Подготовила Елена Овсянникова

                                                                                                                                                                                                                                       Рисунки Александра Фадина

Светлана Сорока 

ЛЕТИ, ЛЕТИ, МАЙСКИЙ ЖУК! 

Лети, лети, майский жук!
Весна наступила рано и оказалась приветливой, тёплой. Берёзки в роще быстро оделись нежно-зелёной, похожей на пушок листвой, и над ними сразу же закружили майские жуки.
Митяй одним из первых принёс жуков в класс. В его банке их было много.
«Везёт ему! – украдкой поглядывая на одноклассника, думал Родька. – Столько наловил!.. А мне одного хотя бы…»
Митяй был в центре внимания. Он тряс банку с жуками, громко хохотал, пугал ими девчонок.
− Сейчас, как выпущу! – грозился он.
Девчонки визжали, отскакивали в сторону. Но выпускать майских Митяй не собирался. Они были его богатством.
− Где ловил? – окружив, пытали его одноклассники. – На поле?
− Ха! – усмехался Митяй. – Да там только комары!
− У гаражей? – не отставали ребята.
− Места знать надо! – снова насмешливо ответил им Митяй…
Родька во все глаза смотрел на Митяя, на заветную банку в его руке… И ему так хотелось жука, что казалось − вот-вот произойдёт чудо. Что сейчас, сию же минуту, Митяй расскажет всем про это волшебное жучиное место. Или поделится жуками с ребятами. У него же их целая куча!.. Зачем ему столько? Ну, или, на худой конец, какой-нибудь самый проворный майский улизнёт из Митяевой банки, а Родька его найдёт…
Увы, чуда не произошло. И расстроенный Родька твёрдо решил, что поймает своего.
Вечером он взял из дома ярко-жёлтый сачок на длинной бамбуковой палке, небольшую баночку и отправился за жуками.
Вечер был тихим и тёплым. Пахло нежной молодой листвой, свежей травой и цветами. Родька знал, что майские жуки, вылупляясь, выползают из земли. «Вот было бы здорово в траве найти, − подумал он, − тогда и гоняться за ним не придётся».
Он сел на небольшую полянку и прислушался: вылезет − загудит. Неподалёку в овраге начинали затягивать нежную мелодичную песню соловьи. А в траве было тихо. Недвижимая зелень осоки утопала в жёлтых одуванчиках. За день они напитались солнечным светом и теперь на фоне вечереющего воздуха выглядели яркими фонариками, маленькими солнышками, отдающими миру тепло и свет.
Родька невольно дотронулся до одуванчика. Цветок и в самом деле оказался тёплым, а ещё очень мягким. Родька бережно коснулся ещё одного…
− Красивая, – подумал он про полянку, – жаль только жуков здесь нет!
Он встал, взял банку с сачком и пошёл дальше.
На пути ему встретилась большая раскидистая берёза.
− О, жуки её листья едят, − обрадовался он, − сейчас гляну! Может, сидит кто!
Он наклонил к себе нижнюю ветку и сразу понял, что тяжёлому жуку на ней не удержаться. Её листья были маленькими, морщинистыми, словно гофрированными…Родька потрогал лист. Он был немного липким. И пах чем-то нежным, приятным. Родьке понравилось, и он улыбнулся. А затем, подумав немного, решил идти к школе.
− Митяй говорит, на поле жуков нет. А возле школы − и поле, и деревья. Там обязательно должны быть! – рассудил Родька.
Весь год он ходил на учёбу через эту поляну-рощицу. Вон вдалеке показались две его знакомые берёзки. Родька был убеждён, что они дружат. Он частенько видел, как деревья шептались о чём-то, нежно прижимаясь друг к другу кронами. Чуть в стороне от них, нарастив мягкие салатовые иголки, распушились тёмно-зелёные ёлочки. А возле дорожки протягивал прохожим свои пока ещё детские ладошки клён… На небе сквозь лёгкие облака наливался яркой желтизной месяц, освещая поляну со спящими на ней одуванчиками.
Родька замедлил шаг. Он любил собирать паззлы и рисовать. Ему нравилось, когда всё находилось на своём месте, сочеталось по цвету, размеру…. Было гармоничным, как говорила мама.
Этим вечером всё было именно так. Родька полной грудью дышал свежим вечерним воздухом, радостно смотрел по сторонам. Как вдруг заметил возле одной из ёлок тёмное пятно. Он ускорил шаг и вскоре узнал Митяя. Рядом стояла большая банка. Присев на колено и закинув на плечо джинсовку с металлическими пуговицами, Митяй в любой момент готов был броситься на пролетающего жука, но неожиданно увидел Родьку.
− Чё пришёл? – накинулся он на него. – Это моё место!
Родька оглядел знакомую поляну и недоумённо уставился на одноклассника, мол, шутит?!
Но Митяй шутить не собирался.
− Вали отсюда! – угрожающе рявнул он, поднимаясь с земли. – Будешь ловить здесь, получишь!
Митяй был широкоплечий, длиннорукий с большими кулаками и мог навалять, кому угодно. Ребята его побаивались.
Родька предусмотрительно отступил назад. Сдвинув брови, Митяй шагнул ему навстречу… Но вдруг резко рванул в другую сторону, заорав во всё горло:
− Жууук!!!
− Где?! – оживился Родька.
− К берёзам полетел! – Митяй быстро домчался до берёзок-подружек, резко хлобыснул по нежно-зелёным веткам!...
− Ура! Попался! Первый есть!
Он едва посадил его в банку, как заметил второго. И сломя голову понёсся к клёну.
− Yes! Ещё один! – радостно завопил он.
− Ничего, − стоя в сторонке, думал Родька, − я сейчас тоже поймаю! Майский мимо пролетит, я его сачком осторожно… Митяй и не заметит.
Но Митяй замечал, словно у него были глаза на затылке. И когда мчался за жуками в Родькину сторону, Родьке самому приходилось отбегать, а иногда и отлетать от него подальше.
Митяй носился по поляне, как ураган. Он сшибал жуков и у самой травы, и в кронах деревьев. В вечернем воздухе как хлыст свистела его джинсовка. И слышались исступлённо-радостные крики:
− Пятый!.. Седьмой!.. Десятый!..
Наконец, он устал.
− Хм, − усмехнулся он, встряхивая банку с жуками, − в этот раз ещё больше поймал!
Тут он взглянул на Родьку и снова пригрозил:
− Смотри, ляпнешь кому про это место – получишь! Хотя, − издевательски уставился он на него. – Можешь говорить, я всё равно здесь всех жуков переловил!
Он забрал банку и ушёл, быстро растворившись в вечерней темноте.
Родька остался один. Месяц словно испугавшись чего-то, спрятался за облака. Но вдоль дорожки вдруг зажглись фонари.
Родька оглядел поляну-рощицу и ужаснулся. Ветки его любимых берёз были сломаны, лишившись листьев, они мёртвыми прутьями повисли над смятой травой. Клён больше не протягивал никому свои ладошки. Безжизненные они валялись в пыли на дороге. Спящие одуванчики были раздавлены…
Родькины кулаки невольно сжались, на глазах выступили слёзы. Если б он сейчас только встретил Митяя, он бы треснул ему со всей силы! И за берёзки, и за клён, и за бедных жуков, которых он всех переловил!..
Родька стоял с опущенной головой, как вдруг совсем рядом услышал знакомое жужжание. Видимо, приняв его ярко-жёлтый сачок за фонарь, в него угодил майский жук.
Сердце Родьки сильнее забилось от волнения. Ещё недавно он многое бы отдал за жука. Принёс сначала домой, потом – в школу.
Сейчас он осторожно освободил пленника из сачка и, посадив на вытянутую ладонь, с радостным облегчением произнёс:
− Лети, лети, майский жук!

