Ее часы повесили на дерево возле стола.

- А я как рада! – поддержала ее Варвара Кассандровна, от радости она так и светилась. – Кушайте, мои хорошие! Кушайте, гости дорогие!

И гости кушали, и было им так вкусно и радостно, что все улыбались и даже спели заздравную песню хозяйке.

- Хорошо, когда у ведьмы хорошее настроение, - шепнул Петрович Василию. – Ее тогда прямо расцеловать хочется.

Из-за угла дома на своих кривых ножках бочком вышел котел. Пустой и блестящий.

- Ты куда радость недоделанную отнес? – спросил у него Василий.

Но котел, конечно, не ответил. Он только озорно блеснул коту в глаз солнечным зайчиком и ушел в дом.

- Ну вот, еще на одну тайну больше, - усмехнулся Петрович и попросил у Варвары Кассандровны еще один кусочек пирога. И бабушка ведьма с радостью его угостила.

 

 

 

Юлия Иванова

 Приключения Пуговки

 

Каждая пуговица знает, что она должна делать, чтобы быть нужной. Это очень просто: продеваться в петельку или дырочку, и крепко там держаться, чтобы одежда не расстегнулась.

Но жила-была такая пуговица, которая совершенно не представляла, зачем она нужна. Дело в том, что она была пришита к кармашку на пиджаке одного мальчика, и ни  чему не пристегивалась. Ей не за что было держаться и некуда продеваться. Её пришили только для красоты, и никогда ею не пользовались. Поэтому, наша Пуговка скучала без работы, и в один прекрасный момент взяла и оторвалась. Она подумала:

- Вишу я тут, пришитая, никому не нужная, так и вся жизнь пройдет. Оторвусь ненадолго, мир посмотреть и себя показать. Никто и не заметит, что меня нет.

С такими мыслями она изловчилась, отлетела в сторону и тут же закатилась под диван.

Под диваном было пыльно и душно. Пуговка закатилась в такой дальний угол, что туда даже швабра не дотягивалась, и когда в квартире делали уборку, в этом уголке все равно оставалась пыль.

В этом уголке жил старый одинокий Таракан и хранил тут самые разные свои сокровища. Увидев, что к нему прикатилась пуговица, он сначала очень испугался и притаился. Это был очень умный таракан, потому что точно знал, когда нужно притаиться. Он понимал, что стоит кому-то из обитателей квартиры его заметить, как люди тут же начнут его травить или давить. Поэтому он вел себя очень благоразумно, и никому не показывался на глаза. Вот и сейчас, сначала он хорошенько присмотрелся к пуговице, а только потом зашевелил усами и подобрался к ней поближе.

- Так, так, так, - сказал он. – Какая удача. Из этой пуговицы получится отличный обеденный стол. А дырки можно и законопатить.

- Не надо меня конопатить! – запричитала пуговка. – Ведь без дырочек я буду уже не пуговка, и никто меня не сможет пришить.

Таракан очень удивился, но спросил:

 - А что же ты тогда тут делаешь, если должна быть пришита?

- Я оторвалась! – гордо заявила пуговка.

- Зачем?

- Хотела на мир посмотреть, да себя показать.

- Ну, вот и показала, - потер лапки Таракан. – Я тебя увидел. Мир ты тоже почти посмотрела. Это место называется Поддиван. Перед тобой самый прекрасный пыльный уголок. Другого такого во всей квартире не найдёшь.

- Ага, - согласилась Пуговка. И громко чихнула, потому что в обе её дырочки уже забилась пыль. Надо сказать, что мир она представляла себе несколько иначе. Ей почему-то захотелось обратно, на свой кармашек. Там обзор был гораздо больше, чем здесь. – Как же мне теперь отсюда выбраться?

- Отсюда не выбираются, - мрачно сказал Таракан. – Сюда даже швабра не достает.

- Но я же не могу здесь остаться навсегда. Прошу вас, помогите мне, - попросила Пуговица.

Таракан опять очень удивился. Ещё никто и никогда не обращался к нему так вежливо, и на «вы». Поэтому он решил Пуговке помочь.

- Ладно, - пробурчал он. – Попробую тебя докатить до того места, где кончается диван. Там у тебя будет больше шансов быть найденной. Но не дальше, а то Рыжий заметит.

