Подготовила Екатерина Лазаренко

 

Как же мы долго его ждали!

И вот оно наконец-то пришло, наступило, случилось!!!

К нам пришло ЛЕТО!

Большое, необъятное, долгожданное лето!

Можно отдохнуть от школы, забросить учебники и играть, и гулять целые дни, а может,  и ночи напролет.

Конечно, жаль немножко старшеклассников. Им еще придется сдавать экзамены.

Но остальная детвора свободна!

Вот оно – СЧАСТЬЕ!

Просыпаешь сам, без будильника. Никто тебя не дергает, не торопит, никто не заставляет делать уроки, никто их не проверяет…

Другое дело, что жизнь уже подготовила нам свои уроки и экзамены.

Но ведь еще далеко не все об этом догадались.

Пусть все идет своим чередом.

А ЛЕТО пусть будет счастливым и беззаботным для вас, дорогие наши юные читатели, и для ваших родителей и друзей!

Удачи!

 

 

Любовь Шубная

Мальшой

 

Скоро мне исполнится восемь лет. Как вы думаете, я большой или маленький?

Родители говорят, что большой. Особенно, когда начинаю просить игрушки или боюсь идти в сарай за банкой с компотом. Конечно, я знаю, что там нет никого и ничего страшного, но всё равно пугаюсь каких-то звуков и шорохов. А ещё становится жутко,  оттого что банки вдруг начинают позванивать друг об друга. Когда я услышал это первый раз, выскочил из сарая, как ошпаренный.

– Ладно, пойдём вместе, – сказала мама. – Слышишь, машина по улице едет? Сейчас банки начнут звенеть – это потому, что когда тяжёлая машина проезжает, земля немного содрогается, и полки в сарае тоже. В кухонном шкафу ведь тоже посуда дзынькает!

– Ага! То в доме, – сказал я. – В доме не страшно. А тут ещё на полу шланги лежат, на змей похожие.

– Да и пусть себе лежат! – засмеялась мама. – Это когда папа на заводе работал, ему однажды зарплату шлангами выдали. Летом на даче пригодятся. А змеям откуда у нас взяться, мы и от леса далеко живём, и от речки, всё вокруг заасфальтировано. Ты же большой? Большой! Значит, ничего бояться не должен.

А вот бабушка каждый раз родителей ругает:

– Ну, что вы от него хотите? Он ещё маленький.

– Ты не очень-то переживай, – сказал как-то дедушка. – Так всегда бывает. Как только человек бросил соску сосать, так некоторые начинают считать его взрослым, а для некоторых он остаётся маленьким, пока жениться не надумает.

В общем, скорее всего, я не большой и не маленький. Средний, а точнее, мальшой. Наверное, поэтому, когда серьёзные дела делаю, у меня не всегда всё по-взрослому получается. Недавно решил мусор пожечь. Насобирал полное ведро бумажек и подпалил. Откуда ж я знал, что мама делает это не в пластмассовой, а в железной посудине! Ведро сначала начало как-то оседать, потом пошёл чёрный дым. А тут ещё край деревянной собачей будки загорелся, я испугался, что Чемодан сгорит. Чемодан – это наш пёс. Он к нам в прошлом году прибился. Сначала около школы всё время гулял, потом начал меня до дома провожать, потому что я ему все булочки и пирожки из буфета отдавал. Наверное, поэтому он поправился и стал похож на толстый чемодан без ручки. Сначала родители не разрешали его домой забрать, но однажды прямо около дома ко мне пристали большие пацаны, хотели сотовый телефон отнять. Чемодан начал хватать их за штаны, залаял так громко, что мама в окно выглянула и на помощь выбежала. Конечно, пацанов она прогнала, а потом сказала:

– Хороший у тебя защитник. Ладно, пусть у нас живёт. Только чтобы ни-ни…

Первые недели пёсик вёл себя хорошо, спал на циновке в веранде. А однажды взял и испортил мамины новые босоножки. Она расстроилась и поставила условие:

– Собаку – или на цепь, или в приют собачий.

Мы с папой сколотили замечательную будку, прикрутили длинную проволоку, чтобы Чемодан мог по всему двору бегать. После стали приспосабливать мягкий ремешок.

– Сам виноват, дружок, что свободу тебе ограничиваем, – говорил папа. – Ну, вот скажи, зачем ты эти босоножки кусал, семейному бюджету урон нанёс? Тебя что, разве кормили плохо? Или заскучал? Теперь отвыкай от вольной жизни.

А Чемодан не так уж и расстроился. Ему нравилось изучать двор, пока меня не было. А после школы начиналось наше общее веселье.

Он любил прятаться от меня в своей просторной будке. И вот теперь огонь прямо вгрызался в неё своими горячими зубами. Я быстренько отвязал пёсика, чтоб он ни за что ошейником не зацепился, и бегом за шлангом. По двору раскатал, на кран надел, а в кране воды нет. Как назло, все вёдра пустые. Нигде ничего жидкого. Только борщ в кастрюле в холодильнике. Но борща оказалось мало, чтобы пламя затушить. Эх, если бы просто суп жидкий или пустой бульон, а тут – и капуста, и морковка, и картошка… Я земли под виноградом лопаткой накопал, всё горящее закидал – так и справился с пожаром. Правда, будка вся закоптилась, ведро превратилось в какой-то бесформенный комок.

