Наши авторы поздравляют детей и взрослых с праздником Первого сентября! 

Желаем всем, от юных до седых, не терять желания учиться, и не терять способности улыбаться!

 

 

 

 

 

Рустам Карапетьян

КАКОЕ СЕГОДНЯ ЧИСЛО?

Подходит как-то Вовка ко мне с загадочным видом и говорит:

- А ты знаешь когда у меня день рожденье?

Ха-ха! Как же мне не знать - я ж у него уже четыре раза на день рожденье был!

- Пятнадцатого февраля! - говорю,

- А вот и нет, - обрадовался Вовка - не угадал!

- Как это?

- Не пятнадцатого февраля, а пятнадцатого файберия!

- Что это за файберий такой? - удивился я - нет такого месяца!

- Это я сам его придумал - говорит Вовка, - звучит красиво очень. А потом февраль тоже ведь кто-то когда-то придумал, а потом все и привыкли. А я вот файберий придумал - мне кажется так красивее. А может и всем покажется когда-нибудь? А кто первый придумал? Я!

- Здорово, - восхитился я, - а ты один только месяц придумал?

- Пока только один - скромно признался Вовка, - но могу и еще. Вот ты когда родился?

Вот ведь редиска какой! А ведь он у меня четыре раза уже на день рожденье был, а все никак не запомнит.

- В октябре - отвечаю.

- Октябрь, октябрь, октябрь... - начал бормотать Вовка

- Тебя что, заело? - спросил я

- Не мешай! Думаешь легко что ли новые слова придумывать!... Октябрь, октябрь,..

- Быктябрь, - брякнул я

- Почему это? - опешил Вовка

- Ну не знаю, бык он сильный такой, мощный. Любого завалит, даже Петьку нашего, второгодника.

- Ну, да, тогда хорошое такое название получается - согласился Вовка.

Сели мы с ним и стали вместе придумывать. И получился у нас такой календарь:

Нервань, Файберий, Мартын, Априлка, Майорий, Юний, Юлий, Августенций, Всемтябрь, Быктябрь, Новоябрь, Едабрь.

Несколько дней мы с Вовкой прикалывались: то открытки к восьмому мартыну сочиняли, то мечтали о подарках на первое нерванья. В общем повеселились на славу.

А потом у нас диктант был. Учительница на следующий день тетрадки принесла я открываю, а у меня там двойка. Оказывается я вместо пятого октября в диктанте дату "пятое быктября" поставил. "Вот я думаю, балбесина". А тут Вовка подходит, он тоже "быктибря" - написал. И тоже двойку получил. И по заслугам. Во-первых, не надо было своими придуманными месяцами мозги пудрить. А во-вторых, он же умудрился "быктЯбря" написать через "И" - "быктИбря".

Двоечник несчастный!

 

Екатерина Лазаренко

Есть ли секрет у шпаргалок

Стёпка решил по примеру старшего брата, Вовки, изготовить шпаргалки. Собирался он это сделать в первый раз, поэтому обратился к брату за советом.

Тот всё подробно разъяснил. Какие шпаргалки бывают, как их делать и как ими пользоваться.

Стёпка вначале обрадовался. Подумал, что распечатает все нужные правила  из Интернета да и спрячет, как брат научил. Но не тут-то было! Брат эту идею Стёпки признал никуда не годной.

— Нужно, — говорит, — самому всё написать!

Стёпка тяжело вздохнул. Контрольная завтра! Все эти жуткие приставки, корни, суффиксы. Поди с ними разберись! Взять хотя бы корни «раст-» и «рост-»! Если без ударения, да ещё перед «ст» и «щ» пишется «а» — «растение», а если без ударения, но после «с» нет буквы «т», то пишется «о» — «водоросль». Но при этом при всём есть исключения. Росток, например.

Ну не издевательство, честное слово!

Выход был один — шпаргалки. Стёпка попросил маму помочь ему сделать «патронташ» — маленькие карманчики на поясе брюк с внутренней стороны, а сам стал переписывать правила из учебника.