Людмила Левина 

ВЕСЕННИЕ ГОЛОСА 

– Удачи!
– Желаем покорить Калугу!
– Ждём вас с победой! – кричали, стоя на перроне, родители.
В окнах отправляющегося поезда улыбчивые дети махали им, кивали, а некоторые, сжав ладони в кулаки и согнув руки, демонстрировали силачей. Хотя при чём здесь сила? Дети ехали на фестиваль вокальной музыки. Их вокальный ансамбль «Дебют» уже не в первый раз отправлялся на подобное мероприятие. Коллектив имел множество конкурсных дипломов, почётных наград. Надежда Филипповна, руководитель, и Вера Юрьевна, концертмейстер, были одновременно добрыми и требовательными, потому коллектив получился дружным, талантливым и даже заслуженным. «Лишь бы не простуженным», – шутила Надежда Филипповна. Вот и сейчас сказала почти то же самое:
– Воду холодную не пить, семечки не щёлкать, мороженое не покупать!
– Тогда уж лучше спать, – отозвался кто-то из детей.
– Самое верное решение, – согласилась руководитель.
Семь юных артистов (пять девочек и двое мальчиков) застелили постели и под ритмичный стук колёс улеглись на ночлег.
В Калугу приехали утром. Солнышко смотрело по-весеннему бодро, заглядывая каждому в глаза. Дети щурились, рассматривая старинное здание вокзала.
– Пожалуйста, живее – автобус ждёт, – подгоняли взрослые. – У нас репетиция через час, а после – экскурсия по городу с посещением музея. Так что успеете насмотреться на калужские достопримечательности.
Фестиваль назывался «Весенние голоса» – в марте лучшего названия не придумать. Потому репертуар, с которым приехал вокальный ансамбль, был с весенними мотивами: песни «Журчат ручьи» и «Гимн весне». Репетиция прошла успешно.
– Молодцы, – похвалила Надежда Филипповна, – надеюсь завтра не хуже споёте.
– Лучше! – крикнул Вовка.
– Мы ж за первым местом приехали! – добавил Витя.
– Будем стараться, – наперебой кричали звонкоголосые девчонки: две Даши, две Ани и Света.
– Вот и славно, – похвалила в свою очередь детей Вера Юрьевна, закрывая крышку рояля, – я в вас и не сомневаюсь.
Вместе с ней ребята отправились к выходу, а Надежда Филипповна подошла к стенду, где висел список всех вокальных коллективов, участников конкурса с программой выступлений. «Вот это география! Даже из Архангельска приехали», – удивилась, просматривая список.
И тут её взгляд задержался на ансамбле из Ижевска, затем на программе вокалистов из Саратова. «Не повезло нам в этот раз», – подумала Надежда Филипповна и загрустила.
– Что-то не так? – спросила Вера Юрьевна, заметив настроение коллеги.
– Программу неудачную выбрали, два коллектива тоже приехали с песней «Журчат ручьи».
– Думаете, конкуренты?
– Возможно. Меня больше расстроило, что мы поём последними. Ребята наслушаются другого исполнения и неизвестно, как сами споют.
– Может, не выпускать их в зал? Пусть до своего выхода сидят в репетиционной комнате.
– Нет, так ещё хуже будет. Да уж, ситуация, – вздохнула и обвела взглядом ребят
– Не будем им говорить? – негромко спросила Вера Юрьевна.
– Думаю, надо сказать, – решила руководитель и сказала.
– И что? – как всегда первым отозвался Вова, – пусть поют.
– Они – как они, мы – как мы, – сделала вывод Света.
– Конечно, – ответила Надежда Филипповна, – ладно, как будет – так будет, а сейчас в музей.
... В собрании Калужского музея изобразительных искусств были представлены живопись, графика и декоративно-прикладное искусство. В том зале – изделия из фарфора, художественная вышивка, образцы глиняной игрушки.
Увидев их, ребята заметно оживились, с интересом рассматривали симпатичные поделки из глины. Экскурсовод, заметив повышенный интерес, добавила голосу громкости, сказочной интонации:
Это – хлудневские игрушки. Есть в Калужской области деревня Хлуднево – оттуда и пошло название. Устная народная традиция связывает изготовление первой глиняной игрушки с появлением в начале XIX века нескольких крестьянских семей, будто бы выигранных местным помещиком в карты. Согласно поверью, именно они принесли в Хлуднево гончарное ремесло, которое, благодаря здешним запасам хорошей глины, сохранилось до наших дней. Традиционно лепили из глины фигурки домашних животных: лошадок, коров и, конечно же, птиц – это были игрушки-свистульки.
Девушка-рассказчица достала из кармана игрушку петушка и посвистела в неё:
– В те времена, – продолжила она, – считалось, что от кукареканья петуха уходит нечистая сила, потому такую свистульку взрослые носили с собой как оберег. Но всё же фигурки из глины делали для детей, ведь в старину у деревенских ребятишек не было настоящих игрушек, вот и мастерили им свистульки, а ещё громотухи. В таких игрушках внутри находится не свисток, а глиняный шарик. Кроме животных и птиц, характерной для Хлудневской игрушки являлась фигурка «древо жизни», на ветвях которого изображались звери, птицы. Популярна была и фигурка «матери-кормилицы» – её изображали с детьми, либо с хлебом-солью. Такая поделка символизировала благополучие и достаток в доме.
– Вы, наверное, знаете, – обратилась она к ребятам, – что слепленные из глины игрушки сохнут день-два на воздухе, затем их досушивают в печке, пока глина не станет светлой.
Ребята промолчали – не знали.
Экскурсовод улыбнулась и продолжила рассказ:
– Расписывают игрушки не целиком, а только отдельные детали: перья птиц, очертания и части туловища животных, используя при этом яркие цвета: красный, малиновый, зелёный. Хлудневская игрушка долгое время была известна только в своей деревне. Но когда стали развиваться транспортные пути и возрастать торговые обороты, получила распространение по другим местам. В 1970 году в Москве, в Центральном выставочном зале, впервые экспонировались наши хлудневские игрушки. Они были отмечены почётными дипломами. В нашем городе свистульки, громотухи и другие игрушки можно купить в магазине, на ярмарке, даже в нашем музее есть киоск, где их продают
После экскурсии Вера Юрьевна купила для всех в киоске свистульки в виде птичек. Раздала их в автобусе. Дети с удовольствием рассматривали глиняные фигурки. Лишь на лице Надежда Филипповна, держащей в руках игрушку, не было радости.
– Надежда Филипповна, вам не понравился поход в музей, – поинтересовался, сидевший рядом Витя.
– Понравился. Но я всё о завтрашнем выступлении думаю. Одинаковый репертуар – это неудача, это как две женщины в одних и тех же платьях на одном празднике. А тут даже не две, а три одинаковых песни.
Кто-то хихикнул, а Витя сказал:
– Предлагаю вам посвистеть, чтоб отогнать грустные мысли, – и дунул в свистульку.
Свист подхватили другие ребята, и такой птичий гомон зазвучал в автобусе, как будто в нём не дети ехали, а стая звонкоголосых скворцов.
– Стоп! – в какой момент крикнула Надежда Филипповна, радостно улыбаясь, – я, кажется, придумала, как сделать наше выступление отличным от других. Довольная и вдохновлённая своей идеей, Надежда Филипповна встала в проход и вот что предложила:
– Будем петь «Журчат ручьи» так, как подготовили, но в самом конце, на проигрыше Веры Юрьевны, вы достанете свистульки и под музыку изобразите пение птиц.
– Ура! – заорал Вова.
– Здорово, – сказал Витя, улыбаясь во весь рот.
– Как хорошо вы придумали, как хорошо, – щебетали, радуясь, девочки.
… Идея со свистульками не только добавила изюминку в конкурсное исполнение песни – она вдохновила детей – они пели с настроением: ярко, эмоционально, даря улыбки и позитивные взгляды! Им долго аплодировали зрители и после выступления, и когда коллектив вызвали на сцену для вручения награды!
Вернувшись домой, ребята выходили из поезда с птичьими трелями – каждый дул в свою свистульку.
– Это что за птичья стая прилетела? – удивлялись встречающие родители.
– Что за песню они поют?
– Неужели про первое место?
– Нет! – на этот раз первым выкрикнул Витя и выбежал чуть вперёд перед толпой ребят.
Он взмахнул руками как дирижёр, и дети дружно засвистели. В какой-то момент дирижёр резким жестом остановил свист.
– Эта песенка называется «Гран-при-и»! Понравилась?
– Очень! – радовались родители и поздравляли счастливых детей.