Чемодан всё это время так лаял и подвывал, что бабушка прибежала – она через несколько домов от нас живёт.

– Как же так, мой маленький? – заголосила она. – Ты же пострадать мог! Покажи руки, ноги – не обжёгся? Ой, ой, ой, что родители скажут? Давай следы заметать.

Мы сбегали к ней домой, прикатили на тачке флягу с водой, хотели будку мыть.

А тут папа с работы раньше времени приехал. Он очень рассердился:

– Ну, ты же взрослый мужик! Тебе сколько можно говорить, что спички брать нельзя! Рассказывай! А вы, мама, даже не пытайтесь внука выгораживать! Сам нашкодничал, сам пусть и отвечает.

Я всё рассказал. Папа внимательно слушал, а потом сказал:

– Конечно, ты заслуживаешь серьёзного наказания. Может, даже ремнём. Объявляю тебе выговор за непослушание. Впредь никогда без разрешения, без взрослых к спичкам не прикасаться. А вот за спасение Чемодана и собачьего имущества, за то, что не растерялся, за отвагу на пожаре объявляю благодарность. Молодец, сын! Будку со стиральным порошком отмыть, землю убрать, все последствия шкоды к маминому приходу ликвидировать. Без бабушкиной помощи – она сейчас сначала валерьяночки выпьет, потом чайку. Пойдёмте, мама.

Взрослые ушли в дом, а я привёл в порядок двор, вынес ведро на мусорку, вымыл Чемоданово жилище. Конечно, мама догадалась, что что-то произошло, но папа её успокоил:

– Ничего страшного. Саньку уже можно спокойно одного дома оставлять, он большой, с любым делом справится.

–  Ну, раз так, значит, с ним с первым поделюсь важной новостью, – улыбнулась мама. – Сегодня я была в больнице, и доктор подтвердил, что скоро у тебя будет сестрёнка.

– Ура! – обрадовался я. – Теперь я не буду единственным и не буду мальшим. Я буду старшим! Старшим братом!

 

 

Эльвира Смелик

Чтобы все были счастливы

 

Сережа мечтал о велосипеде.

Как только таял снег, и асфальтовые дорожки чуть-чуть подсыхали, мальчишки вытаскивали своих двухколесных коней и гоняли по двору. Кто быстрей. Или кто удачнее всех, не дрогнув, не упав, преодолеет созданную самим же полосу препятствий. А Сережа стоял и смотрел - что скрывать? - с завистью.

Ладно, кататься бы не умел, было бы не обидно. А ведь он умел. И лучше многих пацанов со двора.

Прошлым летом имелся и у него свой собственный велосипед. Правда, совсем старенький, доставшийся по наследству от какого-то там дальнего родственника. Но в один прекрасный день… то есть, в один ужасный день видавший виды заслуженный велик просто взял и рассыпался на части. Совсем как пишут в книжках: «Первый солнечный луч вырвался из-за облаков и, словно волшебный меч, вонзился в грудь вампира. В одно мгновенье монстр превратился в прах. Только мелкая серая пыль осыпалась на землю». Вот так и Сережкин велосипед. А на новый (мама виновато отводила взгляд) денег пока не было.

Иногда, не выдержав, Сережа умоляюще заглядывал в глаза кого-нибудь из приятелей и просил: «Дай покататься! Хоть минуточку!» Но не будешь же каждый день унижаться и попрошайничать!

Сережа мечтал о велосипеде, а на уроке литературы как раз говорили о мечте. Почему? Сережа не знал - прослушал. Вот уже несколько минут он неотрывно смотрел в окно.

По школьному стадиону мчался на трехколесном велике незнакомый малек. Он изо всех сил жал на педали и наклонялся к рулю в упорном стремлении вперед. Сережа хорошо различал и упрямо сжатые мальчишеские губы, и решительно сведенные к переносице брови. Сзади бежала мама и что-то кричала. Скорее всего: «Осторожней! Не так быстро!» Но - стопроцентно! - малыш не слышал ее. Не хотел.

И Сережа не слышал. Не слышал, как Алена Игоревна заговорила о заветных желаниях, как принялась расспрашивать ребят, о чём кто мечтает. Не слышал, как класс смеялся над известным лентяем Тапкиным, мечтающим только о том, чтобы быстрее начались каникулы. Не слышал признания тихони Радчиковой, которая - надо же! - очень хотела совершить кругосветное путешествие.

- А ты, Сережа, о чем мечтаешь? – неожиданно раздался над самым Сережиным ухом голос Алены Игоревны. Мальчик смутился, и растерялся, и даже немного испугался, и, не задумываясь, ляпнул:

- О велосипеде.

- Что ж, - учительница чуть заметно приподняла плечи. – Желание, как желание.

Но Сережа догадался, Алена Игоревна хотела бы услышать от него, ну… что-то более… значительное. А сосед по парте, Сёма Гребешков, глянул на Сережу свысока, словно сказал: «Мелко плаваешь, приятель!» и вскинул руку.

- Можно, я тоже?

- Давай, Гребешков, - согласно кивнула Алена Игоревна. – О чем же мечтаешь ты?

- Я мечтаю, - Сёма сделал многозначительную паузу, горделивым взглядом обвел класс, - чтобы все люди на земле были счастливы.

- Достойное желание, - произнесла учительница.

Довольный собой Сёма плюхнулся на стул. А Сережа… Сережа и правда почувствовал, что с этим своим велосипедом… мелко плавает. Мелко.