Пуговка знала, кто такой этот Рыжий. Это был толстый хозяйский кот, который очень любил охотиться на мух. Было ясно, почему Таракан не хочет попадаться на глаза Рыжему. Ведь тот, кто ловит мух, наверное, будет не прочь поохотиться и за тараканом.

Между тем, Таракан с трудом поставил Пуговку на ребро (все-таки для него она была великовата), и стал толкать её к выходу из-под дивана. Медленно, но верно они продвигались вперед. Таракан бормотал себе в усы:

- Уф-ф-ф, век живи, век учись. Не знал, что добрые дела делать так трудно.

Пуговка смущенно помалкивала, ей было очень неловко, что Таракан так выбивается из сил ради неё. Но вот, наконец, они достигли полосы света, пробивающегося под диван.

- Ну, ещё чуть-чуть, и побегу назад, - пробормотал Таракан. И изо всех оставшихся сил подтолкнул Пуговку вперед. И толчок получился такой сильный, что она выкатилась из-под дивана и упала плашмя. Таракан осторожно высунул усы, чтобы посмотреть, все ли в порядке с Пуговкой.

Ох, не надо было ему этого делать. Ни Пуговка, ни Таракан не знали, что на диване сидит Рыжий, и охотится. Привлеченный звуком катящейся Пуговки, Рыжий насторожился и свесился с дивана. И, конечно, он не мог не заметить крайне интересные усы.

- Мр-мяу, - с таким примерно звуком Рыжий вылетел из своего укрытия и бросился на Таракана. Но и тот недаром слыл умным и хитрым насекомым, он мигом сориентировался. И вместо того, чтобы прятаться обратно под диван, Таракан бросился поперек комнаты наутек. Мысль у него была простая, не выдавать свое тайное убежище Рыжему. Таракан слишком любил свой пыльный, тихий и спокойный уголок, поэтому он бросился в противоположную сторону.

Рыжий с воплем бросился в погоню, но немного опоздал. Умный обитатель Поддивана скрылся с глаз, легко просочившись под плинтус. Кот только разочарованно мяукнул, немного подежурил у той щели, где скрылся его враг, и вернулся к менее интересному, зато более доступному предмету. А именно, к выкатившейся из-под дивана Пуговице.

Пуговка лежала, затаив дыхание и не шевелясь. Она очень волновалась за Таракана, ведь он попал в неприятности, стараясь помочь ей. Она обрадовалась было, когда увидела, как её новый друг ловко скрылся от Рыжего. Но радость её разом прошла, едва кот направился в её сторону.

Пуговка знала, что Рыжий просто обожает грызть пуговицы. Вообще-то, его хозяева совершенно не одобряли такую неприятную привычку, и кота каждый раз отчитывали, если заставали на месте преступления. Но Рыжий продолжал охотиться на пуговицы везде и всюду, докуда только мог дотянуться.

Кот подошёл к Пуговице, сел рядом и с интересом уставился на неё.

Как можно отгрызть пуговицу, если она ни к чему не пришита? Это вопрос.

Какой интерес может представлять пуговица, которую нельзя отгрызть? Тоже вопрос.

Рыжий попробовал толкнуть Пуговку в бок, чтобы она покатилась. С первого раза ничего не получилось, Пуговка лишь чуть-чуть сдвинулась. Тогда Рыжий толкнул сильнее. Пуговка вскрикнула от страха, и откатилась в сторону. Кот обрадовался. Вот оно что! Какая получилась интересная игрушка!

И Рыжий стал катать Пуговку по полу, догоняя её и набрасываясь, как будто это была не пуговица, а мышка. Потом начал подбрасывать её одной лапой вверх, другой отбивая прямо на лету.

Потом перевернулся на спину, ухватив пуговку двумя лапами, подбросил её пару раз, а потом съел…

Да, да, именно съел.

Этот несчастный кот не знал, что пуговицы не едят. А Пуговка очень не хотела быть съеденной, поэтому застряла где-то на полпути в кошачий желудок, и никак не хотела проходить дальше.

Бедный Рыжий кот.

Даже Таракану, наблюдавшему всю эту сцену из-под плинтуса, стало жалко своего врага. Тот закашлялся, пытаясь избавиться от пуговки, но она держалась крепко. Он попробовал мяукнуть, но ничего не получилось. Тогда Рыжему ничего больше не осталось, как сесть и заплакать.