Мама, к удивлению Стёпки, согласилась. Вот сидят они у Стёпки в комнате. Мама шьёт, а Стёпка пишет. Вдруг влетает Вовка и как закричит:

— А «бомбы»-то тебе зачем! Разве в четвёртом классе по билетам контрольные пишут?

— Нет!

— Вот, дурья башка! Столько времени потерял! Я же объяснял: листы из тетради — это «бомбы». Нужны на экзаменах. Бросай это дело! Тебе надо «патронташ» подготовить. Нарежь листки тонкими полосками и напиши свои правила мелким почерком, а я буду скручивать, потом все вместе рассуем, как надо.

Стёпке обидно стало до слёз. Он же почти всё доделал!  Но разве тут слезами поможешь! Пришлось ему все правила второй раз переписывать.

Хорошо, потом мама с Вовкой помогли ему всё разложить и разобраться, как  «патронташем» пользоваться.

На следующий день Стёпка вместе со своим «патронташем» прибыл в школу.

Прозвенел звонок, все расселись за парты, и Марья Ивановна открыла доску. Там уже были заготовлены два варианта заданий.

— Двадцать минут на выполнение! — заявила Марья Ивановна. — А потом небольшой диктант.

Стёпка принялся за работу. Только оказалось не так просто вынуть нужную шпаргалку, да так, чтобы Марья Ивановна не заметила.

Марья Ивановна не сидела с книжкой или газетой за учительским столом, а всё время ходила по классу.

Стёпка вначале выждал, когда она пройдёт мимо него и осторожно вытянул первую «шпору» из потайного кармашка. К  его ужасу на пол тут же высыпались ещё несколько.  Стёпка занервничал. Что будет, если сейчас Марья Ивановна повернётся и посмотрит на него?! Уж она-то точно заметит бумажки на полу. И тогда пиши пропало! Что делать?!

Стёпка уронил ручку на пол, а потом быстро поднял её и «свои» шпоры. Но тут же выпали ещё три.

— Наклоняться же нельзя! —  вспомнил Стёпка.

А ведь Вовка его предупреждал.

Пришлось Стёпке съехать со стула так, чтобы сразу оказаться на корточках. Он поднял бумажки, вздохнул с облегчением и опять уселся на своё место.

В кулаке были зажато несколько шпаргалок. Только вот как узнать, какие из них нужны?

А Марья Ивановна внимательно следит, ходит по рядам, в тетради заглядывает. Вот и попробуй тут шпаргалку прочитать!

Стёпке опять пришлось ждать, когда Марья Ивановна пройдёт мимо его парты и окажется к нему спиной.

Но и тут вышла незадача. Каждый раз, когда Стёпка пытался развернуть очередную «шпору», Марья Ивановна оглядывалась назад. Стёпка тут же наклонялся над тетрадью и делал вид, что пишет.

А время шло. Стёпка нервничал всё больше. Он волновался и от того, что не мог найти нужную «шпору», и от того, что Марья Ивановна могла в любой момент заметить, что он подглядывает. В общем, «шпоры» оказались сплошной мукой, а не помощью. Может, он как-то не так их  приготовил?

Тут раздался грохот. Это свалился на пол Стёпкин пенал. Он в разгаре своих поисков и не заметил, как сшиб его локтём.

Стёпка вздрогнул, покраснел и полез собирать раскатившиеся по классу карандаши, ручки и всякие мелочи, которыми всегда был набит его пенал: монеты, скрепки, гильзы, гвозди. Всё это были очень важные вещи и всегда могли пригодиться.

Стёпка от расстройства, что ничего у него не получается, забыл, что ему нельзя наклоняться и, конечно, на пол посыпались шпаргалки из «патронташа». Стёпка чуть не разревелся от обиды.

А одноклассники вдруг поняли, в чём дело, и дружно захохотали. Особенно заливисто и громко смеялась Светка Зимина — тайная Стёпкина любовь.

От такого позора Стёпка совсем сник.

