Подготовила Эльвира Смелик

 

 Майя рассказывает о себе: родилась я 1 мая, в Москве. И первые лет пять, а то и чуть больше, считала, что праздник 1 мая придуман в мою честь. Когда на демонстрации все кричали: «Да здравствует 1 Мая!», я радостно поддакивала: «Да здравствую первая я!».

Правда меня несколько смущала мысль, почему в честь рождения других детей демонстраций не проводят. Ведь это было несправедливо. Поэтому, известие о том, что «Мир, Труд, Май!» - это не совсем про меня, восприняла с облегчением. Справедливость мне была дороже всего!

 Сколько себя помню, я всегда читала. Сказки, повести, рассказы. Если мы ехали с мамой отдыхать, брали с собой книжки, а потом «дрались» за право почитать. Иногда, по ночам читала с фонариком под одеялом.  Полюбившиеся книжки залистывала до дыр.

Любимыми авторами были Эрнест Сетон-Томпсон, Джеральд Дарелл и Джеймс Хэрриот. С одним из рассказов Сетон-Томпсона была смешная история. Это был рассказ про лисёнка Домино. Я читала его много раз и в конце всегда начинала плакать, думая, что он погибает на льдине. И спустя, наверное, три года, случайно всё-таки прочитала последний абзац рассказа и узнала, что лис остался жив и здоров. Зря я несколько лет так переживала за него. С тех пор взяла за правило дочитывать вещи до конца, а потом уже делать выводы.

В детстве я мечтала стать ветеринаром и тащила с улицы потерявшихся кошек и собак. К счастью, у мамы было много друзей и всех найдёнышей удавалось пристраивать.  Сейчас некоторые истории потеряшек стали рассказами, один из них «Машкин сон» даже занял второе место на литературном конкурсе «Лохматый друг».

Вообще, рассказы и сказки о животных были моей любимой темой. Когда я начала писать сама, первые мои сказки были как раз про говорящих зверьков. Потом появилась сказка про неведомого зверька чайнокуса по имени Тип Пиратский, которая вошла в шорт-лист конкурса «Новая детская книга-2014». И сказка про пони Патиссона, которая получила приз читательских симпатий на конкурсе «Настя и Никита».

Сейчас в издательстве Аквилегия-М вышла моя книга «Осторожно, фокус!» и готовится к выходу повесть «Конкур в ритме солнца».

 

 

Скороговорки

Рассказывать скороговорки у Дашки получалось лучше всех. Даже лучше папы, хотя он тоже не один год тренировался. Как начнут они с папой вечером соревноваться, кто быстрее всех китайцев перечислит, мама с Полиной сразу на кухню убегают, отсиживаются там, чтобы не опозориться. Не получалось у них в запутанных именах разобраться.

- Жили-были три китайца, Як, Я-Ци-Драк и Як-Ци-Драк-Ци-Дрони, - тараторил папа.

- Жили-были три китайки Цыпа, Цыпа-Дрипа и Цыпа-Дрипа-Лимпопони, - частила в ответ Дашка.

И так у неё чётко и без запинки все слова выговаривались, что папа начинал нервничать и от этого сбивался.

А Дашка уже привыкла к лаврам лучшей скороговорщицы и свысока поучала семью.

- Вы сначала медленно повторяйте, по слогам, самую простенькую. Вот скажи, Полина, ложечка желобоковыгибистая. Всего два слова.

- Ложечка желобоковогнутостая. Ой, нет. Лежебоковыгнутостая, - пыталась сказать Полина.

Дашка, конечно, хохотала, держась за живот, а Полина дулась на сестру, как будто та виновата была.

А тут, как специально, словно кто-то подслушал, как Дашка семью терзает, решили в школе среди первоклашек, конкурс организовать. И назывался он: «Кто кого перескороговорит-перевыскороговорит».

Даша, естественно, записалась в первых рядах. И совсем от неё житья семье не стало. Целыми днями она тараторила самые заковыристые предложения и ко всем приставала: «А ты скажи…»

Садятся они обедать, мама разложит по тарелкам макароны по-флотски горкой. У папы горка больше всех, не горка, а целая копна, как стог сена. А у Дашки тут же к месту скороговорка есть.

- Кто из вас может сказать: «Копна с подприкопнышком»?

У мамы копна с прикопышем выходит, у Полины с подкопришем, только папа молодец, с заданием справляется.

