Подготовила Екатерина Лазаренко

 

 

ДА ЗДРАВСТВУЕТ ЛЕТО!!!

 

Вот она – Свобода!

Никаких тебе уроков, домашних заданий, контрольных работ!

Впереди три месяца Лета! Счастья! Приключений! Открытий!

Конечно, будут синяки, ушибы и ссадины. Разве бывают приключения без них!

Конечно, мамы и бабушки будут волноваться, куда опять подевались эти сорванцы!

Но как иначе узнать этот мир – прекрасный, огромный, иногда пугающий, но чаще радостный!

Только смело исследуя его бескрайние просторы!

И только иногда, под вечер, возвращаться домой.

 

Веселых вам каникул, наши юные читатели!

 

А вы, дорогие родители, запаситесь терпением и чувством юмора. А также йодом, зеленкой, лейкопластырем и прочим необходимым.

 

Счастливого всем Лета!!!

 

 

Юлия Камышева

ЛЕТО В КОРЗИНКЕ

 

По лесу бежит тропинка.

А по ней бежит Маринка.

Башмачками скрип, скрип.

А в корзинке гриб, гриб.

А в корзинке ягоды,

А в корзинке радуга,

А в корзинке дождь грибной –

Серебристый, проливной…

Весело нести Маринке

Летний день в своей корзинке.

 

 

Юрий Пусов

ГРИБНАЯ НАПАСТЬ

 

Грибные гномы, народ веселый. С утра проснутся, грибочков поедят и до обеда танцуют, песни поют, прыгают с грибка на грибок. И всё было прекрасно, пока не пришел Книгобород. Он оглядел всех, кого смог увидеть, сквозь толстые стекла своих очков и вдруг как закричит:

- Горе! Беда! Стихийное бедствие!

К нему тут же подбежал Съешьбашмак и предложил:

- Может, грибочка?

Книгобород взял у него предложенный грибок и с удовольствием прожевал.

- На чем я остановился? – спросил он сглотнув.

- Да ерунду всякую нёс, - пискнул беззаботный голос из-под прошлогоднего листа.

- Кто это там пищит? – Книгобород подбежал и отбросил лист.

Отдыхавшая под ним гномиха удивленно захлопала длинными ресницами.

- Ты, Лизничервяка?.. Ах да! Я про червяков говорил!

- А вот и нет! – возразил Съешьбашмак. – Про червяков ни слова не было.

- Я сказал «беда»! Что значит: червяк, если вы меня понимаете…

- Не понимаем, - возразил Упадинаголову, свесившись со шляпки ближайшего боровика.

- Ну что же тут непонятного?! – Книгобород аж ногой притопнул. – В моей книге написано, что сегодня придут грибоядные червяки и съедят всё,  что пахнет грибами!

- И нас съедят? – предположил Съешьбашмак и почесал себя там, где у него начиналась поросшая мхом плешь.

- Да! – Книгобород сунул руку в чащу своей бороды, извлек оттуда когда-то красную с золотым тиснением книгу и запрыгал с ней по грибной поляне. – Всех съедят! И меня съедят! И тебя съедят! – Он ткнул пальцем в не вовремя подвернувшуюся под руку Положизащеку, которая тут же и расплакалась.

- Всех съедят! Об этом написано в нашей книге! Так было и так будет! – закончил он и остановился отдышаться.

Упадинаголову воспользовался этим, чтобы спросить:

- Если так уже было, и всех тогда съели, то кто же передал нам эту книгу?

- Это не важно! – возразил Книгобород. – Важно то, что всё, что в книге написано, обязательно происходит. Помните, на той неделе кошка чуть не унесла деток Наступивгрязихи? А в прошлом месяце Упадинаголову объелся так, что не мог встать?

- Было, - хмуро подтвердил Упадинаголову.

- Так давайте обнимемся и споем, что-нибудь не очень грустное! – предложил Книгобород. – Времени мало осталось. Всё, что было, есть и будет, записано в книге!

Гномы один за другим стали выходить на полянку. Они переглядывались и оглядывались. Даже трава уже, казалось им, шелестела зловеще.

- Давайте возьмемся за руки и попрощаемся, - сказал Книгобород.

- Нет, я отказываюсь верить, - сказала Положизащеку и вытерла слёзы. – Покажи, где написано, что мы должны проститься.

- Да вот здесь! – Книгобород раскрыл книгу и ткнул ею почти в самый нос гномихи.

- Здесь? – Положизащеку вдруг схватила страницу, выдернула ее из книги и сунула себе в рот.

- Попрощайся со страницей, - хихикнул Съешьбашмак.

- Что ты наделала! – возопил Книгобород.

- Теперь в книге ничего не написано о том, что сегодня должны прийти червяки. А раз этого нет в книге, то этого не будет совсем, - с победным видом сказала Положизащеку.

- Ура-а-а! – закричали все и кинулись обнимать спасительницу.

- Осторожнее! – закричала она. – В книге ничего не написано о том, что меня нужно заобнимать до смерти!

Грибоядные червяки, наблюдавшие за гномами из густой травы, дружно вздохнули, спрятали клыки и уползли восвояси.

 

Светлана Сон

ЗАБОТЛИВЫЙ ПАПА ОСЬМИНОГ

 

Нам поведала Минога:
- Восемь ног у Осьминога,
Восемь ног - совсем немного -
Столько же у Паука.

Добрый папа осьминожий
Целый день корпел и всё же
Детворе своей пригожей
Сетку сплёл для гамака.

К ночи стали звёзды ближе...
Он баюкает детишек,
Говорит Прибою: - Тиш-ше...
И волнуется слегка.

 

Рустам Карапетьян

ВСЕ ИДЕТ ПО ПЛАНУ

 

Сегодня неожиданно Папа пришел с работы рано. Когда было еще светло. Обычно Папа приходит поздно, когда уже почти пора спать. До сна он успевает потискать Вовку, прочитать ему маленькую сказку и совсем немного поиграть во что-нибудь.