Светлана Горева 

ЧУМОВАЯ ШКОЛА 

– Свобода! – заорал я, как сумасшедший, выбегая из подъезда ранним утром первого дня лета. Бабушки на лавочке начали креститься, а воробьи на кусте боярышника тут же упорхнули в неизвестном направлении. Неспешным шагом я направился от подъезда в сторону детской площадки, как вдруг увидел Валерку. Это мой друг и одноклассник. Он сидел на качелях рядом с парковкой. Я подошёл к нему.
– Ты чего так кричишь? – Валерка покрутил пальцем у виска.
– Так каникулы начались! – подмигнул я.
– Женёк, за десять лет ты на каникулах ни разу не был? – хмыкнул он.
– Был, конечно, только ведь это летние каникулы, – попытался объяснить я. – Ты подумай, целое лето впереди! Три месяца до четвёртого класса.
Но на Валерку мои слова не произвели особого впечатления. Я знал, что он любит учиться. Вот и сейчас с книжкой сидит. Качается и читает.
– Про что читаешь? – поинтересовался я.
– Про школу.
– Про школу… – передразнил я. – А есть что поинтереснее?
– Так необычная школа, кочевая.
– Какая-какая? Коче… что?
– Кочевая. На севере есть такие школы.
Мне стало интересно, чем кочевые отличаются от наших, обычных. Зря я, правда, спросил. Ух, и загорелись глаза у Валерки! Он попросил меня собрать всю нашу банду, а сам зачем-то домой убежал. Бандой её только тётя Тоня, соседка, называет за то, что мы один раз по её клумбе с цветами пробежались. А разве мы виноваты, что цветы выросли там, где мы в догонялки всегда играли. А вообще мы никакая не банда, а компания друзей: я, Валерка, мой младший брат Серёга и из соседнего дома Мишка и Сашка.
Пока я всех собирал, Валерка притащил из дома палатку. Посмотрев на моё удивлённое лицо, он ответил:
– Так положено. Дети на севере в чумах учатся. Будет у нас чумовая школа.
– Очуметь! – только и смог сказать я.
Валерка стал нашим учителем, а остальные – учениками. Зашли мы в палатку, а куда садиться, не знаем. Парт нет.
– Садитесь прямо на пол, – показал Валерка. – Я сейчас.
И опять убежал домой. Минут десять его не было. Вернулся, раздаёт нам тёплые куртки, шарфы, шапки.
– Это чтобы всё натурально было. На севере же холодно.
Потом он притащил тетрадки, карандаши, а телефоны у нас забрал.
– Плохо интернет на севере ловит, поняли?
Ну, поняли, сидим в куртках, уже жарко стало. А учителю хоть бы что, ходит между нами в валенках, шубе, шапке-ушанке. Рассказывает про оленеводство. Даже книжку в чум, то есть в школу, притащил. Показывает картинки нам, а у меня перед глазами уже всё плывёт от жары.
А Валерка всё ходит и ходит кругами по палатке. Потом вдруг как подпрыгнет. Я сразу очнулся, а то уже засыпать начал.
– Так! – кричит он. – Всё! Пурга! Палатку замело! Быстро меняем дислокацию.
Я только успел подумать о том, откуда Валерка всё это знает. Неужели в его книжке и про пургу написано.
Мы, как были в куртках, шапках, так и выбежали из палатки. Смотрю, соседи уже начали в окна выглядывать. Мы нашу школу, то есть палатку, на детской площадке установили, прямо напротив окон. «Наверно, соседи ни разу кочевую школу не видели. Я бы на их месте тоже во все глаза смотрел», –подумал я.
Переместили мы палатку метров на десять, ближе к горке. Снова уселись внутри на пол. Урок продолжался. С меня уже сто потов сошло. Тогда решил я шапку снять. Тут ко мне подходит Валерка.
– Ты что? Заболеть хочешь?! Что я потом твоим родителям скажу, – пробормотал он, повязывая меня шарфом вокруг шеи. А мне и так дышать нечем.
– Ну, Валер… – запротестовал я. – То есть я хотел сказал, Валерий Палыч, можно выйти?
– Куда выйти? – хитро прищурился он. – Чтобы заблудиться полярной ночью?
– Какая же ночь? – развёл я руками. – Светлый день на дворе.
– А у нас полярная ночь! Ты разве не знаешь, что на севере полгода – ночь, полгода – день?
А откуда мне знать. Я таких книжек и журналов умных, как Валерка, не читаю. Я комиксы люблю.
– А пусть у нас будет полярный день? – попросил я.