— Хватит! — строго произнесла Марья Ивановна.

Класс умолк,  а Стёпка замер, как был — на карачках.

— Данькό! Встань! — скомандовала Марья Ивановна.

Стёпка встал.

— Ну всё! — подумал он. — Точно сейчас «пару» влепит! Чтоб я ещё когда-нибудь «шпоры» делал, да ни за что! — сам себе поклялся Стёпка.

А Марья Ивановна посмотрела на него и спокойно сказала:

— Данькό, можешь выкинуть всё ненужное и продолжай работать.

Стёпка, красный от стыда и  обиды, подошёл к ведру, которое стояло рядом с учительским столом, вытряс туда из патронташа все свои шпаргалки. Потом вернулся на место и попытался сделать хоть одно задание. Хотя был уверен, что теперь всё пропало и «пара» ему обеспечена.

А дальше всё было, как в сказке. Стёпке показалось, что его ручка превратилась в волшебную палочку. Он быстро справился с заданием, а потом, сам себе удивляясь, спокойно написал диктант. Стоило Марье Ивановне произнести  слово или предложение, как в голове у Стёпки тут же возникало нужное правило,  и он смело писал слово за словом.

На следующий день Марья Ивановна объявила:

— Данькό! Получай свою пятёрку. Правда, с минусом. Сам знаешь, за что.

Стёпка раскрыл тетрадь и замер. Там стояла его первая пятёрка по русскому языку.

Как же так получилось? Стёпка понять не мог.

А мама, узнав об этом, смеясь, сказала:

— Вот видишь, как полезно писать шпаргалки!

Стёпка совсем растерялся. Так шпаргалки всё-таки помогают или нет?

Правда, потом он понял, в чём секрет шпаргалок. И с тех пор всегда их пишет, но никогда не пользуется. А вы догадались, почему?

 

Рустам Карапетьян

КОЛЛЕКЦИЯ

Однажды мы с Вовкой решили коллекционировать двойки. У меня уже была одна: по математике. А у Вовки - по физре и русскому. Я на следующий день поднатужился и получил двойку по пению. Стал я перед Вовкой хвастаться, а он взял и еще одну двойку по русскому получил.А потом и говорит мне:

- Давай меняться, я тебе двойку по русскому отдам, а ты мне по пению!

Тоже мне, нашел дурака. Русский язык то почти каждый день бывает. А пение - только раз в неделю.

Я ему так и сказал. А он отвечает:

- Зато по русскому двойка красивее!

Что правда, то правда. У Галины Андреевны, русички нашей, почерк, как будто из прописи. А по пению учитель - пишет, как курица лапой. В-общем, я подумал, подумал, и решил все-таки поменяться.

К концу недели у Вовки уже семь двоек было, а у меня шесть. Вовка и давай выпендриваться, мол вот он какой изобретательный. Он даже по труду умудрился двойку получить, хотя трудовик наш никому в жизни двойки не ставит. А Вовке поставил. За то что Вовка какой-то очень редкий инструмент сломал. В общем, развыступался Вовка передо мной - силы нет. Я терпел, терпел, а потом, как толкнул его - он аж с парты улетел. И так удачно получилось, что дело на уроке было - мне тут же двойку по поведению влепили. Так что счет у нас вышел равный.

Жаль, правда, что родителей в школу вызвали. Я папе все честно объяснил, что мы просто решили двойки коллекционировать. А папа затылок почесал и решил:

- В общем, так, с этого дня будешь коллекционировать пятерки и четверки. И пока ты на них все свои двойки не поменяешь, никаких тебе футболов и дворов, будешь сидеть дома и учиться.

Оказалось, что четверки и пятерки собирать - сложнее. Я, наверное, месяц их собирал. Вместе с Вовкой. Оказывается, его папе тоже больше пятерки и четверки нравятся. К концу месяца у меня было уже семь пятерок, а у Вовки восемь. И давай он опять выпендриваться передо мной. И опять на уроке. Я хотел его толкнуть, но не стал. Потому что пятерку по поведению я все таки к концу месяца добыл, и обратно на двойку менять ее уже не хотелось.