Сережа открыл дверь квартиры и тут же увидел яркий блик на серебристой раме. Словно вспышка молнии. Проскочивший с лестничной клетки в полумрак прихожей озорной солнечный зайчик пробежал по спицам, подпрыгнул вверх и в ожидании замер на звонке. А потом появилась мама, вышла из кухни и указала рукой на прислоненный к стене новенький велосипед.

- Это мне? – не сразу поверил Сережа.

Мама утвердительно кивнула.

Если бы Сережа был чуть младше, он бы раскинул руки, в два прыжка подлетел бы к маме и повис бы на ее шее, шепча слова благодарности. Но в его возрасте уже не солидно вести себя, как восторженный малыш.

Сережа, изо всех сил сдерживаясь, неторопливо шагнул к велосипеду, хлопнул ладонью по черному седлу, погладил изгиб руля.

- Супер! Ни у кого во дворе такого нет.

Мама неуверенно улыбнулась, странно сжав губы. Глаза ее блестели. Сережа бы сказал «счастливо блестели», как будто не она ему, а он ей подарил клевый велосипед.

Сережа поставил ногу на педаль и уже не смог побороть искушения.

- Мам, можно я… хотя бы один кружочек… по двору?

- Можно. Конечно.

Сережа открыл дверь парадного, подпер ее обломком кирпича и нарочно выходил неторопливо – пусть все полюбуются.

Возле качелей с отрешенным видом стояла Олька Карасева из соседнего подъезда и, словно робот-автомат на заводе, совершала однообразные движения правой рукой: согнула-разогнула, согнула-разогнула.

Девчонки о чем-то шушукались и таинственно хихикали, устроившись на скамейке в дальнем углу двора, мальчишки гоняли на великах вдоль бесконечного дома - «китайской стены», а Карасева с обреченным выражением на лице и пустотой в глазах безразлично шевелила рукой, как вечный двигатель, настроенный на единственное действие.

На качелях сидел Олькин младший брат Олежка и ныл:

- Хочу сильнее! Хочу сильнее!

Но сестра не обращала на него внимания, словно и правда, превратилась в бездушный механизм. Только Сережино появление вывело ее из оцепенения.

- Ого! – восхищенно выдохнула Оля. – Твой?

Сережа сдержанно кивнул, перешагнул одной ногой через раму и уже собрался рвануть с места.

Карасева вздохнула, дернула плечами, и ее на несколько секунд ожившие глаза опять начали заполняться пустотой и безразличием. Сережа замер, так и не нажав на педаль.

- Хочешь прокатиться?

Оля удивленно посмотрела, а вот маленький Олежка мгновенно спрыгнул с качелей и кинулся к велосипеду.

- Я хочу!

Сережа насмешливо хмыкнул.

- Мелковат еще.

- А я на багажнике, - нашелся малыш. – Ты меня покатай. – И вопросительно глянул на Сережу.

Оля тоже вопросительно глянула на Сережу. Не верила, что тот пустит Олежку, известного во дворе тем, что у него вечно все падает и ломается, на свой новенький велосипед.

Но Сережа сам усадил мальчишку на багажник, строго предупредил:

- Только держись крепко и ноги в колеса не суй.

И наконец-то крутанул педали.

Олежка счастливо охнул за спиной и засмеялся.

- Быстрее!

- Шлепнешься.

- Не-а.

Сережа прибавил скорость.

Они сделали два круга по двору - Оля с улыбкой наблюдала за веселящимся братишкой - и остановились возле качелей.

- Фу! – надулся Олежка. – А еще?

- Твое время вышло! – отрезал Сережа. – Теперь пусть сестра катается.

Олежка снисходительно поджал губы.

- Так она же не умеет.

- Да ну? – не поверил Сережа, но краем глаза заметил, как Карасева смущенно опустила глаза.

Действительно – не умеет. А Сережа-то думал, все ребята могут на велосипеде кататься.

- Ну… а я ее научу.

Сережа крепко стиснул руль и, не глядя на Карасеву, решительно произнес:

- Садись.

Только потом повернулся. И сразу увидел большие Олькины глаза. По-особому блестящие. Совсем как у мамы тогда, в прихожей.

 

 

Елена Овсянникова

Ка- Лю-ка-бовь

 

Мы с Леркой начали влюбляться после четвёртого класса. Мы учились в пятом классе, а влюбляться стали в мальчиков из шестого. Мальчишки из нашего класса не подходили: почему-то оказалось, что все они мелкие ростом и совершенно глупые – вообще дети какие-то. А вот шестиклассники вытянулись за лето и казались нам взрослыми и умными.

- Послушай, - как-то на уроке математики страшным шепотом сказала мне Лерка, - у меня есть тайна!

- На перемене расскажешь?

- Я ещё не решила.

Я еле-еле досидела до конца математики и даже что-то ответила невпопад на вопрос Евгении Андреевны. Все мысли мои были о том, какую же тайну мне откроет Лерка.

Наступила долгожданная перемена.

-Ну, рассказывай скорее,- торопила я Лерку.

- Смотри, только никому, слышишь?

- Никогда никому ни за что! –заверила её я.

- Мне нравится один мальчик из шестого «Б», - опять страшным шепотом сказала Лерка.

- Кто? – испугалась я, потому что мне тоже нравился мальчик из шестого «Б», и я боялась, что наши с Леркой симпатии совпадут.

