ТАКАЯ ПЁСТРАЯ ОСЕНЬ...
Автор : Татьяна Шипошина. * Главный литературный редактор ТО ДАР. Председатель ТО ДАР
Опубликовано в:
Десерт-акция. Проза.
Подготовила Эльвира Смелик
Помните, про какое время года говорил великий поэт «Очей очарованье»? Про осень, конечно. То по-летнему солнечная и тёплая, с нежными цветами и зелёной травой. То по-зимнему холодная и суровая, с северными ветрами и первым снегом. То сама по себе осенняя, грустная от затяжных дождей и пасмурного неба или радостная и пёстрая в ярких красках опадающей листвы. Пора сбора урожая, подведения итогов, новых мечтаний и творческого вдохновения. Вот она, за окном.
Сергей Георгиев. ЁЖИК-НЕПОСЕДА (главы из книги)
ПАУТИНКА
Мимо Ёжика по воздуху плавно проплыла серебристая нить паутинки.
Ёжик изловчился, ухватил было паутинку за кончик, но та затрепетала и вырвалась на волю.
Резкий порыв ветра подхватил паутинку и стал поднимать всё выше и выше. Скоро паутинка взлетела над вершинами сосен и растворилась в небе.
Синее небо сразу же сделалось холодным и прозрачным.
— Разве ж поймаешь ее, осень, — вздохнул Ёжик. — Да и поймаешь — так не удержишь…
ЛИСТОПАД
С берез и осин бесшумно опадали последние разноцветные листья.
— Скоро зима наступит, — вздохнул Ёжик. — Как жаль, что я никогда не видел зимы…
— Бр-р! — отозвался пробегавший мимо Заяц. — Хо-олодно станет! Даже очень!
— Должно быть, красота зимой в лесу необыкновенная! — продолжал Ёжик. — Как в листопад, только вместо листьев кружатся в воздухе огромные пушистые снежинки…
— Мороз трещит! — Заяц остановился, как бы от холода застучал зубами и задрожал.
— Я так ясно представляю себе зиму, — снова печально вздохнул Ёжик. — А снежинки пахнут сочным свежим яблоком, правда?
— Точно ведь! — вдруг встрепенулся Заяц. — Как же я-то забыл!
Здорово у нас зимой в лесу! И не так уж холодно!
ШОРОХ
Ёжик выбежал на лесную тропинку, и вдруг услышал у себя за спиной странный шорох.
Ёжик остановился, огляделся и прислушался.
Все вокруг тихо и спокойно, рядом не было никого.
— Странное дело, — сам себе сказал Ёжик.
И сделал один осторожный шажок. Сразу же за спиной у ежа весело зашуршало.
— Ух ты! — обрадовался Ёжик. — Так это же я сам и шуршу опавшими листьями! Это мой шорох!
Красные и желтые осенние листья неслышно кружили в воздухе.
— Эй, шорох! — закричал Ёжик. — Я бегу, догоняй!
И во весь дух припустил по тропинке.
ЗИМНИЙ СОН
Ёжик и Белочка готовились к приходу зимы. Они собирали яблоки, грибы и орехи.
— Посмотри, какой чудесный березовый лист! — сказал вдруг Белочке Ёжик.
— Разве листья заготавливают впрок? — удивилась Белочка.
— А вот это как раз то, что будет сниться мне всю зиму, — грустно ответил Ёжик.
СЛЕДЫ
Выпал первый пушистый снег. Совсем неподалеку от своей норы Ёжик обнаружил на снегу большие медвежьи следы.
— Ну вот, кажется, все дела переделаны, — сказал себе Ёжик.
И аккуратно оттиснул рядом с медвежьим отпечаток своей маленькой когтистой лапки.
— Пусть все знают, что мы с Медведем спать пошли, до весны!
Евгения Шапиро. ДОЖДЬ
Стою у окна. На улицу не выйти: с утра льёт дождь. Солнца не видно, тучи скрылись за сплошной мглой. Ветер играет дождём: относит его то влево, то вправо, крутит карусель сентябрьских слезинок. Жёлтые листья срываются внезапным порывом с берёзы, но им не дано даже полетать - сразу несутся к земле водяным потоком с неба. Сентябрь.
Плакать не хочу и не стану. Пусть дождь плачет сам.
- Тук-кап.Тук-кап, - надо же, прямо в окно стучит.
- Ты чего?