 

Станислав Гриченко

Окружающая среда

В среду на последнем уроке Нина Сергеевна рассказала второклассникам о морях, реках, о самом большом на планете водопаде Виктория и о том, что без воды жизнь на Земле невозможна. Потом велела сдать для проверки тетради и объявила:

- На следующем уроке мы поговорим с вами об окружающей среде.

Маша вышла из класса вместе с Катей Синицыной, и по дороге в раздевалку они вспоминали о том, как хорошо было летом купаться и загорать, и как плохо теперь, осенью, когда холодно, и нужно надевать пальто или тёплую куртку. Они начали придумывать, что каждая из них сделала бы, если бы была волшебницей, но не успели придумать до конца, потому что на скамейке у раздевалки сидела светловолосая девочка и горько плакала. Рядом с ней стоял ранец розового цвета с нарисованными феями, лежала такая же розовая куртка и шапочка.

- Ты что плачешь? – спросила Катя.

Девочка, явно первоклашка, хлюпнула носом и ничего не ответила. Маша достала из кармана носовой платок и подала девочке.

- Вот, возьми, он чистый.

Девочка взяла платок, вытерла глаза, нос.

- Что с тобой случилось? – допытывалась Катя. – Тебя кто-то обидел?

- За мной не приехали, - продолжая всхлипывать, ответила, наконец, девочка. – Мама не приехала, - уточнила она. - Всех наших забрали, а моей мамы всё нет и нет.

- Ну, это пустяки, - сказала Маша, - твоя мама, наверно, в пробке застряла. Когда я в первом классе училась, мой дедушка однажды тоже опоздал, потому что на машине в пробке застрял. И я тоже плакала… почти.

- Моя мама на автобусе приезжает, - сказала девочка.

- Ну и что, - возразила Катя, - моя бабушка тоже на автобусе приезжает. Автобусы ещё хуже могут застрянуть где-нибудь, они ведь большие, а ещё – ломаются, и тогда всех пассажиров просят выйти.

Подошли Саша Гусаров с фингалом под глазом, и Наташа Пчёлкина с пирожком в руке и встали рядом. Пирожки у Наташи были в запасе всегда, а фингал Саше достался вчера, когда Лев Ямской двинул ему по лицу локтем в тесном коридоре, как он уверял, совершенно случайно.

- Хочешь конфету? – спросила Маша первоклашку.

Не дожидаясь ответа, она достала из ранца припасённую с вечера конфету и подала её девочке. Наташа Пчёлкина с сожалением взглянула на пирожок, который уже собиралась надкусить, и тоже протянула девочке. Девочка взяла Машину конфету, а от пирожка отказалась:

- Спасибо, не надо, - и снова всхлипнула.

- Эх вы, - вмешался Саша, - успокаивать не умеете!

Полез в свой ранец, достал пенал, а из пенала магнитик – мышонка.

- Возьми и не плачь!

Подошли ещё ребята из Машиного второго «а», потом их бабушки и родители и стали успокаивать первоклашку и наперебой предлагать ей, кто что мог.

Маша не заметила, как появился её дедушка. Узнав в чём дело, он попросил у девочки дневник.

- Алина Кисунькина, правильно? – уточнил он. – А маму твою зовут Антонина Петровна?

Алина кивнула.

- В твоём дневнике записан номер мобильного телефона твоей мамы, - продолжил дедушка, - и сейчас я ей позвоню.

Он достал свой мобильник и набрал номер.

- Антонина Петровна? Здравствуйте! Тут такое дело, Алина ждёт вас в школе и немного расстроена, потому что вас нет…

Дедушка замолчал и стал слушать маму Алины, которая что-то ему объясняла.

- Сколько у вас сегодня было уроков? - обратился дедушка к Алине.