- Генка Бондарев, - прошептала Лерка, - он такой симпатичный.

Я вздохнула с облегчением, потому что мне нравился как раз друг Генки Женька Соловьев.

- Ну тогда и я тебе скажу, а то всё боялась, что ты смеяться будешь: мне нравится Соловьев, - призналась я.

- Вот здорово, они же друзья, - обрадовалась Лерка, - только, по-моему, Генка симпатичнее!

-А, по-моему, Женька симпатичнее, – парировала я, - у твоего Генки нос уточкой.

-А у твоего Женьки ноги кривые, - не уступала Лерка.

 И мы чуть не поссорились, споря, кто из мальчиков лучше Леркин или мой. Прозвенел звонок, и мы решили больше не спорить, согласившись, что «на вкус и цвет товарищей нет».

Но с этого момента наша жизнь переменилась. Все перемены наполнились смыслом, потому что нам нужно было следить, где находятся Соловьев с Бондаревым, и наблюдать за ними.

Мы тщательно подсчитывали сколько взглядов в нашу сторону кидали мальчишки, сколько раз кто из них оглянулся, сколько раз и кого случайно (или не случайно?!) толкнул.

- Ой, - восклицала Лерка, - вон «наши» пошли в буфет, - и мы мчались к буфету, чтобы прогуливаться возле него, ожидая, когда «наши» выйдут оттуда.

- Ой, - рассказывала Лерка, - я шла в учительскую за указкой, а мой навстречу шёл, представляешь? Он так на меня посмотрел, а я вроде бы не замечаю…

- А мой, - не отставала я, - вчера меня толкнул на лестнице, пробегая мимо, и потом один раз оглянулся.

Чтобы никто не догадался, о чём мы болтаем, мы даже научились особому языку на «ка». Это, когда перед каждым слогом в слове говоришь «ка».

- КаЛекана, капокашли касмоткареть ,какак каокани каигкаракают в кабаскакеткабол,- тараторила Лерка.

-Каикадём! – отвечала я.

Мы так привыкли разговаривать на «ка», что однажды нас выгнали с урока биологии, потому что мы, опаздывая на урок, случайно захлопнули дверь кабинета перед носом биологички.

Когда же она возмущённо забарабанила в дверь, мы, открыв замок, с перепугу стали объясняться с ней на «ка»!

- Каизкавиканикате, каЛюкадмикала  каИкавакановкана! – забормотала Лерка.

- Камы канекачакаянкано, - неожиданно для себя продолжила я.

В классе раздались отдельные смешки.

- Какое ещё кано! – закричала разъяренная биологиня, решив, что мы издеваемся над ней.

- Канет, ой, кая кане кахокатекала, - Лерку почему-то заело, и она продолжала объясняться на нашем птичьем языке.

- Капекарекастань кагокавокарить кана кака! – попыталась я остановить Лерку, с ужасом понимая, что тоже говорю на «ка».

Класс уже зашёлся от смеха.

- Вы мне урок срываете, вон из класса! –рявкнула биологиня, - а дневники оставьте.

Конечно, потом нам пришлось оправдываться дома из-за записи в дневнике, но о том, что всему виной была наша любовь, мы, разумеется, не сказали.

А закончилась эта история в один день. Однажды мы, как всегда, следили за «нашими» на перемене. И увидели, как мальчишки отправились за угол школы. Мы пошли за ними и чуть было не наткнулись на них, хорошо, что нас прикрыли пышные кусты цветущей гортензии.

«Наши» о чём-то увлечённо говорили.

- Давай послушаем, о чём они болтают, - шепнула Лерка

- Ага, - прошептала я. Мы затаились в кустах.

Вдруг, чуть не задев нас юбками, прошли две девчонки: Маринка и Машка из шестого «А». Они направились прямо к «нашим».

- Ну, и чего вы нас сюда вызвали? – спросила Маринка.

И тут «мой» Женька густо покраснел и, переминаясь с ноги на ногу, еле слышно промямлил:

- Мы, это, билеты взяли на классный фильм, пойдём?

Сердце у меня упало, но расстроиться я не успела, так как Лерка вдруг завизжала и выскочила из кустов:

- Оса, оса! Она села прямо мне на щёку!

И, конечно, нас увидели.

- О, господи, - воскликнул Генка, - опять эти малявки объявились! Куда не пойдём с Женькой, вечно на них натыкаемся. А ну-ка, кыш, мелюзга, нечего подглядывать!

Опозоренные и несчастные мы с Леркой побрели в сторону спортивной площадки.

- А знаешь, - помолчав, сказала Лерка , - я сейчас только разглядела, что у Генки, правда, нос уточкой.

- А у Женьки - ноги кривые! – согласилась я.

 

 

Анна Снежина

Мама, мамочка, мамуля…

 

***

Мама — это новые игрушки.
На столе домашние ватрушки,
На окне ухожены цветочки,
Новенький наряд пошит для дочки.
Мама — это пуговки на месте,
Платья шьём для кукол с мамой вместе.
Учимся вязать крючком, на спицах,
Мама — книжек новые страницы.
На любой вопрос ответить может,
Может мягче быть, а может — строже...
От уроков нету отговорок,
С мамой в дневнике полно пятёрок.
И в глазах лукавые смешинки,
А в лесу знакомые тропинки.
С мамой в море соберём ракушки,
И построим домик для лягушки.
Приготовим сок, компот, варенье,
И огромный торт на день рожденья.
Блюдце с молоком в углу для кошки,
Мама — это свет в моём окошке.
С мамой делим радости и слёзы, 
Ну а папа дарит маме розы.
Брат рисунки, грамоты, медали.
Сёстры внуков маме обещали...
Что могу я маме подарить?
Просто быть счастливой,
Просто быть...