- Эх, - вздыхает Папа, - если бы не так поздно, то мы бы дольше поиграли.

И Вовка тоже вздыхает. И идет спать.

А сегодня Папа пришел с работы рано. Кто-то там не приехал, кто-то чего-то не привез и Папу отпустили домой. Вовка на радостях сразу же составляет такой план:

 

ВОВКИН ПЛАН "П"

 

1. Паиграть в салдатиков

2. Паиграть в настольный хоккей

3. Падраца

4. Пастроить город

5. Пачитать пабольше сказок

6. Падраца ещё раз.

Однако, Папа почему-то сразу играть в солдатиков не хочет.

- Погоди Вовка, - говорит он, - я сейчас перекушу, потом с полчасика отдохну. А уж потом мы с тобой поиграем.

Странно. Он же с работы раньше пришел - чего ему отдыхать? Вовка вздыхает и идет играть в солдатиков один. Судя по всему, когда Папу отпустили с работы, он тоже составил свой план "П".

 

ПАПИН ПЛАН "П"

 

1. Покушать.

2. Поспать

3. Посмотреть новости

4. Посидеть за компьютером.

5. Почитать газету.

6. Поспать еще раз.

Папа твердо следует своему плану. И только когда уже почти пора спать, он успевает потискать Вовку, прочитать ему маленькую сказку и совсем немного поиграть в солдатики.

- Эх, - вздыхает Папа, - если бы не так поздно, то мы бы дольше поиграли.

И зачем только, спрашивается, раньше с работы приходил? Эх Папа, Папа...

 

Татьяна Шипошина

ВЕЧЕР СКАЗОК И РАЗМЫШЛЕНИЙ

Из книги «Подарок от Ангелов». 

 

Однажды зимним вечером сидели в комнате Маша, мама и папа. И такое вдруг у мамы появилось настроение, что выключила она люстру и зажгла свечу. Свечу в праздничном подсвечнике.

Поставила мама свечу на стол и спросила:

— Может быть, кто-нибудь какую-нибудь сказку расскажет?

— Я-то согласен, — ответил папа, — только я  не знаю, о чём рассказывать.

— Ты посмотри прямо перед собой. Что увидишь, про то и гово-

ри, — улыбнулась мама.

А прямо напротив папы на полочке висела его золотая медаль.

Эту медаль папа завоевал ещё в институте, на втором курсе. Он тогда спортом занимался.

— Медаль! — дёрнула Маша папу за рукав. — Прямо перед то-

бой — медаль!

— Точно! — прищурился папа. — Медаль. Придётся мне про неё

рассказывать. Сейчас...

Папа задумался.

— Сейчас... — повторил он. — Слушайте:

Ах, когда-то стремилась я вдаль,

Золотая, большая медаль.

Я теперь никуда не спешу

И на ленточке тихо вишу.

— И всё? — спросила Маша. — Такая коротенькая сказка?

— И у коротенькой сказки бывает много смысла, — заступилась

мама. И даже повторила: «Я теперь никуда не спешу, и на ленточке тихо вишу...» Да...

— Твоя очередь, — сказал папа.

— Сейчас... Постараюсь... тоже покороче...

Мама взглянула на хрустальную вазу, стоящую на столе. Пламя

свечи отражалось в её гранях. Мама задумчиво посмотрела на вазу и произнесла: «Моя сказка называется «Ваза»:

Я ваза, я очень стараюсь!

Я даже переливаюсь!

— Мама рекорды бьёт! — папа почесал в затылке. — Всего две

строчки!

— Я не гонюсь за рекордами! — возразила мама. — Я всё-таки думаю, что главное — это смысл.

— Так и в этих двух строчках есть смысл!

— Смысл есть, но вы дослушайте до конца! — и мама повторила:

Я ваза, я очень стараюсь!

Я даже переливаюсь!

И всё же пуста я пока.

Мне так не хватает цветка!

— А я думала, сказка будет про людей! — вздохнула Маша.

— Конечно! Все сказки — про людей!

— И про медаль, и про вазу — тоже про людей? — спросила

Маша после некоторого молчания.

— Да, пожалуй, — папа поднялся со своего кресла, подошёл к

маме и обнял её за плечи.

— В следующий раз я обязательно куплю маме цветы, — вроде

бы невпопад произнёс он.

— Нет, па! — сказала Маша. — Ты покупай тортик! Ну, или и то,

и другое!

Все засмеялись, а папа подёргал Машу за косичку.

— Иди, хитруля, ищи, про что сказку рассказывать!

Маша встала со своей скамеечки и прошлась по комнате. Потом

подошла к окну и откинула оконную занавеску.

За окошком темно. Внизу, на тротуаре, стоит фонарь, и в его

свете видно, как с неба сыплет мелкий снег.

— Мама, я хочу про снег придумать сказку! Смотри, дома как буд-

то плывут в снегу! Вот я бы сейчас вышла на улицу и тоже поплыла бы!

Сначала мама подошла к Маше, а потом — и папа. Они все вме-

сте смотрели, как за окошком падает снег.

— Как это ты сказала? — спросила мама. — Плывут? Ну, вот

тебе — и сказка!

 

В сплошном снегопаде

Купалась зима,

А с нею — деревья, кусты и дома.

Пусть даже не видно, где нос, где корма, —

Но плыли,

И плыли,

И плыли дома.

И тёти, и дяди —

В сплошном снегопаде,

И ёлки в наряде —

В сплошном снегопаде…

И тихо

На ёлках

Плыла мишура,

Проплыли автобусы,

как крейсера,

И Маша

Тихонько

Плывёт со двора,

В сплошном снегопаде,

Сегодня с утра.