Валерка нахмурился:
– Что значит «пусть»? По-твоему, смена дня и ночи происходит по желанию людей?
– Чего? – не понял я. Но он не стал мне отвечать.
– Так, продолжаем. – Валерка снова превратился в строгого учителя. – Какой у нас урок был? А! Урок по оленеводству. Где бы нам оленя взять?
Прищурившись, он стал подозрительно присматриваться к каждому ученику. Но, понятное дело, на оленей мы мало походили. Тогда он выглянул из наружу. Рядом с палаткой лежал дворовый пёс Крендель.
– Так… оленеводство отменяется, – объявил Валерка. – Урок езды на собаках сейчас будет.
Мы обрадовались. Где ещё на собаках покатаешься. Завели в палатку Кренделя. Он сначала сопротивлялся, но после колбасы подобрел.
– Я видел по телеку, что собак в упряжку запрягают, – наконец и я смог блеснуть умом.
– Где ж её взять? Бывают верховые лошади, а у нас верховая собака будет, – решительно заявил Валерка и тут же уселся на Кренделя. Но тот ничего про верховых собак не слышал и сбросил Валерку на пол.
– И нечего меня было колбасой приманивать, – так, мне кажется, подумал Крендель и выбежал из палатки, пока кто-нибудь ещё не вздумал сесть на него.
– Хорошо хоть не укусил! – успокоил я нашего учителя.
А Валерка унывать не стал. Я заметил, что, если он вбил себе в голову что-нибудь, так ничем эту мысль не выгонишь оттуда. Следующим был урок рыболовства.
Вышли мы из палатки. Смотрю, в окнах соседей прибавилось. Видно, всем интересно, как учатся в кочевых школах. Шепчутся, пальцем на нас показывают. «Смейтесь, смейтесь, – сказал Валерка. – Мы вам ещё не такое покажем».
Мишка с Сашкой за удочками сбегали, и мы пошли на ближайший пруд. Солнце всё выше и припекает всё сильнее. А мы ничего, терпим, курток не снимаем, север как никак. Я уже и привыкать начал. Даже глаза прищуривал, полярная ночь, не видно ничего, ветер в лицо, в сапогах снег похрустывает. Так щурился, что налетел на Мишку, чуть не сшиб его.
Вот мы пришли к пруду. Но тут Сашка сказал, что на севере водятся белые медведи.
– А вдруг они у нас всю рыбу отнимут? – испугался он.
– Ты сначала поймай, – усмехнулся я и приладил малюсенькую крошку хлеба на крючок.
Остальные тоже примостились рядышком на берегу. Сидим, ждём.
– Ловись, рыбка, большая и маленькая, – приговаривал Валерка. Странный у нас урок получался: учитель нас ничему не учил, я и сам ловлю рыбу не хуже него. Но то ли день был не для рыбалки, то ли у рыб был тихий час, урок закончился, а мы так ничего и не поймали.
– Может, на сегодня хватит уроков? – простонал Серёга. – Я вообще ещё даже в школу нормальную не хожу, а тут сразу кочевая и столько уроков.
– Ладно, – согласился Валерка. – Пошли в школу, оценки вам ставить буду. Завтра продолжим.
– А завтра вроде дождь передавали, – подмигнул я остальным, пока учитель не видел.
– Да-да, я тоже в новостях видел, – поддержал меня Сашка.
Валерку почему-то это новость даже обрадовала.
– Это хорошо, что дождь. Физкультура будет! – весело сказал он.
– С ума сошёл? Бегать под дождём?! – возмутился Мишка.
– А вы как думали? На севере и в мороз бегают, а тут дождь всего лишь.
Пришли мы к дому, а нашей чумовой школы, то есть палатки, нет.
– Школу украли! – завопил Сашка. – Мы без оценок останемся?
Он уже и забыл, как минуту назад хотел завтра прогулять учёбу.
Вдруг слышим, зовёт нас кто-то. Поднимаю голову, сосед машет нам рукой со второго этажа. Я подошёл к его балкону.
– Привет, Ванёк! Палатку ищите?
– Ага, – кивнул я.
– Так её отец Валеркин забрал. Вышел, говорит: «Хватит, научились, мне она самому нужна для похода».
– Вот тебе и кочевая школа, – развёл руками Мишка.
– Перекочевала, – подтвердил Сашка.
Но Валерку эта новость не огорчила. Он сказал, что завтра нам расскажет, как в Африке дети учатся.

Анюта Музыкантова

МАРСИАНИН

– Редискина, Редискина! – дёргал за длинную косу я Ленку Редискину в попытках рассказать ей очередную забавную историю.