Наливает утром мама какао в чашки, а у Дашки и на этот случай стишок имеется:

Однажды был случай в далёком Макао:

Макака коалу в какао макала,

Коала какао лениво лакала,

Макака макала, коала икала.

Попробовала Полина повторить, но у неё вместо коалы, какао икало. А у мамы и того хуже: «Макака лениво в какао свалилась и вместе с коалой, икая, резвилась».

Да, сложный был случай в загадочном Макао. Тут, надо заметить, даже папа не с первого раза справился.

Затеяла мама генеральную уборку в квартире, достала пылесос, вручила Дашке с Полиной по мокрой тряпке и отправила их пыль вытирать и полы мыть.

Дашка ходит и приговаривает.

- У меня есть серобурмалиновая грязевыколупывалка, с недоперевыломанным кончиком, с недоперевывернутыми ручками.

А Полина всё время переспрашивает, что там такое недосеробурмалиновое у Дашки есть, что ей убираться мешает.

Но, как говорится, и на старуху бывает проруха. И хоть Дашке до почётного звания старушки было ещё жить и жить, но свою проруху она дождалась. Нашёл папа скороговорку такую заковыристую, что Дашка с ней не справилась. Всего одно слово произнести не получалось, но оно-то самое главное!

- Из-под пригорка, из-под подвыподверта, зайчик приподвыподвернулся! – лихо завернул папа.

- Зайчик приподвыдвернулся, - произнесла Дашка, а сама чувствует, что не так.

Букв не хватает. И так она это слово повернёт, и эдак, всё не то. Самое обидное, что папа влёгкую выговаривает, а у Дашки – не получается. Прямо беда с подпригорчатым зайчиком какая-то!

Конкурс уже на носу, а Дашка всё ушастого мучает. Ходит по квартире сердитая, есть-пить перестала. Всё зайчик виноват. Не хочет приподвыподвертываться.

 В ночь перед решающим днём Дашку мучали кошмары. На высокой горке, среди ромашек и одуванчиков, плясал заяц в красной жилетке. Он прыгал по цветочкам и нахально показывал свои лапки, ни чуточки не приподвыподвернутые.

В школу Даша пошла в смурном настроении. Чуяло её сердце, что этот длинноухий зверь ещё даст о себе знать.

И вот, команда конкурсантов выстроилась перед жюри. На доску повесили список скороговорок, чтобы дети могли немного подготовиться. По правилам конкурса, каждому участнику называли номер из списка, и он должен был без запинки произнести выпавшую скороговорку. Тот, кто ошибался – сразу выбывал.

Дашка посмотрела на доску и обмерла. Тринадцатым номером значится подлый заяц. Приподвылез значит. И караулит её.

Настроение у Дашки, конечно, сразу упало ещё ниже. Хотя, казалось бы, куда уж ниже, его и так не видать, даже если морским биноклем вооружиться.

А ведущий конкурса Ромка Тимофеев, тем временем, начал называть номера. Когда подошла Дашкина очередь, она зажмурилась.

«Только не заяц, только не заяц», - мысленно молила она.

А ушастый радостно прыгал на своей горке и приветливо махал ей лапкой, как старой знакомой. Здоровался видимо.

- Номер восемь, - торжественно произнёс Рома.

Дашка, облегчённо вздохнув, отбарабанила историю про Прасковью и поросят, тех самых, которые нагулявшись по росе, простудились, да к счастью не все.

Ромка дальше номера называл, а Дашка всё зайчика гипнотизировала, чтобы он скорее кому-нибудь достался. Ряды участников редели на глазах, список скороговорок сокращался.

И наконец, остались только две девочки, Даша и Варя Рыжова. И две скороговорки, номера двадцать и тринадцать. Стойкий заяц оказался, как и Дашка. До самого конца продержался.

Первая должна была говорить Варя. Ромка выдержал театральную паузу, чтобы народ в напряжении подержать, и наконец произнёс:

- Номер двадцать.

Щука, вильнув на прощанье Дашке хвостом, уплыла к Варе. Неприятная особа оказалась, и леща нервировала и Дашу подвела по монастырь, вернее под горку, с зайчиком.

А косой уже улыбается Дашке и подмигивает. Вот, мол, мы и встретились. И жилеточку свою расправляет. Прихорашивается.

Варя со щукой быстро управилась, и все к Даше повернулись. Ждут, как у неё с зайчиком отношения сложатся.