Сквозь мели и мили,

Среди снегопада,

Плывёт она с мамой

До детского сада.

 

Маша в ладоши захлопала:

— Какая хорошая сказка!

— Снег — это снег. А вот душа человеческая — всё рвётся, рвёт-

ся к небесам, То ли взлететь хочет, то ли уплыть, — вздохнула мама.

Они немного помолчали.

— Что-то у нас сегодня какой-то вечер раздумий получается, —

сказал папа. — Сколько мудрости скрывается в явлениях природы... сколько вокруг мудрости обычных вещей…

— А мы — постоянно в суете, — согласилась мама. — О Вечном

подумать некогда.

— Даже... забываем поговорить с собственным ребёнком. Вспо-

минаем о нём только тогда, когда наступает время укладывать его  спать. Слышишь, Маша? Спать не пора?

Маша не знала, что и ответить.

Как ей нравилось слушать папины и мамины сказки!

Конечно, она не всё понимала из того, о чём переговаривались

родители. Но ей было так хорошо!

— Мама! Папа! Ещё чуть-чуть! Я совсем не хочу спать! — стала просить Маша.

Ей так не хотелось уходить от окна! Там таинственно светил фонарь, мерцали снежинки, а разноцветные окошки соседнего дома скрывали столько сказок!

Кругом столько «мудрости обычных вещей»!

— Ну чуть-чуть! — попросила Маша.

— Что это за ребёнок? Вечно ей не хватает «чуть-чуть»! — строго сказала мама.

— Я думаю, что наша Маша — достойный представитель человеческого рода, — улыбнулся папа.

И Маша поняла, что ей удастся выпросить ещё одну сказку.

— Мама, ну, пожалуйста! Одну сказочку! Ещё одну!

— Ладно, — согласилась мама. — Я тут подумала...

Мама смотрела вдаль. Туда, где стояли большие дома. В домах

светились окошки. Там, за каждым окном, жили люди.

И за каждым окошком были свои, особенные истории.

Мама, конечно, подумала об этом. Так же, как и Маша.... И мама

начала рассказывать новую сказку:

 

Я считала окошки,

И я сбилась немножко —

Очень трудно их все сосчитать!

В новом доме высотном

Где квартир — больше сотни,

(А умею я — только до ста…)

И за каждым окошком —

Дети, взрослые, кошки

И собаки различных пород…

Я подумала: «Боже!

Как же все мы похожи!»

Или нет?

Или наоборот?

Я подумала: «Боже!

Как мы все непохожи!»

 

— А мы похожи или нет? — спросила Маша, когда они вернулись от окна к столику.

— И да, и нет. И похожи, и не похожи. Мы все созданы по одному образу и подобию. По Божьему, — сказал папа. — Да только вот душа – у всех разная.

— А почему так бывает?

— Вот расти поскорее и разберёшься, — папа чуть-чуть дёрнул

Машу за косичку. — А чтобы быстрее вырасти, надо что делать?

Много и крепко спать. Так что — спокойной ночи.

— Вот и  заканчивается вечер сказок и размышлений, — вздохнула мама. Сейчас, расскажу ещё одну… Последнюю!!

                                         Свеча

Уже вечерело,

И свечка горела

В подсвечнике старом своём.

И было меж нами –

Лишь ровное пламя,

Лишь ровное пламя её.

Казалось, что можно,

Идя осторожно,

До неба дойти по лучу,

По тоненькой нити…

И Ангел Хранитель –

Он с нами

Смотрел на свечу.

 

— Да... — протянул папа. — Мне вот кажется, что каждая сказка

похожа на своего автора.

— Или автор — на свою сказку...

— Зато ребёнок похож на обоих родителей! — вставила Маша

своё веское слово в разговор.

Родители засмеялись и легонько дёрнули Машу за косички. Папа — за правую, а мама — за левую.

Конечно же, Маша не обиделась.

— Как хорошо! Как прекрасно! — радовалась Маша. — И завтра тоже будем сказки рассказывать?

— Будем, обязательно! — подтвердила мама. — Я думаю, у нас получится. А сейчас Маше пора спать.

Мама взяла Машу на ручки, как маленькую. Встала и включила свет, а папа задул свечку.

— До завтра, Машенька!

— Счастливых снов!

 

Надежда Радченко

ЦВЕТОК НА АСФАЛЬТЕ

 Цветок белеет на асфальте.
 Не торопитесь, дяди, тёти,
 Когда вы по делам идёте,
 И на цветы не наступайте!

 Почаще под ноги смотрите:
 Цветок заметить очень важно,
 Как он дрожит под ветром влажным.
 Не наступите, не наступите!

 Ведь ни одной слезы ребячьей
 Не стоят все дела-заботы.
 Не наступите на кого-то!
 Так грустно, если кто-то плачет.

 

Майя Лазаренская

РЕВНОСТЬ

 

У кого какая проблема, а у Даши было слишком много женихов. Прямо хоть соли их, вместо огурцов.  Куда она ни придёт – жених тут как тут. В классе Мишка Кулаков проходу не давал, на танцах – Владик Ромочкин, на площадке рядом с домом Ваня караулил, в школьной столовой Артём Ласточкин из третьего класса булочками угощал.

Такая она, Дашка, красавица, видимо, уродилась, что мальчики не могли устоять. Но ей-то что с ними делать? Решила Дашка женихов своих пристроить по подругам. А то у них ни одного, а у неё целая куча.

Сначала она, конечно, для порядка посомневалась, помучилась, кого отдать. Выбор пал на Артёма с булочками. Так она одним махом две проблемы устранит: жениха пристроит и фигуру сохранит. А то её танцевальная карьера скоро под угрозой окажется из-за его щедрости.

Из подруг осчастливить решено было Яну. Она такая тощая, что ей булочки не повредят.