– Что тебе надо?! – отрезала Редискина. – Если ты опять будешь нести чушь, то я - пас!
– Да это не чушь! Это научная фантастика! Только послушай, Редискина! У меня дома завёлся марсианин.
– Ой, Тютиков! Тебя лечить надо. Я давно это знала, а теперь точно убедилась. Не понимаю, как школьный психолог тебя до занятий допускает?
И Редискина отвернула от меня свой курносый нос. Она сама была ничего такая, симпатичная. Волосы соломенного цвета и толстая коса – настоящий морской канат.
Я даже решил однажды, что если Редискину подвесить на ветке головой вниз, то по ее косе, как по канату, можно на дерево забраться. Только эта идея Редискиной не понравилась. И она со мной весь день не разговаривала. А косу держала от меня подальше, на всякий случай.
А сегодня я не шутил. У нас дома реально завёлся марсианин. И меня распирало рассказать про него Редискиной.
Но тут повернулся Толик Сверчков с первой парты.
– Ну, давай, Тютиков, я весь во внимании! Расскажи про своего марсианина.
– Так вот, – говорю я, наклоняясь головой к Редискиной, – значит появился марсианин у нас дома ровно в 17.00. Пришёл, так сказать, без приглашения. А мы даже не подготовились к его приезду. А гостей надо как положено встречать, понимаешь, Сверчок?
– Это я понимаю, но ты давай, дальше что? Как он выглядит, марсианин этот?
– А марсианин вот какой: у него глаза разного цвета, один зелёный, а другой – голубой, уши большие торчком и волосы дыбом.
– Ого! – завопил Сверчков, – он еще и волосатый! Ужас какой!
Тут Редискина не выдержала:
– Сверчок, ты совсем дурак или прикидываешься? Понятно же, что Тютиков вчера ужасов насмотрелся и сейчас историю придумывает на ходу. Он же актёр!
– А ты, Редискина, не вмешивайся. Я, может быть, не тебе историю рассказываю, а Толику. Ему интересно. Тем более это - правда. Вот клянусь!
– Еще и клянётся! Совести у тебя нет, Тютиков! У тех, кто врёт, а потом клянётся, язык может отвалиться!
А Сверчок не успокаивается. Видимо рассказ про марсианина с утра для него самое то. Бодрит. И я продолжил.
– Так вот, слушай. Мы вечером ужинать сели, как нормальные люди. А этот марсианин он же не человек, понимаешь? Он как человек есть не может. Мы ему и то, и другое предложили. А он отвернулся и ушел.
– Куда ушёл? Обратно, на Марс?
– Да, не… Он в другую комнату ушёл. А мама сказала, пусть походит. Проголодается. Тогда всё как миленький съест.
– Что-то вы не приветливо гостей встречаете, – пробормотал Сверчков. – Потом так и решат марсиане, что мы, человечки, жадные и больше к нам не прилетят.
– Мы, честно, не поняли, что он любит. А может он и не голодный с Марса прибыл. Мама так и сказала, что вероятно перекусил по дороге. Вот и отказывается от нормального ужина. Перебил аппетит.
– А дальше, дальше что?! – не унимался Сверчок, что явно сильно злило Редискину. От чего она стала наливаться как помидор. Точнее, как самая настоящая редиска.
– А дальше ночь наступила. Я спать пошёл. Мама тоже. И марсианин.
– А где? Где спал он?
– Как где? В коридоре.
– Вот дела… Живого марсианина и в коридор. Ну, это Тютиков совсем не по по-человечески.
– Так он сам выбрал коридор. И в комнату я к себе приглашал. Вот тебе кровать. Спи, пожалуйста. А он отвернулся и ушёл. Правда сначала в кухню пробрался. Оголодал...
– А как он еду из холодильника взял, руками?
– А у него рук нет. Он руками ничего не может взять.
– А ноги?
– Ноги у него есть. Иначе, как бы он к нам пришел. Ему бы ползти пришлось…А для этого одного туловища недостаточно, Сверчков.
– Так я не понял, чем он ел?
– А ты Сверчков, чем ешь?
– Я руками.
– А я, например, ртом. И марсианин тоже. У него зубы знаешь какие большие?! Огромные и острые.
– Ужас какой! – закричал Сверчков. – Зачем же вы в дом монстра пустили? Он и вас мог съесть!
Рядом со мной послышался глубокий выдох. Эта красная Редискина решила выпустила пар. Она закипела, и выпустить пар было для нее было самым первостепенным делом, иначе она бы взорвалась.
А я продолжал:
– А потом я уснул. И проснулся ночью от того, что марсианин зашёл в мою комнату. От неожиданности я даже подскочил на кровати. Ведь он не просто зашёл, а залетел!
– Он что с крыльями? Мамочки! – застонал Сверчков. И побледнел.
Чувствовалось, что еще чуть-чуть и Сверчков потеряет сознание от ужаса, а Редискина взорвётся от повышения температуры.
– Честно, я сильно испугался и даже вспотел. Он посмотрел на меня разноцветными глазами и вернулся к себе.
– К себе, это куда? На Марс?
– Ну, Сверчок! Ну, ты и… – с трудом сдерживалась Редискина.
– Нет. Он лёг в коридоре. Мама была права. Надо было мне дверь закрыть. Она все правильно сделала. Она дверь закрыла в свою комнату. Боялась, что марсиане по ночам плохо спят. А может у них режим другой, марсианский. Это мы пока не выяснили до конца. Марсианин для нас еще загадка.
– Короче, Тютиков, дальше что? – подпрыгивал от нетерпения Сверчков.
– А дальше - ничего. Я в школу пришёл. И теперь сижу и тебе рассказываю историю про марсианина.
– А он куда делся?
– Он дома остался. Даже с утра позавтракал с нами. Окультуривается. Привыкает к человеческой жизни. Думаю, через неделю совсем нормальным будет. И тогда в гости заходи, познакомлю.
– Э… Нет… – стал отмахиваться Сверчков. – Я пока не готов к знакомству с внеземными цивилизациями.
– Да при чём тут другие цивилизации? Наш марсианин очень даже земной. Он немного дикий. Но это временно. Мама сказала, что даже обезьяна из фильма «Бинго-Бонго» стала человеком. Вот и наш станет.
– Кем, человеком?
Но я ее успел ответить. Меня опередила закипевшая Редискина. Вероятно, она устала выпускать пар.
– Да нет никакого марсианина! Ты, Сверчок, больше слушай! Растопырил уши! Не человеком, он станет, а…
Но Редискина не успела договорить. Прозвенел звонок на урок. Учитель зашла в класс и сказала: «Сегодня отменяются все уроки!».
А потом улыбнулась и добавила: «С первым апреля, ребята!».

Людмила Колесова (Тюрикова)

 КТО КРУЧЕ

 По вечерам в городе Мастеров загораются огни. Весело светятся жёлтые окна и окошки. Чугунные фонари освещают мостовые, фасады и входные двери, выхватывая их из темени ночи. И город становится особенно сказочным и таинственным.