Дашка вздохнула, сморщилась, словно ей предстояло про миллион лимонов текст произносить и выпалила, быстрее чем Варя:

- Из-под пригорка, из-под подвыподверта, зайчик приподвыпендрился!

Хохотали все - до слёз. До Дашкиных слёз, конечно. Так ей обидно стало, что не удержалась она и заплакала. Тут уж её утешать стали, успокаивать. Варя даже хотела ей золотую медаль уступить, чтобы Даша так сильно не расстраивалась.

Но Дашка взяла себя в руки и мужественно вернула медаль Варе.

Ведь, как правильно заметили папа с мамой, второе место - не так уж плохо. А зайчиком она ещё договорится!

 

ЗАГАДКИ ЧАРО-ПАРКА ИЛИ В ПОИСКАХ ПРОПАВШЕГО ПОНИ

(отрывок)

   Зря Алиса говорит, что Женька не любит лошадей. Она их очень даже любит, просто с Патиссоном ей не повезло. Неправильный пони ей достался. Всё норовит укусить или на ногу наступить. Когда выводишь его из стойла, упрямится, будто он не лошадь, а маленький ослик. Уздечку на него надеть - целая проблема, голову поднимает, на месте крутится. Говоришь ему направо, он сворачивает налево. Командуешь «стой», он упрямо шагает вперёд. Не лошадь, а сплошное недоразумение.

   Вот и сегодня он опять подвёл её. Кто-то забыл закрыть дверь в манеж, и, вместо того чтобы идти со всей группой по кругу, Патиссон неожиданно развернулся к выходу и увёз её обратно в стойло. Женька и за повод тянула, и ногами работала, но всё было бесполезно.

   За спиной раздавались обидные смешки.

   - Мама, мама смотри, как зеброчка в круглую полоску девочку домой повезла! - сострил какой-то весёлый малыш.

   Женька придирчиво оглядела своего пони. И похож то он не на лошадь, а на сказочного Конька-Горбунка. Уши большие, сам маленький, круглый, чубарый. Если кто не знает, чубарый - это так у лошадей масть называется, то есть цвет.

   Патрик Уэльс Пятый, или попросту Патиссон, как зовут его все мальчишки и девчонки, приходящие в пони-клуб, был редкой масти. Белый, с круглыми чёрными пятнами-кляксами, словно кто-то обрызгал его из большой чернильницы. И почему она выбрала именно его?

   Девочка спрыгнула на землю и, стараясь не смотреть по сторонам, повела Патиссона в конюшню.

  

   Вообще, жизнь в пони-клубе была интересная!

   Благодаря стараниям директора Вениамина Сергеевича и старшего тренера Алисы, здесь всегда было чисто и по-домашнему уютно. Что, впрочем, совсем неудивительно, поскольку второй этаж конюшни служил домом для семьи Вениамина Сергеевича.

   Были в пони-клубе и свои традиции. На праздники часто устраивали весёлые соревнования, а на Новый год каждой лошади ставили персональную ёлку, только без шариков. Потому что шариков лошади не едят, а вот ёлки пожевать очень даже любят.

     

   Возвращаться на занятия Жене не захотелось. Она завела пони в стойло и сердито толкнула ногой дверь.

   - Вот сиди здесь теперь, и морковку я тебе не дам! Может, я вообще попрошу Алису пересадить меня на другую лошадь. Надоело мне с тобой возиться! А ты! А ты… - девочка задумалась, что бы ещё обидного сказать. - А ты вообще годишься только для того, чтобы быть карусельной лошадкой. Поставили тебя в парке, и вози детей по кругу. Там твоё место!

   Продолжая дуться, Женя резко задвинула замок и щёлкнула Патиссона по носу.

   - Так-так! Номер пять, карусельная лошадка… так и запишем, - услышала вдруг девочка чей-то голос сбоку.

   Оглянувшись, она увидела рядом с собой странную особу. Несмотря на тёплую погоду, на ней были длинное лиловое пальто и высокая старомодная шляпа. Такие шляпы Женя видела только в детских фильмах про волшебников.

   Незнакомка что-то писала в пухлом потрёпанном блокноте тоненьким карандашом. На конце карандаша была пружинка с серебряной звёздочкой. Дама что-то бормотала себе под нос и качала головой, вверх-вниз, вверх-вниз. Звёздочка тоже раскачивалась в такт этим кивкам.