На его счастье, в комнату вошел мальчик-хозяин и сразу понял, что что-то тут неладно. Он раскрыл коту рот, заглянул внутрь и увидел пуговку, застрявшую в горле. Как бы Рыжий не противился и не возмущался, хозяину пришлось воспользоваться щипчиками, чтобы достать пуговку.

Спасенный Рыжий мяукнул жалобно и благодарно, и на всякий случай спрятался от всего мира в туалете.

- От чего же эта пуговица? - задумчиво сказал мальчик, держа Пуговку на ладони. – Похожа на ту, что была пришита к моему кармашку. Наверное, она и есть. Тогда она больше не нужна, ведь мама уже пришила новую пуговицу.

И наша Пуговка отправилась прямиком в мусорную корзину.

Она была сильно возмущена и обижена. Как же так? Выходит, стоит тебе ненадолго оторваться, чтобы посмотреть мир, и твое место уже занято? А какая-то самозванка красуется на самом видном месте пиджака? Ужасно несправедливо.

- А самое  главное, что у хозяина на карманах теперь пришиты разные пуговицы. Наверное, это ужасно смешно выглядит, - она лежала и рассуждала вслух о том, как это печально.

- Мальчишки обычно не обращают внимания на такие мелочи, - сказал кто-то.

- Именно, я говорю тоже самое, - раздался голос, прямо из-под Пуговки. – Людям все равно. Ты вот стараешься, сохраняешь молоко в целости и сохранности, а люди выпивают его и все, ты больше не нужна.

Оказалось, это говорит коробка из-под молока, тоже лежащая в мусорной корзине. Именно на её бок и упала Пуговка, когда её выбросили.

- Ещё хуже, когда тебя выбросили только из-за того, что вовремя не успели съесть, - сказал просроченный творожный сырок. – Может быть, я ещё очень даже вкусен!

- Мир очень несправедлив, - сказала упаковка от йогурта.

 - И всем все равно, - пропищал рваный носок. – Меня тоже можно было бы зашить.

Пуговка немного отвлеклась от своих грустных мыслей, когда увидела, что не одна такая на этом свете несчастная. В мусорной корзине оказалось очень много всего интересного, но, конечно, никому не нравилось быть мусором. Все наперебой заговорили о том, что могли бы ещё послужить, и поднялся такой гам, что Пуговке захотелось заткнуть уши. Жалобы сыпались на неё со всех сторон.

Тут раздалось какое-то шуршание, и вверх по мусорному пакету взобрался уже знакомый нам Таракан. Он деловито уселся на краю ведра, и важно произнес:

- Привет, мусор!

Конечно, на такое обидное  приветствие никто не ответил, кроме Пуговки.

Она радостно вскричала:

- Здравствуйте, Таракан. Как же вы сюда попали? – она продолжала обращаться к нему на «вы».

- Тебя искал! Благодаря тебе, Рыжий теперь сидит в туалете и прячется от всех. Думаю, до вечера я могу гулять, где угодно и совершенно о нем не беспокоиться.

 - Это хорошо, - радостно согласилась Пуговка. – Вы даже можете посмотреть мир!

- А вот ты что будешь делать? – спросил Таракан. – Так и будешь лежать тут, и жаловаться на жизнь?

- А что ещё можно сделать? – удивилась Пуговка, сразу вспомнив о своем незавидном положении.

- Это зависит от того, чего тебе самой хочется, - сказал Таракан и важно пошевелил усами. – Если твое желание посмотреть мир ещё не пропало, то, оставшись в мусорной корзине, со временем ты попадешь в мусорный контейнер, а потом на Свалку.

- Куда? – хором спросили обитатели корзины.

- На свалку, - повторил Таракан и объяснил. – Это такое место, где живут все выброшенные предметы. Огромное, можно сказать, бескрайнее царство бесполезных вещей.

- Не называй их бесполезными, - шепотом сказала Пуговица. – Они могут обидеться.

- Я уже обиделся, - сказал творожный сырок, и надулся.

- Прошу прощения, - извинился Таракан, и снова спросил Пуговку. – Так чего же ты хочешь?

- Я хочу домой, на свой кармашек, - жалобно сказала Пуговка. – Но мое место уже занято.

- Это не важно, - сказал Таракан. – Надо решать проблемы по мере их поступления. Значит, для начала надо достать тебя из корзины.