Загораются фонари не так, как у нас, все сразу, а по одному. Для этого фонарщик обходит улицы и факелом на длинной палке зажигает каждый фонарь.
Фонари в городе Мастеров очень красивые, чугунные, с украшениями. И если кто-либо из горожан припозднится, то он без труда отыщет свой дом, не рискуя перепутать свою дверь с соседней. А погожим вечерком можно с удовольствием прогуляться по городу.
Но так светло в городе было не всегда. Старожилы ещё помнят, как темно было осенними вечерами, и ту историю, которая связана с городскими фонарями.
Итак, однажды, как обычно в срок, в город Мастеров пришла осень. Сначала она заглянула в гости, пронеслась прохладным ветром по улицам, позолотила листья на деревьях и кустах да улетела. Вскоре воротилась, да так в городе и поселилась, нагоняя всё больше прохладу и сырость.
Дни стали короче, темнеть стало всё раньше и раньше. Длинные тёмные вечера навевали на жителей скуку. В темноте не погуляешь по городу так, как летом, не потанцуешь на площади.
И вот собрались жители и решили поставить вдоль улиц фонари. А сделать их взялись Шмидты-кузнецы.
Два кузнеца, братья-близнецы, уже прославились как замечательные мастера своего дела. Они выковали ажурные вывески для мастеров и их лавочек. А также изготовили герб города Мастеров с девизом «Делу время, потехе час». Герб украшал городские ворота, и им гордились все жители.
И вот, получив новый заказ, принялись кузнецы за работу. Да только случилось непредвиденное.
Однажды вечером появилась над городом Мастеров чёрная птица с перепончатыми крыльями. Она покружила над красными черепичными крышами и в тот момент, когда солнце скрылось за горизонтом, сложив крылья, камнем ухнула в трубу кузницы. И оттуда вылетел сноп искр и чёрного пепла.
В тот момент в кузнице Шмидт-младший вынимал из огня раскалённую заготовку, чтобы перенести её на наковальню. Вдруг в огне что-то вспыхнуло, кровавым отблеском отразившись в глазах кузнецов. Из огня брызнули искры и прожгли фартук младшего кузнеца около самого сердца. Младший Шмидт принялся сбивать пламя с фартука и уронил раскалённую заготовку под ноги брату.
– Разиня! – рыкнул старший брат. – Чуть ноги не покалечил!
– Не мог мне помочь! – закричал младший.
– Это от тебя никакой помощи!
И принялись братья кричать друг на друга да выяснять, кто разиня, а кто придира, кто из них работает, а кто только мешает.
– Не кричи на меня, я старше тебя! – потрясал кулаками Шмидт Старший.
– Подумаешь! – подбоченился Шмидт Младший. – Ты старше всего на десять минут. А это пустяк!
– Ты меня должен слушаться!
– И не подумаю! Тем более, что я сильней тебя!
– Нет, я сильней!
С грохотом отбросив щипцы и молот в стороны, братья упёрлись огромными ручищами в плечи друг другу. Буграми напряглись их бицепсы, лица побагровели. Однако сколько они ни пыхтели, ни кряхтели, ни топтались на месте, так ни один из них и не победил.
– Зато я круче тебя! – закричал старший брат.
– Нет, я круче! – рычал младший.
Так они спорили до поздней ночи и решили, что вместе им уже не жить и не работать.
На следующий день продали братья дом и кузницу и поселились в разных концах города.
Старший брат надстроил высоченную башню над крышей своего нового дома и решил украсить её необыкновенным флюгером. О фонарях для городских улиц он даже не вспоминал.
Младшему Шмидту тоже некогда было заняться фонарями. Он надстраивал в своём доме второй и третий этажи.
– Я круче всех! Такого флюгера нет больше ни у кого! – хвастался старший Шмидт, окончив работу.
Действительно, его башня с флюгером была видна из любой точки города.
А дом младшего Шмидта стал выше всех в городе, и он бахвалился, любуясь им:
– Я круче всех! Мой дом даже выше дома Мэра!
Тем временем, почуяв приближение зимы, осень разгневалась. Она посылала на город то злой ветер, то чернильные тучи и холодные дожди. Однажды налетел ураган, сорвал с деревьев последние жёлтые листочки, распугал всех прохожих, загнал по домам и тёплым углам собак и кошек. А флюгер на доме старшего кузнеца раскрутил, сорвал вместе с башней и унёс далеко-далеко за город. Не пощадил он и дом младшего брата. Заскрипел дом под натиском ветра, покосился, и рухнули два надстроенных этажа на новую кузницу. Больше ни один дом в городе не пострадал.
Принялись братья восстанавливать свои дома, все деньги на стройку потратили. Тем временем подошёл срок принимать у братьев готовые фонари. Самый главный человек в городе, Мэр, пришёл к старшему Шмидту, потом к младшему, но те в спешке свои дома ремонтировали. До фонарей ли им, коли на зиму глядя без крыш остались. А у младшего ещё и кузница разрушена.
Ни фонарей не получил Мэр, ни денег, что за заказ заплатил. Хорошо ещё, только половину вперёд отдал.
И собрались горожане на совет. Стали думать, как кузнецов работать заставить.
– Пойдём все вместе и пристыдим их, – предложил Портной.
– Как я их только ни стыдил, – махнул рукой Мэр. – Да только всё напрасно. Они словно не слышат.
– Именно так, – кивнул Доктор.
– А я с ними по-простому поговорю, – Мясник закатал рукав и поднял кулак.
– Уж не поколотить ли вы их собрались?
– Нет, нет. Но я покажу им, что такое братья. Это же как пальцы на руке. – Мясник разжал ладонь. – По отдельности ни один палец даже щепку не поднимет. Большой палец – вот он, самый сильный. Да только что он один может? А указательный? Разве что показать на что-нибудь. А, чтоб какую вещь взять, то только обоими пальцами. Так и они. Были вместе – были братья-кузнецы, умельцы и трудяги, наша гордость. А как повздорили и разошлись, так ни одного фонаря за два месяца не осилили. Верно я говорю? – спросил мясник, всё ещё держа пятерню над головой.
– Верно, верно, – послышалось со всех сторон. – Надо им это повторить.
Только Доктор возразил ему:
– Бесполезно. И эти правильные слова до них тоже не дойдут.
Все головы повернулись к Доктору и со всех сторон посыпались вопросы:
– Господин Доктор, почему вы так считаете? Вы что-то знаете? Что вы от нас скрываете? Так подскажите же, что делать!
Доктор поправил очки и заявил:
– По моим наблюдениям, братьев поразил вирус злобикус.
Все переглянулись.
– Вирус злобикус? Никогда не слышали о таком вирусе, разве что о вирусе гриппа.
– Да, это очень редкий вирус, передаётся птицей Злобой.
И о птицах таких никто даже не слышал.
– Считается, что таких птиц в природе осталось несколько экземпляров, – объяснял Доктор. – Птицы злобы летят на огонь, словно мотыльки на свет. И, сгорая в нём, выделяют вирус.
– Так вылечите их, Доктор. Дайте им пилюль, да побольше.
– К сожалению, пилюль от этой болезни не придумали. Однако есть одно средство, которое может излечить братьев.
– Какое же? – спросили все разом и затаили дыхание.
– Это средство – любовь.
– Любовь! Что вы имеете в виду?
– Известны случаи, когда больной влюблялся и сразу же излечивался.
– Невест у нас в городе немало, – кивнул Мэр.
– Да кому ж нужны такие ненормальные женихи! – возразил Кондитер. У него как раз были две дочери-близняшки на выданье.
Мэр поспешил успокоить:
– Но если братья полюбят, они тут же вылечатся. А раз вылечатся, помирятся, начнут работать, получат вторую половину денег за фонари. И на свадьбу хватит, и на новый дом. При таком заказе заживут припеваючи.
– А чем плохи наши кузнецы! – воскликнул Пекарь.
– Да, и правда! – поддержали его все остальные. – Чем не женихи наши кузнецы! Статные, сильные, косая сажень в плечах! А какие мастера! Только бы излечились, и всё у них снова будет хорошо.
– А я даже и не против, если кому из них моя красавица приглянется, – признался Мясник.
– И я был бы рад, – признался Трактирщик.
– Ну, надо бы сначала девиц спросить, - нахмурился Кондитер. – Нельзя за них решать. Как говорится, насильно мил не будешь. А без любви лично я своих дочурок не выдам.
Мэр положил ему руку на плечо.
– Слово Мэра: если выдадим, то только по взаимной любви и согласию. Итак, решено! Устроим бал, познакомим кузнецов с нашими красавицами.
И все поддержали Мэра.
А дальше… Дальше вы уже догадались, что произошло. Взгляните, какие фонари в городе Мастеров! Выковать их могли только добрые и счастливые люди.
Кузницу братьев Шмидтов и при ней дом на две семьи может показать вам теперь любой мальчишка в городе Мастеров.
А бал… Бал был великолепен!