- Четыре, только я оставалась ещё на хореографию, а занятия отменили…

- Всё понятно, - сказал дедушка в трубку. – У них отменили хореографию… Не беспокойтесь, я побуду с вашей дочкой, пока вы доберётесь до школы.

Дедушка помог Алине одеться. Девочка совсем успокоилась, и в этот момент появилась её запыхавшаяся мама. Она принялась обнимать дочь и благодарить Машиного дедушку.

- Вообще-то, я всего лишь догадался вам позвонить, - сказал дедушка, - а успокаивал её весь второй класс.

- Да, мама, - подтвердила Алина, - вот смотри, что мне подарили!

И она стала выкладывать на скамейку конфеты, наклейки, магнитики…

 

В пятницу на уроке, как обещала, Нина Сергеевна повела рассказ об окружающей среде.

- Очень давно на Земле жили первобытные люди, которые не умели строить жилья и добывать огонь. Они охотились на птиц и зверей, чтобы добыть себе пищу, сделать одежду из звериных шкур.  Ночью эти дикие люди укрывались в пещерах от опасных хищников.  А хищные звери охотились на людей, и те часто погибали. И так продолжалось из года в год многие столетия. Окружающая среда у людей была враждебная… Ты что-то хочешь сказать? – спросила учительница, заметив, что Маша подняла руку.

- А у нас на этой неделе среда была не враждебной, а дружелюбной…

- Да, да! – закричала Катя, - можно я расскажу?

Она тянула вверх руку и даже вскочила с места.

Наташа Пчёлкина не стала дожидаться, когда Катя начнёт рассказывать.

- Мы девочке из первого класса помогли, – сказала она. - Девочка плакала, и я ей свой пирожок хотела отдать.

- А я подарила наклейку!

- А я – конфету!..

- Вы все молодцы, - остановила ребят Нина Сергеевна, - но я ещё не закончила рассказ.

Когда урок подошёл к концу, и оставалось ещё немного времени, Кате удалось-таки рассказать, как было дело.

А Саша Гусаров потрогал свой фингал и произнёс задумчиво:

- А окружающий вторник у меня был враждебным...

 

Кристина Стрельникова

Усатая родня

               На последней перемене Ежова плюхнула на стол толстенную книгу с потёртыми краями. Одноклассники окружили ежовскую парту, повиснув друг на друге.

            – Мотыльков! Ты в прошлой жизни, оказывается, был котом, – объявила Ежова.

            – Чушь! – отозвался Мотыльков. – Кто в такие глупости верит? 

            – Не хочешь – не верь, – пожала плечами Ежова, – только тут так написано. 

            После школы Мотыльков помчался домой, разбрызгивая холодные лужи, чтобы поскорее забраться под плед и свернуться калачиком. Неожиданно ему наперерез бросился кот.

            Мотыльков резко затормозил.

            Кот разинул усатый рот и  требовательно мяукнул, переступая с лапы на лапу.

          У Мотылькова в голове что-то щёлкнуло: ему померещилось, что он понимает, о чём говорит кот. Лапы, мол, отваливаются, в животе урчит.

            – Ну-ка, – неуверенно топнул Мотыльков, – ты это, брось. То есть брысь!

            Побежал Мотыльков дальше, но ноги сами принесли его в продуктовый магазин.

            – Да что же это такое! – возмутился Мотыльков, покупая колбасную нарезку и полкило кильки.

            Вернулся Мотыльков на то же место, а кот и не уходил никуда. Ждёт, одну намокшую лапу вверх поднял.

            И тут показалось Мотылькову, что этот кот – в точности его прадед на армейской фотографии. И взгляд тот же. Только причёска другая.

            – Я сейчас, я быстренько, – отпросился Мотыльков у кота и побежал за семейным альбомом.

            Вскоре он уже сидел на скамейке, окружённый местными представителями кошачьих, и старательно сверял их физиономии со старыми фотографиями.