Это стихотворение написала двенадцатилетняя девочка, посвятив его своей приёмной матери. 

Сейчас Саша счастливо живёт в семье, но кто знает, что было бы с этим ребёнком, если бы не усилия её названной мамы?

Мне захотелось рассказать об этой удивительно доброй и отзывчивой женщине и её большой семье. Возможно, этот рассказ подвигнет немало людей на то, чтобы взять в свои семьи таких вот обиженных судьбой детей, волей случая оказавшихся в детских домах и приютах. И подарит надежду на лучшую жизнь несчастным детям, брошенными своими биологическими родителями на произвол рока.

 

******

Маргарита Владимировна работала в детском саду воспитателем и музыкальным руководителем долгие годы. Она очень любила детей, всегда хотела, чтобы их у неё было много, не менее четырёх. Но судьба распорядилась иначе. Родив в начале девяностых двух дочерей-погодок, они с мужем решили что всё, хватит. Время трудное, неспокойное, этих бы прокормить — вырастить. 

Время шло, жизнь налаживалась, дети подрастали, и давняя мечта иметь большую многодетную семью всё чаще и чаще напоминала о себе. Однако, увы, как они с мужем не старались, больше родить ребёнка у них не получалось. 

Тогда на семейном совете было решено взять на воспитание детей из детского дома. И непременно двоих — мальчика, и девочку. Желательно родных брата и сестру. 

Описывать все тяготы сбора документов для того, чтобы разрешили взять детей под опеку, я не буду. Думаю, читатели и так представляют себе весь непростой механизм получения справок и разрешений, поскольку каждого в той, или иной мере это коснулось хотя бы раз в жизни. 

Когда уже были собраны все надлежащие документы, и заявление на получение детей под опеку было зарегистрировано в органах опеки и попечительства, Маргарита узнала, что беременна. Растерялась и обрадовалась одновременно. Но своего решения — взять детей — не изменила. Видно, так Богу угодно, так тому и быть!

Беременность протекала тяжело, врачи делали всё, чтобы  её сохранить. Но тщетно. В середине августа 2007 года случился выкидыш. Она очень тяжело перенесла потерю долгожданного ребёнка. Муж, Юрий Михайлович, поддерживал, Маргариту, как мог. Он был чутким и внимательным супругом, в этом ей, несомненно, повезло.

Спустя несколько дней Маргариту Владимировну выписали из больницы, и к обеду она была уже дома. Только сели за стол, как раздался телефонный звонок.

— Здравствуйте, это Маргарита Владимировна?

— Да, добрый день!

— Вас беспокоят из отдела опеки и попечительства по поводу вашего заявления.

Если вы ещё не передумали брать детей, то появился подходящий вариант. 

У Маргариты от такого известия выступили слёзы. Это был знак. Потеряв одного ребёнка, она тут же получала двоих взамен. 

— Да, да, конечно мы не передумали! Куда и когда ехать?

— Ехать нужно прямо сейчас, немедленно, иначе детей переведут из приюта в детский дом, и забрать их уже будет гораздо сложнее. Они находятся в городе N-ск , в социально-реабилитационном центре «Луч надежды», их мать только что лишили родительских прав, и детей собираются отправлять по детдомам.

— Всё, мы выезжаем! И, пожалуйста, чтобы не терять времени, начинайте оформлять документы на детей, мы их заберём сегодня же!

— Как, вы же их даже не видели, а вдруг они вам не понравятся, или что-то не устроит? Может, для начала просто посмотрите, познакомитесь?
— Да что я, детей не видела, что ли? Какая разница — дети, есть дети. Мы их берём! — И Маргарита нажала отбой. 

— Юра, давай быстрее, поехали, там дети ждут! — она торопливо стала переодеваться, и поправлять причёску. 

Через несколько минут, проверив, не забыли ли паспорта, супруги, сев в старенькую «шестёрку», мчались в сторону N-ска.

 

*****

Центр «Луч надежды» нашли довольно-таки быстро, и вот уже они спешат по коридору к кабинету заведующей, провожаемые детскими глазами, полными чаяния: «А вдруг это за мной приехали? Вдруг это мои мама и папа?» — дети, живущие в Центре, знают, что когда вот так появляются незнакомые люди, то бывает, что берут кого-то из детей к себе в семью. И каждый надеется, что это будет обязательно он!

В холле Маргарита обратила внимание на стенд с детскими рисунками. Почему-то её привлёк к себе один рисунок, на котором был изображён серфингист, ныряющий с доски в море. Вроде ничего необычного не было в этом рисунке, кроме одного. Ныряльщик был привязан за ногу верёвкой к доске. Любой психолог объяснит это боязнью ребёнка потеряться, лишиться даже такой ненадёжной опоры, как доска для виндсёрфинга. Боязнь одиночества. 

 Она тогда не могла знать, что это рисунок Паши, мальчика, ставшего в скором времени её приёмным сыном. 