Евгений Усович

 НАГГИ

 Скажи, мой маленький друг, читал ли ты сказку о великой войне, которую вел в одиночку Рикки-Тикки-Тави со страшным Нагом и его злой женой Нагайной? Наверно, ты прочитаешь ее завтра. И тогда ты узнаешь, как расправился храбрый Рикки с яйцами, которые Нагайна отложила на дынной грядке. Двадцать пять маленьких змей вот-вот должны были появиться на свет из этих яиц. Двадцать четыре из них надкусил Рикки, а одно отнес Нагайне, чтобы она отпустила мальчика по имени Тедди. Нагайна схватила последнее яйцо и спряталась с ним в своей норе. Там и настиг ее Рикки, а птица-портной Дарзи немедленно спел всему саду песню о том, как маленький мангуст победил в неравной схватке огромную кобру.

Зачем я рассказал тебе это?
Ну-ка, подумай, а что случилось с последним яйцом Нагайны? Ведь Рикки не успел его надкусить. Он так устал от жестокой битвы, что едва смог вылезти из норы.

Наг и Нагайна были в этих местах королем и королевой. И как раз в этот день из яиц должны были появиться на свет змеиные принцы и принцессы. К счастью, двадцать четыре из них уже никогда никого не смогут ужалить. Но ведь в норе оставалось еще одно, последнее яйцо. И вот из него-то и родилась маленькая принцесса.
Она выползла из норы и зажмурилась от яркого солнца. Ведь там, внутри, было так темно. Наконец ее глаза привыкли к яркому свету, и змейка увидела вокруг густую траву и высокие деревья. В ветвях кто-то распевал звонкую песню, а по тропинке деловито ползли в нору красные муравьи.
- Скажите, вы не видели мою маму? – спросила принцесса.
Но муравьи спешили посмотреть на мертвую Нагайну и ничего ей не ответили. Змейка подождала немного и поползла по тропинке дальше. Наконец, она добралась до сарая, возле которого сидела мускусная крыса Чучундра. Она печально вздыхала и умывала нос, тщательно вытирая его лапкой.
- Простите, пожалуйста, - вежливо обратилась к ней принцесса. – Вы не знаете, где может быть моя мама?
- Ах! – в ужасе закричала Чучундра. – Это же змея! Нагайна не умерла!
И она немедленно упала в обморок.
Змейка удивленно посмотрела на крысу и поползла дальше. Почему-то она знала, что ползти нужно в сторону ручья. Но тут ей пришлось задержаться. Нужно было как-то перебраться на другую сторону. Прямо возле воды рос куст. Он был таким большим, что ветви свисали по другую сторону ручья почти до земли. Недолго думая, принцесса выбрала ветку потолще и перебралась через ручей, ловко скользя среди листьев. Теперь ее путь лежал в самый дальний уголок сада, который уже давно никто не расчищал. Она ползла и ползла, пока вдруг не услышала позади себя негромкое шипение. Принцесса остановилась. Из травы все выше и выше стала подниматься огромная черная кобра. И хотя она грозно шипела и сверкала злыми змеиными глазками, принцесса вовсе не испугалась. Было видно, что кобра уже очень стара.
- Скажите, пожалуйста, - снова вежливо спросила она. – Не знаете ли Вы, где можно найти мою маму?
Старый дедушка Наг, а это был именно он, удивленно наклонил голову, отчего очки на его капюшоне жутко зашевелились.
- Ты ищешь здесь маму? А откуда ты взялась, позволь тебя спросить?
- Из яйца, - храбро ответила маленькая змейка и тоже попыталась встать на хвост и раздуть капюшон. Но у нее, конечно, ничего не получилось. – Я родилась в темной и страшной норе. Рядом никого не было. Я вылезла из норы и вот теперь ищу свою маму.
- Тут что-то не так, - покачал головой старый Наг. – Змеи не рождаются в норах. Они должны покидать яйца на теплой земле. Например, на дынной грядке, которая, как я знаю, есть на той стороне ручья. Ты не оттуда?
- Я ползла мимо дынной грядки, - сказала змейка. – Там никого нет. Правда, я заметила что-то похожее на яйца, но они спокойно лежали на солнце, как камни.
- Странная история, - прошипел Наг. – Спрошу-ка я у старухи.
- Я здесь, - раздалось рядом в траве такое же шипение. – Я все слышала. По-моему, сегодня должны вылупиться из яиц детки нашей Нагайны. Не так давно она заползала в гости и рассказывала, что отложила двадцать пять яиц. Если ты одна из тех, кто должен был родиться, то где же остальные?
- Здравствуйте, бабушка! – вежливо сказала принцесса. – Об этом я ничего не знаю. Я встретила только красных муравьев, которые спешили в нору, и мускусную крысу, которая сразу грохнулась на землю. Но они ничего не рассказали мне.
- Красные муравьи? – переспросила старая Нагайна. – Что делать красным муравьям в змеиной норе? Они же поедают тех, кто умер. Скажи-ка, малышка, а что, далеко от дынной грядки эта нора?
- Нет, не очень, - подумав, ответила принцесса. – Я даже не успела как следует согреться.
- Где-то рядом жила наша дочь, - прошипела кобра. – Мне кажется, дед, что там не все в порядке. Ползи скорей туда, проверь, что случилось.
- Хорошо, - кивнул старый Наг. – Я быстро. А ты пока пригласи гостью в нору.
- Если ты из тех яиц, что отложила Нагайна, значит, ты наша внучка, - принялась размышлять старая кобра. – Тогда мы будем звать тебя Нагги. Но подождем, что расскажет дед. Может быть, ты хочешь поесть?
- Я бы с удовольствием, - призналась змейка. – С тех пор, как я вылезла из яйца, у меня во рту еще не было ни крошки.
- Тогда ползи за мной, - прошипела старуха. – Я покажу тебе один чудесный маленький прудик. Там водятся вкусные головастики. Но ты должна поймать их сама.