            – Так, Бенедикт Тимофеевич, не хитрите, это не ваша рыба. А ведь раньше врачом были, интеллигентная профессия… Марфа Васильна, повернитесь в профиль, как на этой фотографии…Анфиса Павловна, я вас узнал, не кусайте Павла Андреича за ухо! Борис Михайлович, не жадничайте! Вы и так всю прошлую жизнь на птицеферме работали. И вообще, не толпитесь, родственники! Всем хватит.

            Подошёл кот незнакомой наружности, Мотыльков его не признал. Сначала прогнать хотел, да не стал. Мало ли, может, он какой-нибудь друг семьи. А может, не из прошлой, а из будущей жизни. Вот станет человеком и начнет Мотылькова шпынять.

            Довольный и обласканный котами, Мотыльков наконец добрался до дома и уснул под пледом, свернувшись калачиком.

            А утром встречает его Ежова с той же книженцией с виноватым видом. 

            – Перепутала я, Мотыльков, извини. Оказывается, ты был собакой.

            – Что-о-о? –  заорал Мотыльков. – Со-ба-кой? А раньше ты не могла проверить?

            У меня уже карманные деньги закончились! Чем же я своих родственников угощать-то буду?

            Ежова показала на заплаканную Мальцеву.

            – У Мальцевой осталось немного собачьего корма. Всё равно она в прошлой жизни была улиткой.  

 

Мальчик и кот

 Художник  А. Горожанкин

 

Дмитрий Сиротин

Шедевр

- А теперь, мои любознательные друзья, предлагаю вам пройти в зал, где представлены работы замечательного русского художника второй половины девятнадцатого века Ивана Ивановича Шишкина.

   Экскурсовод и дети с учительницей прошли в зал Ивана Ивановича.

- Думаю, дорогие ребята, даже те, кто никогда не слышал фамилии Шишкина… - радостно продолжила экскурсовод, но ее перебил Сева Хомяков.

- Почему – «никогда не слышал?» - удивился Сева. - У нас вон в классе Пашка Шишкин есть. Только и слышим: «Шишкин-прогульщик, Шишкин-двоечник!»

   И Хомяков указал на Пашку Шишкина. Дети рассмеялись. Учительница разозлилась. Пашка Шишкин моментально зарядил Севе Хомякову подзатыльник. Хомяков ответил Шишкину той же любезностью.

- Так, а ну прекратили, а то кто-то сейчас отправится к директору, он недалеко! – сказала учительница. – Продолжайте, пожалуйста, товарищ экскурсовод.

- Ребята! – продолжила экскурсовод. - Если вы даже и не слышали фамилии художника, то, по крайней мере, видели вот это!      

   И она торжественно указала детям на картину «Утро в сосновом лесу».

- Ух ты! – восторженно выдохнули дети.

- Какой большой фантик… - протянул Хомяков. – Пашка, Шишкин, неужели это ты нарисовал?

- Не-а, я бы так не смог… - серьезно отозвался Шишкин. – Это ж какая конфетища должна быть, чтобы ее в такой огромный фантик завернуть.

   И Шишкин облизнулся.

- Детки, простите, но это – не фантик, – натужно улыбаясь, объяснила экскурсовод. - Это знаменитая картина «Утро в сосновом лесу», написанная в тысяча восемьсот…

- Да ладно Вам! – перебила Надя Лапшина. - Что ж мы, по-Вашему, конфет не ели? Это просто большой фантик от конфеты «Мишка косолапый». Ну все же знают!

- Да-да, все знают! – подтвердил Гриша Бойко. - «Мишка косолапый!» По лесу идёт!

- Шоколадно-вафельные! – добавила Вера Козлова. - Вкуснятина!

Экскурсовод растерянно переводила взгляд с картины на делегацию.

- Ну как же так… Да, это произведение использовалось в конфетной промышленности, но… в первую очередь мы видим гениальное полотно! Иван Иваныч его не для конфет, извините, писал! – разозлилась она наконец.

- А для чего он тогда его писал? – запальчиво крикнул Пашка Шишкин.

- Для искусства! – рявкнула экскурсовод. – А конфеты – это уж, извините, без его участия!