   Жене вдруг стало очень неуютно, оттого, что неизвестная женщина подслушала её разговор с Патиссоном. Ей захотелось оправдаться.

   - Вы знаете, он хороший пони, просто я нетерпеливая. Мой тренер Алиса говорит, что с лошадью надо подружиться, и тогда она будет тебя слушаться. А у меня пока не получается.

   Женя попробовала рассмотреть лицо незнакомки, но та так низко наклонилась к блокноту, что разглядеть ничего не удалось.

   - Да, да! - продолжала с чем-то соглашаться дама. - Всё правильно!

   Женя удивлённо пожала плечами. Ей хотелось с кем-то поговорить, но собеседница казалось, её не замечала.

   - Подумаешь! Нашла перед кем оправдываться, - хмыкнула про себя девочка и отвернулась.

   Достав из пакетика морковку, она повертела ею перед носом Патиссона и откусила кусочек. Морковь была сладкая, хрустящая. Женина мама всегда собирала ей пакет с угощением для Патиссона.

   Сама Женя тоже могла бы порезать яблоки, взять сахар или баранки, но почему-то никогда не успевала. Дома у неё находилось столько важных дел. Отругать куклу Настю, за то, что не выучила уроки, переодеть мишку Гришу в новый костюм, попускать в комнате мыльные пузыри, пока никто не видит. Мама не любила, когда Женя пускала пузыри дома, потому что мыльная вода всегда проливалась на пол, и потом все скользили. А бабушка Вера однажды даже упала, и все охали вокруг неё. А Женя никак не могла понять: что тут такого? Она тоже часто падала, и никто не переживал.

  

   Задумавшись, девочка не заметила, как съела одну морковинку, потом вторую, третью.

   Патиссон жалобно фыркнул и почесал зубами железные прутья стенки.

   - А ты ещё попрошайничаешь? Ну ладно, держи, - Женя протянула ему на ладошке последний оранжевый кругляш.

   Пони аккуратно коснулся мягкими губами её руки и взял угощение. Кусочек был таким маленьким, что пони проглотил его, не жуя. Жене стало стыдно. Она огляделась по сторонам. Таинственная женщина пропала также незаметно, как и появилась. Вроде секунду назад стояла здесь, и вот уже никого нет. Только горьковатый запах её духов ещё витал в воздухе, выделяясь среди знакомых запахов конюшни.

   " Кто это и зачем она приходила?" - подумала девочка. "Точно не на лошади кататься. Что-то писала, писала".

   Тут большие железные ворота открылись и в конюшню один за другим стали входить дети. Они разводили пони по стойлам.

   - Бубенцова, ты почему на занятия не вернулась? - подошла к девочке Алиса.

  Женя насупилась.

   - Не могу я с ним, не слушается он! Алиса, может, ты мне другую лошадь дашь? Этот Патиссон - бестолковый какой-то.

   Быстро взглянув на тренера, Женя поняла, что сказала глупость.

   Алиса посмотрела вверх, потом на Женю.

   - Может, и дам. Только с твоим характером вряд ли это поможет. С другой лошадью будет то же самое! Вот сейчас тебе не захотелось возвращаться в манеж, и ты не пошла. И Патиссону не захотелось. Вы отличная пара!

   - Да нет же! - заспорила Женя. - Я не упрямая!

   - Я никого не заставляю приходить на занятия, - строго сказала Алиса. - Но если хочешь чему-то научиться, прислушивайся к советам.

   Тренер ушла помогать распрягать лошадей. И Женька снова осталась одна.

   Почему её никто не понимает? Машинально погладив высунувшуюся мордаху Патиссона, девочка пошла к выходу.

   Завтра она обязательно попробует сделать всё, как говорит Алиса.

   Что она, хуже Поли с Олей? Или этой вертушки Лариски? Нет, они с Патиссоном докажут всем, что они хорошая команда.

   Женина бабушка вышла из раздевалки, неся пакеты с одеждой.

   - Ну что, конница? Домой? - спросила она, как всегда, шутя.

   - Домой, - понуро ответила Женя.

  

 

 

Осторожно, фокус!

 (отрывок)

 

Конечно, это он! Виталик сразу его узнал! Всё, как рассказывал папа. Маленький, примерно с ладонь. Не Виталикину, конечно. У Виталика ладошка ещё совсем детская. Но и не с папину - папа у них телосложения богатырского. Рост почти два метра. Мама всегда говорила, что выбрала самого видного папу, чтобы видно его было издалека.