И всё у Дашки быстро получилось: Артём на Яну влюблёнными глазами стал смотреть, а та пирожки да пончики уминала – и хоть бы что ей.

Только стала Дашка замечать, что ей Артёма немного жалко. Нет-нет, не в том смысле, что жалко отдавать. Просто Янка кандидатурой неподходящей оказалась. И как Дашка раньше этого не замечала? Носик востренький, глазки – бусинки, косица унылая… А улыбка! Не улыбка, а оскал птеродактиля. Если те, конечно, вообще скалиться умели. И, главное дело, только сейчас Дашка поняла, что ума у её подруги не так уж много. Или это Янка от любви поглупела? Говорят, такое бывает.

Целыми днями Яна ходила и восторженно приговаривала: Артём такой красивый, такой сильный, такой добрый. Артём то, Артём сё. Слушать противно! А ведь ещё неделю назад другим человеком была – про книги говорила, про рисование своё рассказывала.

А на днях произошёл совсем из ряда вон выходящий случай. Янка на математику пришла сияющая, как начищенный медный таз. Хотя нет, с тазом её сравнивать смешно. У мамы ковшичек есть такой узенький, для кофе, специальный. Турочка почему-то называется. Вот Янка, как эта турочка, содой отмытая, сияла. А всё потому, что Ласточкин ей тюльпан подарил. Да какой! Бумажный! Из тетрадного листка сам сложил и подарил, а она радуется, как букету из миллиона роз. Ну точно, глупенькая. Дашка таких тюльпанов может сколько хочешь сама навертеть, это же элементарно.

Нет, неправильно она женихом распорядилась, не такая ему дама нужна была! Но ничего не попишешь, отдала так отдала – не забирать же обратно. У неё их ещё много. Следующего точно удачнее пристроит!

Вот хотя бы Мишку Кулакова надо Варе Рыжовой отдать. Варя девчонка хорошая. На конкурсе скороговорок так за Дашку переживала, чуть медалью своей не поделилась. Решено!

И опять всё вроде поначалу хорошо сложилось. Мишка теперь линейкой по спине Варю лупит и карандашом в бок тычет. Один раз даже ручку от её портфеля оторвал. А ещё бумажным скотчем весь мешок со сменкой обмотал. Варя полдня бегала искала свой мешок, а на кулёк обклеенный даже внимания не обращала. Пока Мишкино хихиканье её на мысль не натолкнуло, что этот ком и есть сменка. Вот это чувства!

Но смотрит Даша на Варю и понимает, что снова ошиблась. Варька же сдачи дать как следует не может! Даша этому Мишке давно бы уже синяк под глазом поставила или шишку на лоб пристроила. А Варя только вздыхает томно и глаза закатывает. Нравится он ей, что ли? Дашка из-за этого даже поссорилась с ней, а заодно и с Яной. Неблагодарные оказались у неё подруги.

Ну ничего, на третий раз Дашка точно не ошибётся. Владик Ромочкин очень подойдёт Тане Пумочкиной, у них даже фамилии похожи! Только как их подружить, если Владик в паре с Дашей стоит? Думала Дашка, думала, а тут как назло Владик на танцы ходить перестал. Видимо, почувствовал, что ему что-то угрожает. Потому что, пока Даша думала, она к Тане присматривалась пристрастно и вдруг поняла, что и на этот раз ошибочка вышла. Ковырялочку Таня делать не умеет, кокошник у неё вечно набок сползает, платочек она в самом ответственном танце уже два раза теряла! Нет, не подойдёт она Ромочкину.

Даша даже Полине пожаловалась на подруг. А та почему-то смеяться начала:

– Дашка, да ты просто ревнуешь! Вот и кажутся тебе девчонки хуже, чем они на самом деле есть.

«При чём тут ревность? – думала потом Даша. – Ничего Полинка в жизни не понимает».

Но на всякий случай решила женихов больше не пристраивать, а то у неё так подруг совсем не останется.

И вот что удивительно, как только Даша передумала Владика Тане отдавать, так он сразу на занятия вернулся. Такой проницательный оказался, просто жуть.

Так до сих пор Дашка с ним и танцует в паре. И Таня сразу исправилась! Хорошая она всё-таки девчонка оказалась, и на соревнованиях благодаря ей ансамбль первое место занял.

С Варей и Яной Даша потом тоже помирилась. Мишка Кулаков пересел к Свете Федуловой и всё внимание на неё переключил. А Артём за Яной так и бегает. Но Дашке больше его не жалко.  В конце концов, не такая уж Яна ужасная и с осчастливленной Яной тоже можно дружить!

 

Ольга Шамшурина

ЛЕТНИЕ КАНИКУЛЫ

 

Здравствуй, ласковое лето.

Здравствуй, дивная пара.

Хорошо встречать рассветы

Нам с друзьями у костра.

Хорошо тропинкой росной

Пробежаться босиком,

И полезно, даже взрослым,

Пить парное молоко.

 

Юлия Иванова

ПРИГЛАШЕНИЕ НА ЗАВТРАК

 

Однажды курице Глафире пришло письмо. В курятнике поднялся страшный переполох, ведь никто из его обитателей никогда не получал писем! В конверте оказалось приглашение на завтрак. И от кого?

От лисы!!!

«Дорогая Глафира! Прошу пожаловать ко мне на завтрак сегодня утром. С уважением, Лиса», - вот что было написано в приглашении.

Курицы закудахтали, захлопали крыльями, зашумели:

- Неслыханная наглость!

- Возмутительная хитрость!

- Невероятная самонадеянность!

А скромная Глафира, пока все ахали и охали, приготовила узелок в дорогу, положила туда печенье к чаю и пару ватрушек. Потом она собрала вокруг себя цыплят и ласково сказала им:

- Дети, пока меня нет, ведите себя хорошо. Слушайтесь тётю Пеструшку, а я скоро вернусь.