- Такая большая – а детей обманываете, - грустно подытожил Сева Хомяков. - Фантики вместо картин показываете.

- Это полотно!

- Фантик!!!

- Шедевр!!!

- Да не волнуйтесь вы так. Кто ж спорит, что не шедевр? – успокоила экскурсовода добрая Таня Смирнова. – Шедевр, конечно! Как в магазине увидишь – так сразу целое кило купить хочется, честно-честно!

- Это – не фантик! – завопила экскурсовод. – Это – картина! А вы… вы… маленькие невежи! Товарищ педагог, как Вы можете спокойно стоять и слушать это безобразие?

- Простите, я засмотрелась… - вздрогнула учительница.

- Вот видите, неучи, учительница-то ваша в искусстве – понимает! – обрадовалась экскурсовод.

- Да… - вздохнула учительница мечтательно. - Бывало, в детстве развернешь такую конфету, а фантик с мишками приклеишь на дверь туалета… Теперь уже мне шоколадных конфет нельзя… Зубы берегу.

- Боже! - экскурсовод воздела руки к небу. - Боже! Если ты видишь… Прости этих современных безграмотных людей! Когда искусство столько лет вытравляли из наших душ… Чего хочу я? Прости и ты их, великий Шишкин!

- Да ну… Какой я великий… - смутился Пашка Шишкин. - Двоечник, прогульщик… Надьке Лапшиной кузнечика в портфель подложил…

- Где?! – взвизгнула Надька и в ужасе отшвырнула свой портфель подальше.

- Так! – гаркнула учительница. – А ну прекратили, или кто-то сейчас опять в зал авангардистов пойдет в наказание!

Экскурсовод схватилась за сердце.

Но в это время к делегации подошел директор школы.

- Господа, что за шум? – спросил директор тихо и строго.

Все испуганно смолкли.

- Мужчина, Вы кто? – тяжело дыша, спросила экскурсовод.            

- Разрешите представиться, - вежливо, но с достоинством ответил директор. – Григорьев Николай Арсентьевич, директор школы, где учатся эти гаврики. Решил вместе с ними, так сказать, приобщиться к прекрасному. Что опять натворили?

- Уважаемый товарищ директор! Скажите Вы им: что это? – и экскурсовод трагическим жестом указала на мишек.

- А что это? – в свою очередь спросил у экскурсовода директор.

- Это я Вас спрашиваю – что это? – парировала экскурсовод.

- Неужели Вы сами не знаете? – расстроился директор. - Странно слышать такое от экскурсовода.

- Да я-то знаю, а они – нет!!!

- Ах, вот оно в чём дело… - огорчился директор. - Ай-ай-ай, ребята… Как не стыдно? Ведь это же «Утро в сосновом лесу» Шишкина.

- А!!! – экскурсовод запрыгала от радости. - Что я говорила? Значит, не фантик? Не фантик?! Спасибо вам, товарищ! Остались еще образованные люди в нашей стране!

Экскурсовод с чувством пожала интеллигентную, но крепкую руку директора и умчалась за валидолом.

Директор сурово оглядел смущенных детей и не менее смущенную учительницу.

- Эх вы, пещерные люди. Довели экскурсовода! Как же можно великую картину – фантиком называть? А Вы, Анжелика Борисовна? Ведь учитель рисования всё-таки! Понимаю, что только после института, но элементарные знания должны же быть… Стыдно мне за вас! Стыдно!

Все понурились. Даже медведям с картины, казалось, стыдно стало…

- Ну ладно! – улыбнулся директор. - Я сегодня добрый, так что всех прощаю… Кстати. Нашёл тут один зальчик, пойдемте покажу: там такая огро-о-омная конфетная коробка висит – не поверите! Помню, в детстве объедался!

Директор облизнулся и потащил успокоенных детей и учительницу к картине великого русского художника Васнецова «Богатыри».

 

Эльвира Смелик

Опоздавшая

- Аленушка! – прорвался сквозь сон встревоженный голос мамы. – Ты еще спишь?