 

********

Представившись заведующей, сообщили о цели своего визита. Она тут же отправила кого-то из детей, бегающих неподалёку, позвать Пашу. Пока мальчик не пришёл, коротко рассказала о детях. Оказывается, они живут в центре уже давно, год и семь месяцев. 

Привела их туда мать, после того, как дети несколько раз убегали из дома, пытаясь уехать к мифической бабушке. Их находила милиция, голодных, раздетых, ночевавших на улице. Возвращала в семью, но дети отказывались жить с вечно пьяной матерью, приводившей домой таких, же, как она, алкашей. Отец в очередной раз сидел в тюрьме, еды в доме не было. В какой-то момент просветления, мать поняла, что лучше будет для всех, если дети поживут в реабилитационном центре. Она свято верила в то, что бросит пить и курить, устроится на работу, и заберёт детей обратно. Забывая при этом, что уже троих старших детей у неё забрали органы опеки, лишив материнских прав. Эта же участь постигла и Сашу с Пашей. В конце концов, и они, так же как и предыдущие трое, брат с двумя сёстрами, остались сиротами при живых родителях. Подумать только, пятеро детей — сироты при живых родителях!

В дверь кабинета постучали, и она, скрипнув, отворилась, пропуская двоих ребят. Один, постарше, подросток лет пятнадцати, держал за руку второго, худенького, маленького роста, с невероятно рыжей, лохматой пушистой шевелюрой, словно грива у львёночка.  

У Маргариты при виде этого щуплого мальчика сжалось сердце. 

— Вот, Паша, знакомься. Это Маргарита Владимировна и Юрий Михайлович. Они приехали познакомиться с тобой, и Сашей. — Заведующая внимательно смотрела на супругов, пытаясь по их первой реакции определить, понравился ли им мальчик, не изменят ли своего решения, возьмут ли его в свою семью? Уже приезжали пары знакомиться с ребёнком, но все отказывались его брать, лишь увидев рыжую вихрастую голову, затравленный взгляд исподлобья и узнав, что мальчик страдает сильнейшим заиканием. При этом Сашу, как правило, не спешили показывать потенциальным родителям. Ибо девочка выглядела совсем неказисто. Белобрысая, в отличие от огненно-рыжего брата, с ужасными, искривлёнными зубами, неправильным прикусом, с деформированной носовой перегородкой, отчего речь у девочки была невнятной, гундосой. Что, однако, не мешало ей говорить много и не по существу. Даже психологи отказывались с ней работать, говорили, что это невозможно.

Паша, насупившись, смотрел на невысокую, чуть полноватую женщину, и крупного, взъерошенного, мужчину. В то, что его с сестрёнкой возьму в семью, он уже не верил. Кому они нужны, такие? 

Когда же услышал, как Маргарита Владимировна попросила заведующую быстрее оформить документы для того, чтобы забрать его и Сашу, прямо сегодня, сейчас, то не поверил своим ушам. Неужели и они кому-то нужны?! И их тоже можно полюбить?! 

— Подождите, но вы ещё не видели Сашу... И с психологом нашим не беседовали, ничего о детях и их проблемах не знаете... Может, не стоит так спешить? — заведующая Центром растерялась. Ещё ни разу в своей практике ей не приходилось сталкиваться с таким стремительным решением — забрать детей немедленно. Не ознакомившись с их историями болезней, а то, что их немало, сомневаться, не приходилось, учитывая условия жизни детей до того, как они попали в Центр.... Не побеседовав с педагогами и психологом...

— Мы уже всё решили, детей забираем! — Маргарита решительно встала, и направилась к двери. Вы пока оформляйте, а мы с Пашей пойдём, сходим за Сашей, да, Паша? — она вопросительно смотрела на мальчика, ожидая его реакции. Ребёнок был явно растерян. И обрадован. Протянув ей руку, он, ни слова не говоря, кивнул, соглашаясь, и они вышли из кабинета.

Сашу они нашли в игровой комнате, где она играла, сидя на ковре, с маленькой лошадкой. Увидав брата с незнакомой женщиной, быстро сообразила, что это их потенциальная мама. Подскочив к Маргарите, доверчиво прижалась, и тут же спросила, заглядывая ей в глаза: «А что у тебя в сумочке?», — зная, что всегда женщины привозили с собой либо конфеты, либо шоколад. 

— А что ты больше всего любишь кушать? — спросила Маргарита Владимировна.

— Пельмени, — растерялась Саша. Это что же получается, конфету ей не дадут?
— А лепить их умеешь?

— Нет, не умею...

— А хочешь научиться? Поедешь к нам жить, и я тебя научу их делать, — Маргарита с улыбкой смотрела, как у девочки меняется выражение глаз. С напряжённо-вопросительного, на недоверчиво-радостное.

— Поеду, а Паша?

— И Пашу возьмём, а как же! Вы же брат с сестрой, нельзя  вас разлучать.

Вот так и появилось у супругов Александровых ещё двое детей, как они и хотели — мальчик и девочка, брат с сестрой.

Детей из Центра забрали в том, во что они были одеты, больше ничего брать не стали.  Сразу же поехали на рынок, купили им всё необходимое. Новую жизнь нужно начинать в новых вещах, решили супруги. А дети были только рады получить столько обновок сразу. 