- Хорошо, мама, - ответили цыплята. Они у Глафиры были очень послушные.

Курица не спеша двинулась к выходу, и уже на пороге обернулась:

- Ну, я пошла, а вы присмотрите за детками, пока меня нет. 

В курятнике наступила тишина, а потом все разом заговорили:

- Ты куда, глупая?

- С ума сошла?

- Лиса же тебя на завтрак и съест!

Глафира переступила с ноги на ногу и сказала ещё тише:

- Нехорошо отказываться от приглашения, да и опаздывать неприлично. Пойду я…

- Как ты можешь идти к ней, Глафирушка?

- Неужели не страшно?

- Лиса хитрая, пропадёшь ни за грош! – кричали другие курицы.

- Не пропаду сестрицы, не волнуйтесь. Не навсегда же я ухожу, а только на завтрак, - заверила соседок Глафира. – Всё хорошо будет.

И она всё-таки отправилась к лисе.

Одна.

Далеко в лес.

И совсем не боялась.

Забеспокоилась только тогда, когда поняла, что точно не знает, куда идти. Остановилась Глафира, задумалась. Тут как раз на тропинку перед ней выскочил заяц: уши прижаты, по сторонам посматривает, явно боится кого-то.

Курочка к нему:

- Доброе утро, зайчик! Не подскажешь, как мне лису отыскать?

Заяц от страха подскочил, словно мячик.

- Ой, курочка, ну и напугала ты меня! Зачем тебе лиса? Смотри, как бы она тебя первая не отыскала. Вмиг слопает, только пёрышки и останутся!

- Мне нужно знать, где она живёт. Я к ней на завтрак иду, - простодушно объяснила Глафира.

Зайчик сначала удивился, а потом повалился на спину и давай хохотать. Все страхи свои забыл – так его курица насмешила.

- Ну, лиса, ну, выдумщица! – веселился он. – Теперь ей и на охоту ходить не надо, курицы к ней сами в логово идут.

Глафира терпеливо смотрела на него круглыми глазами.

- Так ты знаешь дорогу?  - спросила она.

- Знать-то знаю, но ходить не советую, - ответил заяц, перестав смеяться. – Курица лисе не подружка.

- Пригласила она меня, - оправдывалась Глафира. – А я уже опаздываю. Покажи, куда идти.

Зайчик со вздохом показал лапкой направление, и удивлённо покачал головой, глядя вслед удаляющейся курице.

А Глафира между тем шла и шла. Мимо земляничной поляны, по мостку через ручей, дошла до развилки. А дальше куда?

- Дальше, наверное, направо… Или налево? – бормотала она, пытаясь вспомнить, что говорил заяц. Огляделась, увидела на сосне дятла.

- Тук, тук, тук, - стучит клювом по стволу, вокруг ничего не замечает.

- Уважаемый дятел! – крикнула Глафира вверх. – Можно вас отвлечь на минутку?

- Что случилось? – дятел слетел вниз, и удивлённо посмотрел на курицу. – Заблудилась в лесу? Показать дорогу к опушке?

- Нет, нет, совсем наоборот! – возразила Глафира. – Не знаете ли вы, как пройти к лисе?

- Дорогу-то знаю. Только впервые такое вижу, чтобы курица к лисе шла.

- В том-то и дело, что я у неё никогда в гостях не была. И дорогу не знаю, а опаздывать нехорошо.

Дятел про себя решил, что курица безнадёжно глупа и не стал с ней спорить. Объяснил кратко, куда дальше идти и пробормотал на прощанье:

- Лисий завтрак с доставкой на дом…

Но Глафира только поблагодарила дятла и пошла вперёд, куда он показал.

Шла-шла, вышла на полянку. И опять остановилась. Где-то совсем близко лиса живёт – хорошо от чужих глаз укрылась. Не зная, где искать, никогда её логово не найдёшь.

- Что ты здесь ищешь, курочка? – пропищал из травы полевой мышонок. – Тут опасное место, лисья нора недалеко. Иди домой.

- А я как раз лисью нору ищу! – обрадовалась Глафира. – Покажи мне, где она.

- Что ты, курочка! Уходи скорее, ведь лиса тебя съест! – испугался мышонок.

- Не бойся, не съест! Мы будем с ней завтракать!

Мышонок от удивления попятился, чуть себе на хвост не наступил.

- Ну и чудеса! - Развёл он лапками.  – Вообще-то, я думал, что лиса гостей не любит. Дом свой обустраивает да утепляет, а в гости никого не зовёт.

- Меня вот пригласила, да только я не могу нору найти, - пожаловалась Глафира.

- Так и быть, - решился мышонок. – Я покажу тебе, куда идти.

И мышонок провёл Глафиру к лисьей норе. Вход был так хорошо укрыт от лишних взглядов, что можно было мимо несколько раз пройти, и ничего не заметить.

- Спасибо тебе, - сказала курица.

- А ты будь осторожна! – ответил мышонок и юркнул в траву. Будто и не было его здесь.

Глафира постояла немного на пороге. Прислушалась. Из норы доносились какие-то странные звуки. Приглушённый грохот, чьи-то визги, писки и шумная возня. Неужели Лиса пригласила на завтрак и других гостей?

Глафира немного взволнованно пригладила перья и постучала.

Внутри на мгновенье всё стихло, потом раздался какой-то непонятный шум, и дверь отворилась. Наружу выглянула Лиса и торопливо сказала:

- Здравствуйте-здравствуйте! Заходите скорее!

Глафира шагнула внутрь, и дверь за ней закрылась.

В норе царил жуткий кавардак, но курица из вежливости притворилась, что ничего не заметила.

- Доброе утро! – поздоровалась она и добавила: - Очень уютный дом!