- Ага, - согласилась Пуговка. – И как это сделать?

- Я могу подтолкнуть тебя, - неожиданно сказала коробка из-под молока.

- Я буду вам очень благодарна, - обрадовалась Пуговка, и приготовилась взлететь.

Коробка из-под молока вдруг вся сжалась, как будто выдохнула из себя весь воздух, а потом резко снова надулась. Пуговка, получив толчок, взлетела в воздух и упала рядом с корзиной.

- Спасибо, - прокричала она. – Счастливо вам добраться до Свалки.

- И тебе счастливо, - ответили ей голоса из корзины. – Докажи им всем, что ты ещё ого-го!

Между тем, Таракан уже спустился вниз, снова поставил пуговку на ребро и начал толкать её к центру кухни. При этом он бормотал:

- Нам надо, чтобы тебя заметила мама-хозяйка. Уж она-то ни за что не выбросит такую красивую и полезную пуговицу, как ты.

- Правда? – обрадовалась Пуговка.

- Точно. Она найдет тебе достойное применение, - уверил её Таракан. – А чаще всего мама-хозяйка появляется на кухне, поэтому надо просто уложить тебя на видное место. А самое видное место в кухне – это стол.

- Не знаю, чтобы я без вас делала, - восхищенно сказала Пуговка.

- Угу, осталось только придумать, как забросить тебя на стол, - пробормотал Таракан.

Если бы вы смогли посмотреть на стол снизу вверх, прямо с кухонного пола, вы бы поняли, почему для Таракана и Пуговки такая высота казалась почти непреодолимым препятствием.

Таракан надолго задумался, а Пуговка просто старалась ему не мешать. Поэтому она рассматривала все, что видела на кухне и радовалась тому, что мир повидать ей все-таки удалось. И пусть она не добралась до Свалки, зато побывала Поддиваном, в мусорной корзине и на кухонном полу. Это уже очень много для маленькой незаметной пуговицы, всю жизнь провисевшей на одном месте.

Таракан, кажется, что-то придумал, потому что сказал:

- Жди меня здесь, - скрылся в неизвестном направлении.

- Жду, - ответила Пуговка, а про себя подумала, что вообще-то выбора у неё особого нет.

Вы уже поняли, что наш Таракан был совершенно необыкновенным и очень умным. Ему в голову пришла интересная идея, и он решил её осуществить.

Он раздобыл в своем пыльном уголке давно спрятанную туда длинную нитку, вернулся с ней в кухню и взобрался на стол. На столе стояла большая сахарница, которую Таракан использовал, как опорный столб для нитки. Один конец он спустил до пола, где лежала Пуговка, и протянул нитку через оба Пуговкиных отверстия.

Было щекотно, и Пуговка глупо хихикала. Таракан хмурился, и говорил, что она мешает ему сосредоточиться. Когда нитка была продета, Таракан закрутил узелок, а сам ухватился за противоположный конец нити, и стал тянуть её на себя. Пуговка оторвалась от земли, и словно на крючке подъемного крана стала подниматься вверх. От высоты у неё голова пошла кругом.

Ох, и тяжело же пришлось Таракану! Поднимать Пуговку оказалось ещё сложнее, чем катить её по полу. Но он справился. И спустя какое-то время Пуговка оказалась на столе.

Обессиленный Таракан сидел рядом, и даже не мог заставить себя унести хоть немного сахара к себе в дом - так он устал.

А Пуговка восхищалась им от всего сердца:

- Это было просто гениально! Потрясающе! Отличная была идея! – и все в этом духе.

И тут они услышали чьи-то шаги.

- Скорее, прячься, - воскликнула Пуговка.

Таракан и сам знал, что пора уносить ноги. Он скрылся с глаз в мгновение ока, и правильно сделал. Потому что в кухню вошла мама-хозяйка, а уж она бы точно не обрадовалась, заметив на кухонном столе Таракана (будь он хоть в десять раз умнее и сообразительнее, чем наш).

Зато она сразу заметила нашу героиню – Пуговку.

- Ах, вот ты где, - сказала она, удивленно рассматривая свою находку. Конечно, мама-хозяйка сразу узнала Пуговку. Ведь она решила, что сын потерял её где-нибудь на улице. – А я так тебя искала!