 

*******

Всю обратную дорогу, поглядывая на Пашу с Сашей в зеркало заднего вида, Маргарита думала над словами работников центра, над их предупреждением, что она опрометчиво поступает, вот так сразу забрав детей насовсем. И что  есть большая вероятность того, что они вернут детей обратно, так как они непременно будут всех в семье раздражать своим поведением, неадекватными выходками. «Господи, да мы котёнка ни разу не выбросили на улицу, а тут дети. Нет уж, раз взяли, будем любить, и воспитывать, какими бы они не были, и как бы трудно нам не пришлось». — А в том, что будет нелегко, она даже не сомневалась....

Продолжение следует...

P.S. Имена и фамилии изменены по понятным причинам. Стихотворение подлинное, опубликовано с согласия девочки и её мамы.

 

 

 

Михаил Стародуб

Однажды в деревне Иваньково,

Что недалеко от города Тамбова…

 

    …пошел дождь из молока с медом. И хотя случилось это ровно в полночь, жители успели обрадоваться, а некоторые догадались выставить на улицу тазики, корыта, ведра и кастрюли. У кого что нашлось.

     А на следующее утро все вокруг сделалось белесым и клейким. Так, что бабочки, пчелы, муравьи и многие насекомые прилипли к земле. Только мухи, в огромном количестве, громко жужжа от удовольствия, носились туда-сюда.    

     – Богаты места тамбовские на природные лакомства! – рассуждали одни.

     – Сколько добра зря пропадает! – замечали другие.

     – А не позвать ли на выручку любителей меда – лесных зверушек? Не попросить ли помощи у кошачьего сообщества? – предлагали женщины.

    – Сами справимся, – хмурились мужики. – Не с руки поддержки просить по всякому пустяку.

     Прошло три дня. По улицам – молочные ручьи в медовых берегах. Народ в недоумении. 

    – Видимо, один из тамбовских волшебников ошибся в расчетах! – определил агроном Козлов, который всегда все знал. – В древнем рукописном трактате упоминается сочетание меда и молока как средство борьбы с комарами. Но не в таком сказочно большом количестве. 

     Ночью сыну агронома Сереге Козлову приснился один из тамбовских волшебников, похожий на американского артиста Шварценеггера из очередного боевика.

    – Малыш, загадывай желание, плиз! – торжественно объявляет волшебник.

     Серега растерялся. Потом задумался.

    – У моего сына уже все есть! – строгим голосом произнес агроном, который тоже решил появиться в этом сне. – Можете не беспокоиться, господин иностранный волшебник.

     – Прошу… – не обращая внимания на агронома, обращается волшебник к Сереге. – Смелее, малыш!

     – Спасибо! – уверяет агроном. – У нас в деревне Иваньково, что недалеко от города Тамбова и без вашего волшебства все хорошо.

     – Хоть самую малость, – упорствует артист Шварценеггер, – миллиард рублей или сто лет нескучной и здоровой жизни! В крайнем случае, экскурсию на Марс.

     – Нет! – упрямится агроном Козлов (а Серега удивляется: миллиард не плохая сумма, да и сто лет нескучной жизни вполне пригодились бы. Кстати, можно было бы на улицах деревни Иваньково чудесным образом навести чистоту, а лишние молоко и мед отправить по назначению).

     – Не серди меня! – нахмурился волшебник, будто не замечая, что Серега и сказать-то ничего не успевает. – Не серди, а то…

     – А то, что? – уперев руки в бока, интересуется Козлов.

     – Как топну ногой!

     И сейчас же топает! А нога-то… по колено сквозь землю провалилась!

     – Ха! – сказал волшебник, похожий на американского артиста Шварценеггера (а агроном Козлов исчез, видимо, решил дальше не вмешиваться в этот невероятный сон).

     – Ладно, – вздохнул Серега. – Загадываю желание…

     И проснулся.

     Но, представьте себе, не может вспомнить – успел ли загадать что-либо стоящее, или открыл глаза раньше времени?

    Тут оказалось, что, во-первых, в эту ночь выпала роса, а потом волшебным образом начался такой ливень, что все вокруг стало чистым от молока и меда и свежим, как и положено в это время года. 

    Но этого мало!  

    Во-вторых, нависли особенно тяжелые и разноцветные тучи над деревней, пошел град… из пятирублевых монет! На железных крышах остались вмятины, а черепичные, почему-то выдержали. Листья на деревьях, к нашему удивлению, сохранились. Целый год жители Иваньково расплачиваются в магазинах пятирублевиками. До сих пор в ближайший лес народ ходит за деньгами, как за грибами. А монеты все не кончаются. На всякий случай никто вслух об этом не хвастается. Чтобы не привлекать внимания жителей соседних деревень.

     Между прочим, Серега Козлов твердо уверен: именно его загаданный миллиард свалился с тамбовского неба в пятирублевых монетах. Это означает, в-третьих, что в скором времени можно ожидать приглашения отправиться на Марс. Посмотреть что там и как. 

 

 

 

Екатерина Лазаренко

Скучно спать!

 

Димка не любил ложиться спать.  И ночь не любил. А  чего в ней хорошего?! Играть нельзя, петь нельзя, даже мультики смотреть нельзя! Разве это жизнь! Кому он вообще этот сон нужен?!

А вот Димкина бабушка считала иначе. Она очень любила поспать. Даже днём. Чего уж Димка совершенно не понимал. Как можно спать, когда так много интересного! Футбол, например, или катание на роликах, или на велосипеде. Да ещё если на перегонки!... Тут уж явно не до сна.