Мальчик осторожно разглядывал крохотного человечка, прыгающего на крышке чёрного ящика, оставленного артистами.

На гномика ни капельки не похож. Бороды нет, на голове кудрявая каштановая шевелюра. Одет в полосатое жёлтое трико, как у воздушных гимнастов.

Подсматривать в щёлочку, конечно, не очень хорошо. Но любопытство на первых же минутах боя нанесло сокрушительный удар по воспитанности и отправило последнюю в жёсткий нокаут.

Виталик застыл у приоткрытой двери, боясь спугнуть неожиданно объявившееся чудо.

Значит, папа всё-таки не врал! Есть на свете иллюзионики. Человечки, которые живут в сундуках и шляпах фокусников. Слово то какое – «иллюзионик». Мягкое, таинственное и смешное одновременно.

Правда, папа говорил, что увидеть иллюзионика никак невозможно. И даже сами фокусники с ними никогда не встречаются. Потому, что если их увидит человек, то... Что будет, папа точно не знал, но поднимал вверх палец и многозначительно замолкал. Догадайтесь, мол, сами.

И вот тебе здрасьте! Живёхонький иллюзионик собственной персоной прыгает прямо перед носом притихшего Виталика. Репетирует, наверное.

Человечек подбежал к лежавшему на крышке ящика сухому букету. В руках мелькнуло что-то совсем небольшое, яркое, вроде флакончика или пузырька. Открыв пробку, он тихо произнёс: «АП», дунул на пузырёк, и тут же появилось дымчатое облако. Оно на мгновенье накрыло цветы, рассеялось, а букет вспорхнул стайкой разноцветных бабочек.

- Ух ты! - восхищённо прошептал Виталик.

Иллюзионик поднял вверх руку, и самая большая синяя бабочка подлетела к его ладони. Виталику показалась, что человечек держит на кончиках пальцев огромный корабль. Треугольные синие паруса дрожат, словно их треплет ветер. Но вот маленький фокусник подул, и новое облако накрыло бабочку. А из него в воздух взмыл белый голубь с синей лентой на шее.

- Вот где настоящие чудеса! - вытаращив глаза, бормотал Виталик.

Он и раньше никогда не верил, что фокусы - это ловкость рук и никакого мошенничества. Ну, вот скажите, как одной только ловкостью и тренировкой можно уместить в небольшой шляпе кролика, длинную колбасу из связанных лент и круглый воздушный шарик? Или как в совершенно пустом горшке за одну секунду вырастить цветы? Не говоря уж о трюках с распиленными людьми, которые лежат себе, болтают ногами, руками и даже головой!

Нет, что ни говорите, а без волшебства тут никак не обойтись!

 

Поэтому, когда папа рассказал им с сестрой Ией про иллюзиоников, Виталик сразу ему поверил. Ийка, конечно, тоже: она вообще всегда слушала папу открыв рот. И зря мама хитро улыбалась за папиной спиной, а друг Петька на переменке хохотал над Виталиком, будто его мышь хвостом щекотала. Виталик точно знал - чудеса бывают!

- Вот бы его сейчас сфоткать. Все от зависти лопнули бы. Фотография века! Неуловимый иллюзионик. Тайна магов и фокусников раскрыта.

Виталик осторожно достал из кармана мобильный телефон и поднёс к щёлке. В комнате горела лишь одна дальняя лампа. Слишком мало света, чтобы фотография получилась.

Он попробовал аккуратно приоткрыть дверь. Ну хоть чуточку. Но явно не новые петли тут же предательски скрипнули. Ни один звук ещё не казался Виталику таким громким и противным, как этот скрип. Даже когда вредная Ийка поднесла к его уху папин старенький механический будильник, который звенел, будто тысяча полицейских сирен, это было не так ужасно.

Конечно, иллюзионик мгновенно нырнул вглубь чёрного ящика. Летавший под потолком голубь и суетливая стайка бабочек сразу куда-то исчезли.

Раздосадованный, Виталик открыл зловредную дверь и, боязливо озираясь, зашёл в комнату. Было страшно и в тоже время жутко хотелось заглянуть в этот ящик. А вдруг иллюзионик сидит там.

Подойдя к ящику, мальчик погладил рукой его широкий бок. Потёртый бархат смешно щекотал ладонь.