- Поговорить хочу
- Разве гости такими мокрыми да грязными приходят?
- Но я же дождь!
- А ты иди домой, умойся, потом вместе с радугой приходи.
- Радуга со мной не пойдёт, ей холодно. Сентябрь.
- Значит, радуге с тобой зябко, а я тебя утешать должна?
- Ты же всё равно одна у окна. Грустишь. Давай вместе поплачем.
- Не стану я плакать и не уговаривай.
- А ты попробуй. Может, поплачешь и печаль пройдёт?
- Не хочу я плакать и не буду, - слёзы хлынули из глаз, словно из тучи, - Не-а-а-у!
Говорить больше не могла: в горле першило, в носу стало мокро. Комнату огласил мой рёв.
- Мама! - в испуге отпрыгнул дождь от окна, вскрикнул ещё раз, - Мамочка! - и стремглав помчался прочь. Туча устремилась за ним следом.
Небо прояснилось, выглянуло солнце. В комнату заглянул солнечный луч:
- Это ты напугала дождь? - я последний раз всхлипнула и перестала плакать, но по щёкам ещё сползали солёные ручьи.
Луч взглянул на задержавшуюся на реснице дрожащую слезу, припухшие от рёва надутые губы и улыбнулся:
- Привет!
Эльвира Смелик. ПОД ОРАНЖЕВЫМ ЗОНТОМ
Людмила Сергеевна каждый свой урок начинала с вопроса. Заходила в кабинет, клала журнал на стол, обводила ряды учеников строгим взглядом и спрашивала:
- Все на месте?
И тогда кто-нибудь осведомленный с первых парт сообщал, примерно вот так:
- Иванова болеет, Сидоров на соревнованиях…
Но сегодня и хлипкая Иванова не болела, и здоровяк Сидоров ни в каких соревнованиях не участвовал, зато…
- Аньки Ладушкиной нет!
Людмила Сергеевна недовольно поморщилась.
- И кто знает, где она?
Все дружно пожали плечами (вроде как никто не знает), и только Паньшин, одиноко сидящий за своей последней партой у окна, негромко произнес:
- Я знаю.
И почему-то указал на это самое окно.
На Паньшина уставились удивленно. А Людмила Сергеевна - с негодованием. И только чересчур любопытная Иванова не стала тратить время на лишние жесты и гримасы, а сразу повернула свой длинный досужий носик в нужную сторону.
- Обалдеть!
Тут и все остальные повернулись.
- Во, Ладушкина дает! Ничего себе! Ну, Анька! – раздалось со всех сторон.
- Безобразие! – заключила Людмила Сергеевна.
Когда Анька вышла из дома, шел дождь. Мелкий, частый, вездесущий. Все вокруг настолько пропиталось влагой, что казалось, плачут не только низкие серые тучи, а и дома, и деревья, и мрачные прохожие, прячущие под капюшонами и зонтами свои угрюмые недовольные лица. А холодный ветер, тоже изрядно промокший и продрогший под дождем, злился и вредничал: хватал целые дождевые струи и, ловко извернувшись, швырял их под зонты, срывал капюшоны и неожиданно встряхивал ветки деревьев, сплошь увешанные тяжелыми прозрачными каплями.
А у Аньки было хорошее настроение. Даже несмотря на эту ужасную погоду. Даже несмотря на то, что впереди ее ожидали шесть уроков и классный час.
Анька беспечно выпорхнула из подъезда в курточке, цвета ясного безоблачного неба, угодила одной ногой в огромную, разливавшуюся возле крыльца лужу и открыла зонтик. Не черный, не темно-малиновый, не серо-зеленый, как у остальных, а ярко-оранжевый, похожий одновременно и на солнышко, и на пылающий костер, и на разделенный на дольки сладкий апельсин. А еще Анька подумала: «Ну, почему, почему, если осень и дождь, то обязательно все грустно и уныло! Бывают же и осенью чудесные яркие дни. Вот как вчера!»
От воспоминаний Аньке стало еще светлее и радостней, и она улыбнулась, а в ответ насмешливый ветер брызнул ей в лицо холодным отрезвляющим дождем.
Анька слизнула с губ мелкие капли. Дождь был свеж и нежен на вкус. И Анька показала ветру язык. А он, он…
Ветер на мгновенье затих, собираясь с силами, втянул побольше воздуха да ка-а-к дунул.