Димка бы про эти сны даже и не думал. Только сегодня Герка с третьего этажа врал во дворе, что он видит сны. И все стояли, раскрыв рот, и слушали его байки. Даже Алька из третьего подъезда. От этого Димке почему-то стало особенно  обидно. И он решил разузнать всё у бабушки. Есть эти сны или так, враньё только.

В тот вечер папа с мамой, как всегда, дружно загнали Димку в кровать. Выключили большой свет и велели спать. Потом появилась бабушка и предложила почитать Димке книжку. Чтение родители одобряли, поэтому разрешили.

Только Димка на этот раз не дал бабушке даже открыть книжку.

- Ба! Ты сны видишь? – серьёзно спросил он.

Бабушка удивлённо посмотрела на Димку.

- Конечно! А ты разве нет?

- Не-а! – мрачно отозвался Димка.

- А вот Герка с третьего этажа даже цветные видит! – добавил Димка с нескрываемой завистью.

- Нашёл чему завидовать! – улыбнулась бабушка. – Я тоже цветные смотрю!

Димка уселся на постели.

- Да, ну?! Не может быть! Откуда же они у вас берутся! Я сколько во сне не смотрю, только темноту вижу. И всё!

- А тут есть один секрет, - понимающе улыбнулась бабушка.

- Секрет! – вскрикнул Димка. – Я так и знал!

И от досады стукнул рукой по кровати. Ну что бы ему раньше догадаться, и у бабушки этот секрет давным-давно узнать!

- Тихо ты! – прошептала бабушка. – Давай, ложись! Я тебе раскрою мой секрет.

- Ух ты! – радостно вскрикнул Димка и послушно лёг.

- Слушай меня внимательно! – тихо-тихо, едва слышно прошептала бабушка, как и положено, когда открываешь кому-то большой секрет. – Вначале закрой глаза, а потом представь, что ты на корабле или, лучше,  на лодке плывёшь. Помнишь, как папа летом тебя катал?

Конечно, Димка помнил. Ещё бы! Папа даже ему дал немножко погрести.

Димка послушно закрыл глаза и представил себе тот день. Голубое небо, яркое солнце, они с папой плывут по реке и скоро будут купаться.

Ну разве тут уснёшь!

- Не, бабушка! – вскочил Димка. – Я от этого совсем уснуть не могу.

- А ты представить, что это такая игра. Ты – спишь!

- Ба! Ну это же скучно! – возмутился Димка.

- Ничего себе скучно! Это ты просто снов пока настоящих не видел. Вот я, например, сегодня была принцессой  и за меня на турнире сражался рыцарь в блестящих доспехах. А то выдали бы меня замуж за какого-нибудь противного короля!

Димка хихикнул. Ну бабушка расскажет! Он, конечно, её любит. Но разве она – принцесса! Вот Алька из соседнего подъезда, та сразу видно - принцесса!

- Нет, ба! – грустно вздохнул Димка. – У меня не получится!

- Получится! – твёрдо заявила бабушка. – Просто ко снам нужно готовиться как  к настоящему путешествию. Вот он мой секрет.

- Как это?! - удивился Димка.

- Очень просто. Ты когда в гости едешь, ты перед этим  зубы чистишь, умываешься, потом красиво одеваешь и всё время думаешь, как же это будет здорово - приехать в гости! Так и со сном! Ты просто представь, как это интересно посмотреть сон, как новый мультфильм.

- Ну, что ещё раз попробуем? – спросила бабушка.

Димка кивнул. Уж очень ему хотелось эти самые сны увидеть.

Опять лёг, закрыл глаза и стал представлять, как учила бабушка, что плывет на лодке по реке. А дальше, как-то само появилось море, а потом океан. А Димка всё плыл и плыл.

Проснулся он утром. Вначале ему показалось, что опять никаких снов не было. Он даже немного огорчился.

 Но потом  Димка вдруг вспомнил, что катал принцессу Альку на лодке, а сам тоже был в короне и блестящих доспехах. И даже с мечом. Меч бряцал о дно лодки и немножко мешал грести.

Уж это-то никак не могло быть на самом деле. Ну хотя бы потому, что на дворе была зима, и все речки давно замерзли. И Алька вчера прошла мимо него, гордо вздёрнув нос.

А вот же, смотри, на лодке во сне с ним каталась.

Димка вскочил с кровати и бросился в бабушкину комнату.

- Бабушка! – радостно закричал он. – Я видел сон! Как ты и говорила! Это так здорово!

И вот тут бабушка открыла Димке ещё один секрет. Оказывается, что самые добрые, самые светлые сны обязательно сбываются.

Вот, например, Алька из третьего подъезда вдруг перестала слушать Геркино вранье, и теперь дружит с ним, с Димкой.

А Димка с тех самых пор готовится ко сну как к настоящему путешествию. И каждую ночь видит сны!

 

 

 Карапетьян Рустам

***
Фотограф молил нас: "Дети!"
Орал: "Уберите рога!"
Дёргался глаз у Пети,
У Гали болталась рука,
Игорь плевал в Маринку,
Маринка щипала его,
Яков жевал резинку,
Я кивал головой,
В носу ковырялся Вовка,
Драка шла по рядам.
Ну, классная ж вышла фотка!
Зря так фотограф рыдал.

 

Рисунки худ. Анастасии Шипошиной