Пуговка так обрадовалась, что её нашли и признали, что вся засияла от счастья.

- Придется снова заняться рукоделием, - сказала мама-хозяйка, и унесла Пуговку в комнату. Она взяла ножницы, и одним движением срезала пуговку-самозванку с пиджака, а потом аккуратно и накрепко пришила нашу Пуговку на место. Мама-хозяйка была довольна своей работой. Действительно, ведь всегда приятнее, когда пуговицы на обоих кармашках пришиты одинаковые.

А Пуговка была просто счастлива оказаться на своем месте. Правильно ведь говорят: «В гостях хорошо, а дома лучше».

Рыжий кот выбрался из туалета только к вечеру, когда из кухни донесся заманчивый запах ужина. Больше он никогда не грыз пуговицы, даже те, что казались ему самыми аппетитными.

Таракан же вернулся в свой милый поддиванный уголок, и тихо посмеивался себе в усы. Он и сам толком не мог понять, почему после того, как он помог Пуговке, у него стало так хорошо на душе.

С тех пор он иногда приходил в гости к Пуговке. Конечно, чаще всего это было глубокой ночью. Он забирался на спинку стула, куда мальчик вешал свой пиджак, и они вели дружеские задушевные беседы. Согласитесь, ведь невозможно не подружиться, пережив вместе такие волнующие события, как спасение от рыжего кота, побег из мусорной корзины и восхождение на кухонный стол.

А Пуговка с тех пор красовалась на своем кармашке гордо и празднично. Ей было приятно вспоминать о своих приключениях, и знать, что все-таки она увидела мир. А больше всего она радовалась тому, что нашла настоящего друга. Пусть для кого-то он всего-навсего поддиванный Таракан.

 

 

Евгения Шапиро

Колыбельные для филинят

Влюбленные светлячки

 

Филин только устраивался поудобнее, чтобы начать колыбельную сказку, как филинёнок Уля взглянула на брата Гушика и вдруг ахнула:

– Ой! У тебя живот светится. Это как? Ты случайно не проглотил фонарик?

   Гушик опустил голову и оторопел от неожиданности, хотя до этого ничего не боялся: его живот светился в темноте.

   Филин осторожно рассмотрел светящееся пятно и нашёл маленького жучка, который зарылся в пух филинёнка. Смахнул его крылом, и все увидели летящий огонёк.

– Гу-ушик! Как можно пугаться маленького светлячка только потому, что он светится?

   Уля внимательно осмотрела жучка:

– А почему светлячки ночью светятся?

Филин довольно улыбнулся: не надо раздумывать, какая сказка будет сегодня. Конечно, про светлячков.

– Слышал я такой сказ.

   Жили в траве маленькие жуки бурого цвета, которые летали с травинки на травинку, залезали под опавшие листья. Никто бы и не вспомнил сейчас о них, если бы не история, которая произошла с жуком-девочкой Ля.

   Ля росла обычным жуком с шестью лапками и парой крыльев. Вдруг однажды она поняла, что полюбила своего соседа, жука Чок. Тогда и приключилось непонятное: возникло маленькое светящееся облако зеленоватого цвета, которое окружало её крылья. Как это получилось с ней, Ля сама не понимала: ни про облако, ни про влюблённость.

   С тех пор Ля следовала за Чоком днём и ночью: старалась самый лакомый кусочек травы дать, самую сладкую каплю росы указать. Привык жук к заботе. Да только в темноте беспокоило его свечение облачка вокруг Ля, слишком оно выдавало их.

– Ля, не могла бы ты потушить свой свет, пока нас не увидела и не склевала какая-нибудь птица? – обратился он с просьбой. – Или не летай больше рядом.

   Не в силах Ля было погасить свечение, как не могла она перестать любить Чока. Поэтому Ля покинула его и следовала за жуком издали.

   Однажды Солнце увидело в тени дерева в траве необычный свет и удивилось:

– Кто может светиться кроме меня?

   Солнце лучами раздвинуло траву и увидело маленького жука, от крыльев которого исходил свет. Чтобы разглядеть лучше, Солнце взглянуло на жука через капельку росы, лежащую на траве. Капелька, словно маленькая линза, умножила его свет и тепло. От нестерпимого жара вспыхнул огонь, и крылья жука опалились. Остались только маленькие отростки, напоминающие о былых крыльях. Летать больше Ля не могла.