-Ух! – восторженно выдохнула Анька, отрываясь от земли. – ЗдОрово!
Она слегка наклонила зонтик, чтобы поймать в него еще больше ветра, и поднялась выше. А потом еще выше. Взмахивая свободной рукой, словно птица крылом.
Так она и летела. Над домами, над деревьями, над шоссе. По направлению к школе. Летела неторопливо, с достоинством, издалека привлекая взгляд. Тут-то ее и заметил Паньшин со своей парты у окна. А потом заметили и остальные и высыпали на улицу.
- Ладушкина! Немедленно приземляйся! – строго крикнула в небо Людмила Сергеевна.
- Хорошо! – ответила Анька (в общем-то, она была послушной девочкой) и приземлилась.
На крышу.
- Паньшин! – распорядилась Людмила Сергеевна. – Бегом в школу! Найди завхоза! Пусть принесет ключи от чердака!
И Паньшин (хотя вовсе и не был послушным мальчиком) быстренько заскакал по ступенькам крыльца и скрылся в дверях.
- Ну, знаешь, Ладушкина? – когда все уже находились в классе, укоризненно произнесла Людмила Сергеевна. – Можно ведь было хотя бы на крыльцо приземлиться! Что за нелепые идеи?
И она написала в Анькином дневнике замечание: «Летала на зонтике. Тем самым сорвала урок геометрии».
- Садись, Ладушкина!
Анька невозмутимо глянула на ярко красную надпись, забрала дневник и села. Только не за свою парту, третью в среднем ряду, а за последнюю у окна. К Паньшину.
Лада Кузина. БЕДНЫЙ ПУШКИН! (глава из повести «Первое слово съела корова»)
Стояла середина осени. Октябрь щедрой рукой позолотил листья, раскидал среди них красные бусины рябин и отмыл небосвод от серых туч. В такую погоду хочется гулять с утра до вечера, а не мучиться с домашними заданиями. Но Никите не повезло: весь воскресный день он делал уроки с мамой. Рядом вертелся старший брат Сашка и всячески отвлекал: то рожу состроит, то постарается задеть, проходя мимо. Его словно магнитом тянуло к Никите.
- Пушкин, - торжественно объявил Никита, - Александр Сергеевич, «Осень».
И начал декламировать с энтузиазмом в голосе:
- «Дни поздней осени бранят…» Э-э-э.
- «Обыкновенно», - подсказала мама.
Сашка закатил глаза. Мол, даже стихотворение брат выучить не в состоянии, но Никита ничего не заметил:
- «Но мне она мила, читатель дорогой, красою тихою», блестящей…
- «Блистающей», - уточнила мама.
Никита посмотрел в окно, и в его глазах отразилось такое же безмятежное голубое небо. Сашка воспользовался моментом и показал язык. Никита в долгу не остался и высунул свой, а мама сразу же засекла.
– Стихотворение рассказывай, - возмутилась она, - а не то к папе пойдешь.
Идти к папе Никита не хотел, но тот явился сам.
- А почему телевизор работает? – тут же оценил он обстановку.
- Пап, - заволновался Никита, - кино идет.
- Никаких кино, - отрезал папа, - иди в нашу комнату. Выучишь – приходи.
Никита отправился в родительскую спальню. Разлегся на кровати и включил телевизор, уменьшив звук. Учить стих совсем не хотелось. Он взял карандаш и что-то нарисовал в учебнике. Вскоре фильм закончился, и Никита вернулся в гостиную. Папа поставил табуретку на середину комнаты и пригласил:
- Залезай.
Никита взгромоздился на нее и продолжил с умильной интонацией:
- «В ней много доброго…» Э-э-э…
- Слезай, - велел папа. – Недостоин ты на табуретке стоять.
Никита спустился и ушел повторять. Через пять минут возвратился, забрался на табуретку и закончил уже безо всякого вдохновения:
- «Я нечто в ней нашел мечтою своенравной».
Папа придираться не стал, что сын рассказал стихотворение с запинками, и Никита стал собирать портфель. Он протянул маме учебник по литературе и попросил:
- Сотри, пожалуйста.
Мама открыла книгу и увидела, что на странице со стихом нарисована корова, похожая на большую рогатую собаку. Рядом Никита приписал «КОРОВА», чтобы никто не перепутал.
- Ник! – рассердилась она. – Надо уроки учить, а не рисовать картинки.