Присев на корточки, Виталик чуть приоткрыл крышку. Темно и ничего не видно. Зато его нос тут же уловил запах шерсти.

- Пахнет как в клетке у Бузуки, - поморщился Виталик.

 Он снова огляделся, боясь, что кто-нибудь увидит его в чужой комнате. И тут взгляд зацепился за крохотную бутылочку, лежавшую на полу. Ещё не веря своему счастью, мальчик двумя пальцами взял яркий пузырёк. Он был словно кусочек радуги, переливался красным, оранжевым, жёлтым, зелёным, голубым, фиолетовым и закрывался синей, прозрачной, как леденец, пробочкой.

Неужели иллюзионик выронил флакончик, когда спешил спрятаться?

Виталик попытался открыть пробку, подцепив её ногтем. Получилось. Ничем не пахнет. Перевернув бутылочку, он потряс её над ладошкой. Пусто - ни порошка, ни пудры, ничего похожего. Почему-то испугавшись, он поскорее закрыл пузырёк.

- Виталик! Ну где же ты? - раздался из коридора растерянный голос папы. - Представление уже начинается! Мама с Ией ждут в зале.

Немного поколебавшись, мальчик зажал в кулаке свою находку и выбежал из комнаты.

- А! У этого иллюзионика таких пузырьков наверняка не меньше сотни! А может и больше. От одного не убудет, - успокоил Виталик свою возмутившуюся было совесть.

От папы ему, разумеется, досталось. За то, что ушёл один неизвестно куда, да ещё побывал там, где посторонним, таким вот мальчикам с улицы, делать совершенно нечего. Но Виталик всё пропустил мимо ушей. Его голова была занята только волшебной бутылочкой, которая так удачно пряталась в ладошке.

Пока папа тащил его вверх по высокой лестнице, Виталик думал: положить флакончик в карман или надёжнее держать в руке до самого дома? Вдруг вылетит, разобьётся, потеряется.

Третий звонок прозвенел, как раз когда они, запыхавшись, подбегали к билетёру. Почему-то третий звонок всегда звучит немного тревожно. Впрочем, возможно, это только для тех людей, которые не умеют приходить вовремя.

Строгая женщина в синей униформе с блестящими золотыми пуговицами стояла возле закрытых дверей зала. Папа стал сосредоточенно копаться в карманах. Правый карман пиджака, левый карман. Настал черёд рубашки. Потом что-то вспомнив, папа улыбнулся и, хлопнув себя по лбу, достал билеты из потайного внутреннего кармашка пиджака.

- Опаздываете, - покачала головой билетёрша.

Виталик подумал, что в этой форме с пуговицами, как на военном мундире, она похожа на генерала. Ему сразу захотелось вытянуться в струнку и отдать честь. Слегка помятые билетики выглядели как-то даже неприлично в руках такой строгой, отутюженной с головы до ног генеральши.

Он быстро пригладил сжатым кулаком растрёпанные волосы и смущённо улыбнулся.

- Пятый ряд, места слева, - отчеканила женщина, изучив бумажки.

- Да уж, с этими детьми вечно куда-то опаздываешь, - извиняющимся тоном пробормотал папа.

Тут билетёрша почему-то улыбнулась и сразу из бравого генерала превратилась в симпатичную даму с добрыми глазами.

Вручив папе программку, она подтолкнула опоздавших в зрительный зал, где уже начиналось представление.

Нарядный ведущий с большим белым попугаем на плече здоровался со зрителями.

- Извините, простите, мы аккуратненько, - ежесекундно восклицал папа, когда они пробирались к своим местам.

Он очень старался никому не мешать, но с его ростом это было непросто. По дороге папа наступил всего на четыре ноги, три в туфельках и одну большую, в кроссовках. Ноги в туфельках ему было особенно жалко, поэтому около них он дольше извинялся.

А Виталик отделался всего двумя ногами и лёгким испугом. Испугался он потому, что одна нога принадлежала довольно солидному дядьке, который так засвистел носом, что Виталик подумал, это мама забыла выключить дома чайник и теперь его свист слышен даже в цирке.

Наконец они сели на свои места и, облегчённо вздохнув, посмотрели на арену.

 

Полностью истории про Чаро-парк и иллюзионика можно прочитать в книге «Осторожно, фокус!» издательство «Аквилегия-М». http://www.akvil.net/news00156.htm

• Иллюстрации Натальи Кудрявцевой