   Но она не перестала светиться. Жёлто-зеленоватый свет шёл теперь из груди Ля, где жила её любовь к Чоку.

   Ля очень расстроилась и спряталась в траву:

– Если Чок не полюбил меня с крыльями, зачем я ему без них?

   Чок летал себе, летал и, наконец, понял, что лучшей подруги, чем Ля, ему никогда не найти. Он поднялся выше над травой, чтобы найти свою верную спутницу. Жуки не могли понять, зачем он взлетел высоко, когда еда совсем рядом с землёй:

– Что ты ищешь, Чок? Зачем так высоко летаешь?

– Я хочу увидеть свет Ля. Теперь я знаю, что так светится любовь.

   С тех пор, когда девочка-жучок влюблена, у неё в груди загорается жёлто-зелёный огонёк. Мальчики-жуки взлетают вверх, чтобы по свету найти влюблённую подругу. Когда находят, в их груди вспыхивает ответный свет.

   А потому, что ищут теперь жуки свет Ля, этих жуков стали называть светлячками.

   Гушик проворчал:

– А если случайно такого светлячка проглотишь, тоже начнёшь светиться в темноте? Нет, влюблённых светлячков ни за что глотать не стану.

   Романтичная Уля прошептала:

– Сколько светлячков на небе... Весь мир заселён влюблёнными? И все ждут, когда их найдут?

   Филин тихо гукнул и прикрыл крылом свою улыбку.

 

 

Нина Павлова

 Марфа и большая стирка

 

Горячее июльское солнце укусило свинью Марфу за бок. Она сердито хрюкнула и открыла глаза. Перед ней раскинулась яркая цветочная поляна: нежно голубые васильки, солнечные одуванчики, задорные ромашки-гадалки и клубнично красные маки на зеленом фоне. Налетел ветер, поляна заколыхалась, изогнулась и снова замерла, уставившись любопытными ромашками прямо на Марфу.

Внезапно раздался негромкий глухой удар и на цветочную поляну приземлился парашют. Марфа сердито засопела: ну, вот, эта старушенция своим парашютом весь вид испортила.

Агриппина Витаминовна вынырнула из-за зеленой юбки с россыпью  разноцветных полевых цветов.

-Эх, надо бы еще одну веревку натянуть. Этой мало.

Она расправила развешенное поверх цветастой  юбки белоснежное полотенце и обернулась к Марфе.

- Проснулась? Смотри, не сварись. Я пойду в дом компот варить, а ты тут пригляди за бельем. Все равно сидишь. Справишься?

Марфа презрительно фыркнула.

- Ну, вот и ладненько, - сказала Агриппина Витаминовна и быстрой семенящей походкой направилась к дому.

Марфа встала, одним резким движением стряхнула с себя пыль и строгим взглядом окинула двор.

У курятника в низкой траве копошились куры. Овцы Дуся и Муся дремали в тени сарая.

Марфа осуждающе покачала головой: тунеядцы, им лишь бы отдыхать.

Из курятника царственной походкой вышел петух Марс. Он обогнул полянку с курами, подошел к забору и энергично захлопал крыльями. В воздух поднялось облачко пыли.

Марфа сердито топнула копытцем: только этого петуха с его пылью здесь недоставало. Марс не реагировал. Она топнула сильнее. Марс продолжал штурмовать забор.

«Ну, ты у меня сейчас попляшешь!»

Марфа подошла к деревянному корытцу, доверху заполненному водой, и стукнула по нему со всей силы. Корытце накренилось, и вода выплеснулась на землю, украшая двор чавкающим болотцем.

Марс перекувырнулся в воздухе и со скорость пули исчез в курятнике. Куры побросали червячков и ринулись за своим предводителем.

Марфа довольно фыркнула: то-то же, а то эта Агриппина Витаминовна совсем  распустила всех. Она с подозрением покосилась на Дусю и Мусю. Овцы нервно вздрогнули и уставились на ворота.

Марфа сделала шаг назад, плюхнулась под старой яблоней и, не моргая, уставилась на белье.

Потянулись тягучие как вареная сгущенка минуты.

Во двор влетела бабочка. Она облетела старую яблоню и уселась на колышашейся на веревке полянке.