- Но я же выучил, - пожал он плечами.
Мама взяла ластик и попыталась стереть картинку, ничего не выходило.
- Не получается! Теперь заставят новый учебник покупать, - расстроилась она.
– Прости, - извинился Никита. - Только скучно просто так зубрить. Вот я и придумал, что это волшебная корова, и она ест слова. Вот бы хорошо было, если бы она все стихи слопала!
Он убрал портфель. Затем прищурил глаз, согнул левую руку в локте и прижал кулак к правому плечу. Другую руку приподнял и выдвинул вперед, обхватив воображаемое ружье за ствол.
- Бабах! – закричал Никита и откинулся назад, словно от отдачи.
- Вот так бы я с Пушкиным поступил! – кровожадно заметил он. – Как тот самый… забыл.
- Дантес? – подсказала мама.
- Ага. Только я бы его за то, что он такие сложные стихи сочинял!
Мама заинтересовалась:
- А за что Дантес застрелил Пушкина, знаешь?
- Угу. Дантес в жену Пушкина чмок-чмок-чмок, - выразительно зашевелил губами Никита.
- Влюбился, - уточнила мама.
- Ага, - согласился он. – А Пушкину это не понравилось, и он его на дуэль вызвал. А тот его убил. Хорошо, что убил, а то бы Пушкин еще целую кучу стихов написал, а нам учить.
Корова из книги укоризненно посмотрела на Никиту, но тот этого не увидел.
Мама изумилась:
- Неужели тебе Пушкин совсем не нравится?
- Почему? – отмахнулся Никита. - Одно нравится. «У Лукоморья дуб срубили, кота на мясо порубили». Дальше не знаю.
- Это тебя папа научил? – мама не сомневалась в ответе.
- Ага, - радостно поддакнул мальчик.
Мама обхватила руками голову и застонала:
- Нет, чтобы нормальное стихотворение запомнить.
- А я помню, - обиделся Никита и зачитал: – «У Лукоморья дуб зеленый, златая цепь на дубе том…»
- «И днем, и ночью кот ученый все ходит по цепи кругом», - подхватил Сашка, не забыв добавить: - Я, вообще-то, это стихотворение не учил. Просто так запомнил.
- Ладно, - проворчала мама, - смотри свой телевизор. А не то я тебя как Дантес Пушкина…
А сама подумала: «Бедный Пушкин!». И корова, нарисованная Никитой, была с ней абсолютно согласна.
Николай Никитович Репин. Осень в Михайловском.
Галина Степанова. ЧЕМ ПАХНЕТ ПЕРВЫЙ СНЕГ
– Варюшка, папу встречай!– позвала бабушка из кухни.
Варя выбежала в коридор, входная дверь приоткрылась, а вместо папы… вкатился огромный полосатый мокрый арбуз. И покатился прямёхонько на кухню.
Катится - катится арбуз, а навстречу ему бабушка. Наклонилась , чтобы арбуз с пола поднять, а арбуз «как закричит» папиным голосом: «И не вздумайте, не вздумайте меня поднимать! Я мокрый, холодный, и весу во мне семь килограммов семьсот пятьдесят два грамма!» Тут дверь широко распахнулась, и папа, тоже весь промокший, вошёл, Варюшку в макушку чмокнул, бабушку в щёку поцеловал, а арбуз…нет, он этот арбуз просто с пола поднял и в мойку для посуды положил. Арбуз-то большой, еле там поместился.
– А вы почему с арбузом такие мокрые? – спросила Варя.
– Потому что дождь идёт вместо обещанного гидрометцентром снега.
– Как же ты его дотащил? – пожалела папу бабушка.
– Я его не тащил, а я его по дороге катил,– засмеялся папа,– от самой остановки катил.
– Ну да, по нашему асфальту только арбузы катать… – засомневалась бабушка,– а откуда точность такая – семь кило да ещё семьсот пятьдесят два грамма?
–- А это у мужика, что арбузы на остановке продаёт, гири такие точные,– снова засмеялся папа.
Тут и бабушка засмеялась: шутники…
Пришла мама с работы и тоже ахнула, увидев арбуз, и тоже спросила, как же папа его дотащил, такой огромный. Потом все вместе сели ужинать, а арбуз умытый, полотенчиком вытертый, в тазике ждал, согревался.