- Прошу к столу, спасибо, что пришли, - пригласила Лиса.

Она жутко нервничала, шерсть её, обычно гладкая,  пушистая, лежащая шерстинка к шерстинке сегодня была встопорщена и торчала в разные стороны. Вид у Лисы был измождённый и уставший, будто она несколько дней не ела и давно хорошенько не высыпалась. Одним словом, на Лису было довольно жалко смотреть.

- Вот, печенье к чаю и ватрушки, - протянула Глафира принесённый с собой узелок.

- Ну что вы, не стоило так утруждаться, - сказала Лиса, принимая угощение. 

Стол был накрыт на двоих, и Глафира, немного робея, присела на краешек стула. Она заметила в углу ещё одну дверь, ведущую куда-то вглубь норы. И из-за этой двери доносились непонятные шорохи и подозрительная возня.

Лиса усадила Глафиру за стол и рассеянно наливала чай, тоже напряжённо прислушиваясь к тому, что происходит за дверью.

- Вы, наверное, были удивлены, получив моё приглашение, - предположила Лиса, присаживаясь напротив.

-  Была удивлена, не скрою, - призналась Глафира.

- И всё же не побоялись прийти!

- Невежливо отказываться, - скромно ответила курица.

- Я глубоко признательна вам за смелость, - вздохнула Лиса. – Дело в том, что мне нужно с вами кое-что обсудить.

Глафира очень внимательно посмотрела на Лису круглыми, доверчивыми глазами. Совсем не глупыми глазами, как думали многие. Она даже не сомневалась в том, что у Лисы была причина пригласить её на завтрак. И причина, скорее всего, важная.

А Лиса тем временем принялась говорить:

- Так получилось, что мне несколько раз приходилось уже видеть вас на птичьем дворе. Знаю, что моё присутствие там нежелательно, поэтому я наблюдала за вами незаметно. За вами и вашими детьми…

Лиса вздрогнула, потому что в этот момент за дверью что-то обрушилось и раздались звуки борьбы.

- У вас очень послушные цыплята! – сказала она то ли с завистью, то ли с восхищением.

- Да, они замечательные дети, - подтвердила Глафира. – Я их очень люблю.

- Но как у вас это получилось? – вдруг воскликнула Лиса. – Научите меня!

- Я не совсем поняла… - растерялась Глафира. И в этот момент дверь, за которой слышалась возня, с шумом обрушилась на пол. Из образовавшегося отверстия выпал клубок рыжих, встрёпанных лисят, которые вопили и визжали, один громче другого.

- Ох, вы опять! – воскликнула Лиса и нахмурилась. – Ну, ни минуты нельзя посидеть спокойно!

Лисята продолжали пищать, хихикать и толкаться, пытаясь подняться с пола и мешая друг другу.

- Это вот… мои дети, - представила Лиса свой выводок Глафире. Кажется, она при этом немного смутилась и сердито посмотрела на лисят: – Я же сказала вам, поиграть в детской!

- Не хотим сидеть в детской! Хотим смотреть тётю курицу! – закричали в ответ лисята и обступили стол. Они рассматривали Глафиру с таким любопытством, что она почувствовала себя не в своей тарелке. Они потрогали её перья, заглянули в узелок, съели печенье, которое она принесла, и, наконец, решили, что курица не такая уж интересная.

- Мама, поиграй с нами! – попросил самый маленький лисёнок, обхватив Лису за хвост.

- Ну, пожалуйста! Это весело! – подхватили остальные.

- Ах, дети, я сейчас занята, - рассеянно отмахнулась Лиса. - Вы же видите, у нас гостья!

- Мама всегда занята, - сказал кто-то из лисят.

А в следующий миг раздался громкий вопль:

- Ай-да играть в «царя норы»! – И вот уже вся орава умчалась по коридору в детскую, откуда донеслись жуткие вопли. Игра в «царя норы» началась.

- Какие симпатичные у вас дети, - сказала Глафира Лисе, после короткой паузы.

- И совершенно невоспитанные! – со вздохом ответила Лиса. – Не слушаются, дерутся, ссорятся целыми днями. Я даже не могу с ними никуда пойти, ведь они совершенно неуправляемы. Я так устала, что засыпаю на ходу и ничего не успеваю. Что мне делать, ума не приложу. Пожалуйста, помогите!

- Кто, я?  - удивилась Глафира.

- Конечно, ведь у вас тоже много детей, но они совершенно другие! Научите, как с ними справляться!

- Должна сказать, что лисята и цыплята в какой-то мере… хм… не могут вести себя одинаково. Это всё же разные дети.

- Но они ведь только дети! А мы – матери, и должны помогать друг другу, - сказала Лиса с мольбой в глазах. – Ну, пожалуйста, ведь у вас есть какой-то секрет воспитания?

Глафира растерянно моргнула:

- Никакого особенного секрета нет… Мы просто хорошо понимаем друг друга.

Лиса обессиленно закрыла глаза:

- Нет секрета? А я так надеялась на чудо!

Глафира немного помолчала, глядя на  расстроенную, не выспавшуюся, растрёпанную Лису. Из детской доносился жуткий шум – игра была в полном разгаре. Давать советы уставшей Лисе – не очень благодарное занятие для курицы. Но Глафира всё же сказала:

- Никакого секрета нет. Но я, кажется, знаю, что вы можете сделать, чтобы лучше понять собственных детей.

- И что же? – встрепенулась Лиса.

- Поиграйте с ними в «Царя норы!»

- Кто? Я? – испугалась Лиса.

- И прямо сейчас! – уверенно повторила курица. – Причём, играть надо так, как играли в детстве. Будто вы снова превратились в лисёнка. Смейтесь, толкайтесь, кувыркайтесь, забудьте на время о заботах. Станьте одной из них.