Алена открыла глаза, и сразу взгляд ее упал на циферблат будильника.

Мамочки! Полдевятого! А уроки начинаются в девять! А до школы ей добираться минут двадцать пять!

Можно, конечно, на автобусе. Но пока его дождешься, пока он вежливо постоит на всех положенных ему остановках, пока водитель проверит у каждого выходящего карточку, пройдет еще больше времени.

Неужели будильник не зазвонил? Или Алена так сладко спала, что не слышала его мерзкого дребезжания?

Она специально выбирала будильник с самым раздражающим сигналом. Чтобы он смог поднять ее даже со смертного одра. И надо же – не услышала!

Алена вскочила с кровати, взмахнула одеялом, швырнула поверх покрывало (вроде как заправила).

- Мам! -  крикнула она в соседнюю комнату. – Где мои серые брюки?

- На веревке висят! – раздалось в ответ. – Досыхают.

Алена зарычала от бессилия и отчаяния и метнулась к одежному шкафу.

Первыми в руки попали джинсы.

Алена с ужасом глянула на них и торопливо отшвырнула прочь, словно жутко ядовитую змею.

Если она явится в школу в джинсах, да еще попадется на глаза директрисе… Страшно подумать, что тогда произойдет!

«Что у нас: учебное заведение или ковбойский салун? Даже внешним видом мы должны соответствовать почетному статусу лицея». И т.д. и т.п. в том же духе. Бр-р-р!

Алена торопливо натянула колготки, юбку, блузку и с размаху попыталась попасть ногами в тапочки.

Не получилось!

С досады она зафутболила один тапочек под кровать, расчетливо заметив про себя: «Не забыть бы до вечера, где он!» и устремилась на кухню, где ее и настигло прощальное мамино напутствие:

- Я ушла. Не забудь запереть дверь.

- Непременно, - послушно отозвалась Алена и автоматическим движением нажала кнопку на электрическом чайнике. Потом ринулась к столу, на котором поджидал ее приготовленный мамой завтрак, но на полдороги отрезвляюще напомнила сама себе: «Нет! Не успею. Лучше перекушу в школьном буфете на первой перемене». И поскакала в ванную.

Умываясь и чистя зубы, она пыталась придумать, что бы такое сказать в свое оправдание.

Почему она опоздала? Потому что ключ застрял во входной двери. Не могла же она уйти, оставив квартиру незапертой?

Или лучше: у бабы Зины из соседней квартиры сбежал кот. Баба Зина очень старенькая и одинокая, а кот – единственное для нее родное существо. Вот Алена и лазила полутра по подвалу, пока не нашла беглеца.

Без двадцати девять! На пять-то минут она точно опоздает! И опять же – не дай бог попадется при этом на глаза директрисе! Ой-ой-ой!

А вот шестой «Б» ее опоздание только порадует. Потому что обещанный диктант теперь придется отложить до завтра. Ведь, если опаздывает кто-то другой, пять минут не имеют ровно никакого значения. Лучше их вовсе не считать. «Поду-умаешь, какие-то пять минут!» А вот если опоздает Алена, пять минут сразу окажутся решающим и очень весомым промежутком времени, из-за нехватки которого сорвется в очередной раз чья-то «верная» «пятерка» или «четверка» (ну, никак не меньше!). «Да просто я проверить как следует не успела! Урок же получился на целых пять минут короче!»

Придется повторять пройденный материал. Наверное, это даже и к лучшему. Может, хоть ошибок будет поменьше теперь уже в завтрашнем диктанте.

Учительница русского языка и литературы Алена Игоревна набросила на плечи плащ, подхватила лежащий под вешалкой портфель, туго набитый ученическими тетрадями, пулей вылетела из квартиры и помчалась вниз по лестнице, перескакивая через ступеньки. А на кухне еще какое-то время раздавался возмущенный гул закипающего чайника. Пока сработавший автомат не послал ему решительный приказ умолкнуть.