Марфа вскочила на ноги и сердито топнула копытцем: да где эту бабочку воспитывали: немытыми ногами по чистому белью топтаться! Бабочка не дрогнула. Марфа топнула сильнее. Бабочка перешла с василька на мак и задумчиво сложила крылышки.

Марфа даже взвизгнула от возмущения: это что же, это насекомое еще и спать собирается на вверенном ей имуществе?! Сейчас заснет, захрапит, слюней своих бабочковых напускает, а ей, бедной свинке, отвечать потом перед хозяйкой?! Люди добрые, это что же делается?! Марфа подпрыгнула из всех своих поросячьих сил. Плюх! Из-под копытцев во все стороны брызнули черные капли.  Полотенце как по мановению волшебной палочки поменяла цвет с белого на белый в черный горошек. Бабочка раскинула крылышки и поспешно скрылась из виду.

Марфа сердито хрюкнула: что за двор такой: ступить негде, одни лужи кругом. Интересная эта Агриппина Витаминовна: сама содержит двор в таком беспорядке, а с нее чистое белье требует.

Она подошла к бельевой веревке, подняла переднюю ногу и попробовала смахнуть копытцем грязь. На белом полотенце тут же появилось черная полоса.

Марфа обиженно засопело: ну, вот, еще это пятнище! Теперь старушка точно разорется. Нет в мире справедливости: другие вон отдыхают, бездельничают, а она работает на таком солнцепеке без обеда и выходных, да еще виновата во всем.

Марфа окинула взглядом всю вереницу развешенных на веревке полотенец, наволочек и простыней.

Да было бы белье еще белым! А то ведь, если присмотреться, серость серая. И как эта Агриппина Витаминовна только стирает! Раньше вон люди в реке золой стирали, и ходили во всем белом, как невесты, а сейчас у них и машинки с кнопками, и порошки специальные, и свиньи охранные, а толку никакого.

Марфа устало вздохнула: ну, что, в очередной раз все придется делать самой.

***

Марфа устроилась под яблоней и довольным взглядом окинула белье: все белые полотенца, наволочки, простыни и скатерти были покрыты толстым слоем золы.

«Зато сейчас белье в золе повисит и сразу белее станет. Все древние так делали, об этом даже в телевизоре показывали, а, может, в радиве».

Марфа протяжно вздохнула и обтерла лоб перемазанным в золе копытцем: «Ох, и уработалась же! Все самой делать приходится. Никакого покоя: Марфа постирай, Марфа развесь, Марфа покарауль. Я ей что, свинья, или лошадь какая? Могу я хоть секунду отдохнуть?»

 Марфа обиженно хрюкнула, раскинулась на траве и выставила пяточок на солнышко, но солнце куда-то исчезло. На пяточок упала крупная капля. Марфа приоткрыла один глаз и сердито посмотрела на небо. Сверху зло ухмылялась толстая  серая туча. Марфа сердито нахмурилась. Туча чихнула и обдала Марфу холодными брызгами. Она вскочила на ноги и обиженно засопела, оглядывая опустевший двор. Что за жизнь: сначала полдня кружишься по хозяйству, стираешь, как заведенная, а потом еще и мокнуть должна, охраняя чужое добро. И ведь никто даже не подумал дать какую-нибудь одежку, чтобы укрыться от непогоды на боевом посту.

Марфа шмыгнула пяточком и покосилась на цветастую юбку: «А в конце концов, ну нежели я за все свои труды не заслужила хоть раз пройтись по двору как королева?»

Она окинула взглядом вереницу полотенец, с которых черными струями стекала зола, и решительно кивнула сама себе: заслужила. Она подошла к веревке, ловким движением сдернула юбку себе на спину и посмотрела на свое отражение в луже: ну, чистая королева. Ну, разве можно работать в такой красоте? Она внимательно осмотрела двор: никого.

«Да если так разобраться, что с ними будет, с полотенцами этими?»

Она аккуратно расправила на спинке мантию и направилась к калитке.

 

***

Громкое «батюшки!» настигло Марфу уже на улице.

Марфа приостановилась и довольно хрюкнула: «Вот как старушка обрадовалась моей стирке, прямо чувства сдержать не может. Ну, а что поделаешь, я всю жизнь только для нее и стараюсь».

Марфа еще раз поправила мантию на спине и, волоча шлейф по лужам, отправилась делиться опытом с соседской свиньей  Маргариткой.

 Рисунки Александра Фадина