- Но у меня столько дел, - растерялась Лиса, посмотрев по сторонам. – И обед не готов, и уборка не сделана.

- Поверьте мне, «Царь норы» иногда гораздо важнее, чем уборка, - заверила её Глафира. – А когда все устанут, сядьте на пол и расскажите детям сказку. Вы знаете какую-нибудь сказку?

- Знаю, - кивнула Лиса. – Мне мама в детстве рассказывала.

- Ну, вот и хорошо! Расскажите им.

Лиса неуверенно посмотрела в сторону детской.

- Думаете, это поможет?

- Не попробуешь – не узнаешь, - спокойно сказала Глафира, склонив голову набок.

- Тогда пойду и попробую прямо сейчас, - сказала Лиса. И добавила: - Спасибо.

- Всё будет хорошо, - подбодрила её Глафира.

Лиса неуверенно прошла по коридору в детскую. На какое-то время наступила тишина, потом раздались радостные возгласы, среди которых Глафира различила крики:

- Ура! Мама будет играть с нами!

А потом шум и возня продолжились с новой силой. Глафира покачала головой. Сработает её метод или нет, пока неизвестно. Но Лисе точно не помешает немного забыть о делах, и просто побыть с детьми. Быть хорошей мамой очень сложно. И тут не имеет значения, курица ты, лисица или медведица.

- Кстати, о делах, - пробормотала курица и посмотрела по сторонам. – С чего бы начать?

Она увидела на крючке не очень чистый фартук и повязала его. Лисий фартук оказался длинноват для Глафиры, но она ловко подвернула его и приступила к уборке. Навела порядок, аккуратно сложила разбросанные вещи, вымела мусор, убрала со стола. Посмотрела, что есть у Лисы из продуктов и нашла всё необходимое, чтобы испечь блинчики. Глафира была мастерицей по приготовлению блинчиков – поэтому работа у неё спорилась. Из детской тем временем перестали доноситься визги и крики, и курица поняла, что настало время для сказки.

Один за другим готовые блинчики укладывались в тарелку, и горка уже выросла настолько, что начала покачиваться. Наконец, Глафира решила, что пора возвращаться домой.

Она сняла фартук и прислушалась. Теперь из детской не доносилось ни звука. Тогда Глафира тихонько прошла по коридору и заглянула в комнатку. На полу, свернувшись калачиком вокруг Лисы, в разных позах спали лисята. Лиса тоже спала, обнимая пушистыми лапами всех, до кого могла дотянуться. Спала и улыбалась во сне. И выглядела при этом гораздо лучше, чем некоторое время назад, когда хмурилась и сердилась.

Глафира тихо-тихо вышла из норы, закрыла за собой дверь и отправилась к дому. Навстречу ей выскочил Мышонок и радостно пропищал:

- Лиса не съела тебя! Какая радость!

- Я тоже так думаю, - улыбнулась Глафира. – Спасибо за помощь. Теперь мне пора домой. Хочешь, пойдём со мной – угощу тебя ватрушкой.

- С удовольствием! – обрадовался Мышонок.

И они пошли через лес, через речку, мимо дятла, который от удивления перестал долбить дерево. Мимо зайчика, который протёр лапками глаза, чтобы убедиться, что действительно видит ту самую курицу, которая направлялась на завтрак к Лисе.

Наконец, они пришли на птичий двор. Навстречу Глафире выбежали цыплята:

- Наша мама пришла!

- Ура!

- Ура!

- Я вас очень люблю, - сказала Глафира, обнимая их.

- И мы тебя! И мы!

Обитатели курятника обступили героиню дня, и наперебой начали её расспрашивать. Но Глафира сказала только, что завтрак у Лисы был очень вкусным, и что она хорошо провела время. Правда, добавила, что без особого приглашения лучше никому туда не ходить. На всякий случай. И Мышонок это подтвердил.

А на следующий день Глафира снова получила письмо! Но на этот раз не от Лисы.

От лисят! Буквы были неровные, некоторые из них наклонялись и путались, но прочитать письмо она всё-таки смогла.

И вот что там было написано:

«Дорогая тётя курица!

Спасибо за блинчики.

Мама выиграла у нас в «Царя норы». И сказала, что если мы будем себя лучше вести, то она будет играть с нами каждый день. Теперь мы очень стараемся.

П.С. У вас очень красивые перья.

П. П.С. Приходите к нам ещё».

 

Татьяна Варламова

БУКЕТ УЛЫБОК

 

Давайте улыбки друг другу дарить

И добрые речи всегда говорить! 

А можно собрать все улыбки в букет

И в вазу поставить на множество лет. 

Там будут улыбки различных сортов:

Улыбка от нежных приветливых слов,                   

Улыбка от солнца и полной луны,               

Улыбка от синей прибрежной волны.

Улыбка, что дарят весною цветы,           

Улыбка от самой заветной мечты!

Улыбка удачи, улыбка от грёз

И даже, представьте, улыбка от слёз.

Такой бы букет принести в каждый дом!

Он всех очарует душевным теплом.

Грустить и печалиться долго нельзя…

Дарите улыбки! Не хмурьтесь, друзья!

 

Михаил Стародуб

ТРУ-ЛЯ-ЛЯШКА

 

     Припожаловала, откуда ни возьмись, в наш город песенка. Услышишь – и все, попался! Даже, если музыку не любишь. Крутится в голове весь день.

Мотив – самый легкомысленный.  Слова – так себе.

      – Тру-ля-ля, тру-ля-ля, мы-живем-веселья-для!

     Некоторые запели это вслух. Другие изо всех сил терпели.

     Утро, народ поспешает на работу. И каждого (прошу заметить!) донимает мотивчик.   

      – Тру-ля-ля, тру-ля-ля…

     Поют пешеходы и водители троллейбусов. Напевают продавцы магазинов, полицейские, банкиры, летчики, моряки и министры. Посвистывают дворники. Даже автор этой истории, время от времени, мурлычет вполголоса.