– Ребята, сами мы с ним не справимся, – сказала мама, когда арбуз поставили на стол, – Варюшка, надо кого-то на помощь звать.
Варя ни минуты не сомневалась, что Димка, её друг из соседней квартиры, не откажется помочь в таком важном деле, вскочила и побежала звонить. Димка – настоящий друг, они с Варей в садике в одну группу ходят, прямо через минуту прибежал, да ещё и маленького братишку Вовку с собой прихватил. Помогать – так помогать!
А своей подружке, бабушке Евдокии с первого этажа, бабуля сама отнесёт арбузика. Папа разрезал арбуз, тот с треском раскололся, а в кухне сразу запахло морозом и свежестью. Арбуз оказался необыкновенно сладким, вкусным, а косточки у него были чёрные и блестящие.
Тут и кот Василий очнулся от спячки, вылез из шкафа и пришёл на кухню. Все знали ещё с лета, что Василий просто обожает огурцы, арбузы и зелёный горошек, и папа положил ему в блюдце алые сахарные кусочки.
Ребятишкам закатали рукава выше локтя, на шею по полотенцу и начался пир. Сначала все ели молча, потом папа сказал, что это, наверное, последний арбуз в этом году, потому что вот-вот наступит зима, настоящая зима со снегом. Сколько же можно, уже конец ноября, а снега всё нет! А бабушка сказала, что снег завтра выпадет, она это точно знает и никакой гидрометцентр ей не указ, у неё свой барометр, он никогда ещё не подводил.
Бабушка не ошиблась: утром, выглянув в окно, Варюшка взвизгнула: «Бабуль, Снег идёт! Твой барометр…такой точный ! Всё в снегу и смотри, какой пушистый!»
Варя волновалась, что он закончится, или растает и торопила бабушку на прогулку. На девочку надели тёплую куртку, белую пуховую шапочку и белые варежки, связанные бабушкой, и стала она похожа на Снегурочку.
Во дворе было сказочно красиво и тихо-тихо, только снег хлопьями падал с неба, засыпая крыши домов, кусты и деревья, машины и детскую площадку.
– Ой, арбузом пахнет! – удивилась Варюшка. Бабушка согласилась: да, первый снег всегда пахнет арбузом.
– Да нет, бабушка, папа вчера арбуз на остановке купил, наверное, оттого и пахнет. Пойдём посмотрим!
Они подошли к рынку и сразу увидели этого продавца. Он стоял неподвижно, засыпанный снегом, прямо как настоящий снеговик, только нос у него был не красный, а синий. А арбузы на раскладном столике были…в пуховых белоснежных шапочках, совсем как у Вари. Бабушка пожалела, что у них нет с собой фотоаппарата, и только пожалела, как они та-акое увидели, что бабушке не помешала бы кинокамера! Рядом со Снеговиком женщина продавала семечки, она всегда, и зимой, и летом, их продавала на этом месте. Воробьи стаями слетались к ней со всей округи, таскали семечки, а она отгоняла их мухобойкой, но ещё ни разу никого не задела. Сегодня она закрыла мешок с семечками полиэтиленовой плёнкой, чтобы товар не намок. Воробьи подлетали и, покружив над мешком, возмущённо чирикали: что это за новости! Мало того, что снегом всё засыпало, так ещё и последней радости лишили, ишь, закрыла! Потом приземлялись на безопасное расстояние и ждали Тут один взъерошенный рассерженный воробей подлетел к столику с арбузами, опустился на пушистую шапочку самого большого арбуза и … скатился, как с горки, вместе с шапочкой, недовольно чирикнул и улетел. Бабушка с Варей засмеялись. Люди на остановке засмеялись тоже. И даже замёрзший продавец арбузов засмеялся вместе с ними.
А румяная тётенька с семечками отложила свою мухобойку, раскрыла мешок и, зачерпнув горсть семечек, посыпала воробьям. А потом ещё и ещё. Что тут началось! Воробьи суетились, чирикали, клевали, перелетая с места на место, ссорились и дрались, обсыпая друг друга пушистым снегом. Так вкусно пахло жареными семечками!
–Так чем же пахнет первый снег, Варюшка? – спросила бабушка, когда они возвращались с прогулки
– Арбузом, жареными семечками, – начала перечислять девочка, – а ещё, ещё…
– А ещё радостью, – подсказала бабушка.
Поделившись с друзьями, вы помогаете нашему движению
Комментарии (0)