     – Передаем важное сообщение! – объявили по всем телевизионным программам. -  Тру-ля-ля, тру-ля-ля… Агрессия на территории города! Нас пытается захватить песенка… мы-живем-веселья-для! Подчинить себе, лишить тишины и свободы! Спасайся, кто может! И как может!

     По радио выступили профессор Пузиков, генерал Кривошеин и писатель Капустин. Профессор высказал предположение, что началась эпидемия. Генерал был уверен, что самое время – начинать пальбу из всех пушек.

     – Куда, хотелось бы знать, вы собираетесь палить? – поинтересовался профессор Пузиков.

     – На все четыре стороны света! – сообщил генерал, а потом добавил. – Веселья-для! Тру-ля-ля! Тру-ля-ля!

      Писатель ничего не мог утверждать окончательно, но мотивчик, от которого невозможно освободиться возмущал до глубины души. Писатель предложил  называть песенку «тру-ля-ляшкой» и остальные согласились.

      Что тут делать?

      Решили натравить на тру-ля-ляшку срочно изобретенную для такого случая глотательную прореху (то есть, проще говоря, невидимую «дырку» охотничьей породы), которая питалась музыкальными фрагментами. Голодную, зубастую, будто бы, безразмерную хищницу.

     А уже на следующий день музыка куда-то запропастилась. Исчезли мелодии, хоровое пение, танцы, прочее из того, что в нашем городе ежедневно исполняется с помощью музыкальных инструментов. Зато хищница насытилась, потеряла безразмерность, сделалась видимой. А тру-ля-ляшка (представьте!) оказалась несъедобной. Сохранилась в единственном числе из всего, что можно назвать музыкальным.

   – Тру-ля-ля, тру-ля-ля, мы-живем-веселья-для! – с удовольствием напевала дырка охотничьей породы, которая расположилась на центральной улице нашего города.  Собралась толпа народу посмотреть, как она – похожая на белесый пузырь величиной с маршрутный автобус – зависла, покачиваясь, у самой мостовой. Время от времени из глубин хищницы, покрытой белесой кожицей, слышались негромкие обрывки мелодии, ритмы, далекие голоса, странные нагромождения звуков.  

    – Зря мы ее изобрели. Поторопились, – объявил профессор Пузиков.

     – Прореха – питается музыкальными фрагментами. Музыки для ее прокорма в нашем городе может однажды не хватить... – соображал писатель Капустин. – Хищница начнет поедать звуки, из которых состоит человеческая речь, станет охотиться на шум ветра, шелест листвы, плеск морской волны, и остальное, дорогое уху и сердцу каждого человека. Нужно немедленно от прорехи избавиться!    

     – Расстрелять обжору из пушек! – предложил генерал Кривошеин.

     Оказалось, что хищница прекрасно понимает человеческую речь. Она стала уменьшаться в размерах, на глазах ежиться.     

     –  Отправим-ка мы ее в необозримый космос. Навсегда… –  решил профессор Пузиков.

     Но хищница, определенно, не хотела в космос. Тем более, навсегда. Прижавшись к стене дома, она задрожала от страха.

     –  Подарите ее мне! – попросил сын господина профессора, Серега Пузиков, который был в толпе вместе с прочими.

     –  Ни в коем случае! – воскликнул писатель Капустин. – Это может оказаться опасным даже для кого-нибудь из взрослых! А уж для молодого человека вашего возраста…

     Серега бесстрашно подошел к хищнице. Все так и ахнули (а генерал Кривошеин, расстегнув кобуру, вытащил пистолет). Здесь многие заметили, что в руках у Пузикова-младшего – цветной фломастер. Раз, два! Серега нарисовал глаза хищнице. Три! Исполнил нос, четыре! Соорудил рот. Потом – брови, уши, кудряшки волос.

      Секундой позже глазастый пузырь величиной с маршрутный автобус, растеряно улыбался, задирая брови, корча рожицы. Такие невообразимо потешные, что окружающие начали хохотать (и генерал Кривошеин чуть не потерял свой пистолет, потому как от смеха не мог попасть стволом в отверстие кобуры). Стало совершенно ясно: пузырь – личность не агрессивная.

     Так у Сереги Пузикова появился друг величиной с маршрутный автобус. Первым делом, Серега решил научить его игре на музыкальных инструментах. Для этого пузырь отрастил пару «конечностей», расположив их по бокам, как руки. Пузырь упражняется с утра до вечера,  играет гаммы, исполняет уже простенькие пьесы. Серега уверен: рано или поздно он начнет сочинять что-нибудь съедобное, а потом «вкусненькое» (если про музыку можно так сказать).

     P.S.: А тру-ля-ляшка, что ж… осталась в здешних местах навсегда.

     – Тру-ля-ля, тру-ля-ля, мы-живем-веселья-для! – гимн нашего города. Самое начало утренней и вечерней торжественной песни, исполнение которой – почетная обязанность каждого жителя. Дважды в сутки – с восходом и при закате солнца – граждане хором исполняют городской гимн.

 – До чего зажигательная мелодия… Счастливчики! – удивляются многочисленные приезжие, которые специально являются в город послушать наш гимн и полюбоваться на дружное исполнение. – «Мы живем веселья для»… Кто, интересно, сочинил такие подходящие слова, которые хочется исполнять хором жителям целого города?     

     Между прочим, после утреннего хорового исполнения тру-ля-шка честно не пристает ни к кому из нас до вечера, можно спокойно работать, воспитывать детей, заниматься прочими делами; а после вечернего гимна – разрешает спокойно поспать.

         Разумеется, гости не подозревают об этом, и никто из местных жителей, до сих пор не соизволил объяснить, что и как.