Принцесса едва успела проглотить несколько проворных малюток, как вернулся старый Наг.
- Я все узнал, - прошипел он. – Этот певец Дарзи на весь сад распевает песню о том, как Рикки-Тикки-Тави убил наших детей. Кроме того, он надкусил все яйца на дынной грядке. Так что ты теперь осталась круглой сиротой, малышка. Кроме бабушки с дедушкой у тебя никого нет.
- Я решила назвать ее Нагги, - сказала старая Нагайна. – Ты не будешь возражать, старик?
- Прекрасное имя, - согласился дедушка Наг. – Оно будет напоминать нам о детях.
- Когда я вырасту, я отомщу за папу и маму! - Нагги постаралась издать грозное шипение, но у нее это получилось неважно. Все-таки она была еще совсем маленькой.
- Умница, - похвалила ее бабушка. – Мы с дедом уже стары и не сможем отомстить за наших детей, а ты скоро вырастешь и сделаешь так, что в доме не останется ни одного человека.
- Я отдам тебя в змеиную школу, - сказал дед. – В ту самую, куда ходили наши дети. – Там ты научишься всем змеиным хитростям. Но пока ты должна подрасти.
- А у меня вырастет капюшон? – спросила Наги. – И я буду такой же большой, как и вы? А я в школе буду одна?
- Слишком много вопросов, - прошипел старый Наг. – Настоящие змеи всегда немногословны. Запомни это. Если ты будешь много болтать, то учитель не станет с тобой заниматься, и ты никогда не сможешь отомстить за своих родителей.
Нагги очень хотелось спросить, какой у нее будет учитель, но еще больше ей хотелось казаться настоящей змеей, и поэтому она промолчала.
Дедушке это понравилось, и он улыбнулся змеиной улыбкой.
- Поживи пока у нас. Наберись сил, познакомься с окрестностями. Конечно, в этой части сада не очень весело, кроме нас здесь никто не живет, но зато вокруг прекрасная высокая трава, где легко спрятаться, и чудесные пни, на которых удобно греться на солнышке.
* * *
За несколько дней Нагги успела обследовать все полянки и кусты вокруг норы. Она даже попыталась влезть на пень, но сил не хватило и тогда ей захотелось снова перебраться на другой берег ручья, откуда она недавно приползла. Куст с низко опущенными ветвями стоял на своем месте, только достать до них с этой стороны было невозможно. Нагги извивалась изо всех сил. Ей даже удалось на мгновение стать на хвост, и все же до ветки было еще далеко. От злости она зашипела, но из глотки вырвался только писк.
- Рикк-чк-чк! – вдруг негромко произнес кто-то, и трава на другом берегу ручья зашевелилась.
- Кто это? – хотела, было, спросить Нагги, но вспомнила о том, что говорил ей дедушка, и прикусила язычок.
Из травы на том берегу показалась усатая мордочка какого-то зверька.
- Рикк-чк-чк! – снова сказал он и внимательно посмотрел розовыми глазками на то место, где притаилась Нагги.
Почему-то она знала, что высовываться ни в коем случае нельзя и лежала тихо, как будто была маленьким кусочком лианы. Зверек посмотрел в одну сторону, в другую, потом отступил обратно в траву и исчез. Нагги полежала еще немного и скользнула в куст терновника. Дома она рассказала все бабушке.
- Это был мангуст, - прошипела старая Нагайна. – Мангусты – самые страшные враги змей. Ты должна быть очень осторожной, малышка. Даже очень сильные и хитрые кобры не всегда могут справиться с мангустом. А этот Рикки-Тикки к тому же очень умен. Ведь это он убил твоих родителей.
- Когда вырасту, я расправлюсь с ним, - прошептала Нагги. – А потом доберусь до людей и сделаю с ними то, что не сумели сделать папа и мама.
- Конечно, сделаешь, - нежно прошипела старая Нагайна. – И станешь королевой кобр. Тебя будут тоже называть Нагайной. Всех кобр в нашем роду зовут Наг или Нагайна. И, конечно, когда-нибудь ты найдешь своего Нага.
- Я уже хочу учиться, - нетерпеливо сказала Нагги. – Когда мы пойдем в школу?
Бабушка раздула капюшон и, ласково покачиваясь, наклонилась над маленькой принцессой.
- Завтра. Уже завтра дедушка отведет тебя к мудрому Нагшешу. Теперь ты будешь жить там. Не вздумай озорничать. Нагшеш великий колдун. Он может превратить тебя в лягушку или в муравья, если ты разозлишь его. Выполняй все его задания и скоро станешь умной и сильной коброй. Когда Нагшеш увидит, что ты готова, он скажет, что тебя можно звать Нагайной. А пока ты останешься Нагги.
- Я уже прямо сейчас хочу стать Нагайной, бабушка, - сонно проговорила принцесса. – Разве я плохо ловила головастиков? А я понравлюсь Нагшешу?
- Ссспи, - прошептала старая Нагайна. – На сегодня для тебя хватит впечатлений. Утро вечера мудренее.
Нагги свернулась в колечко и заснула.
Дедушка Наг разбудил ее, когда только-только выглянуло солнышко.
- Ну, дедушка! – захныкала принцесса. – Можно, я полежу совсем чуть-чуть, а потом поползу очень быстро?
Но старый Наг был непреклонен.
- Занятия в школе начинаются рано. У нас мало времени. Отправляйся к пруду, умойся и проглоти несколько головастиков! Если не успеешь, то до обеда останешься голодной.
- Хорошо, дедушка, - вздохнула Нагги. – Я постараюсь все сделать очень быстро.
Головастики, наверно, тоже считали, что еще очень рано. Нагги с трудом отыскала всего троих, когда сзади раздалось недовольное шипение.
- Нам пора! Заканчивай и ползи за мной.
- Но я еще не наелась, дедушка, - надулась принцесса. – Они такие маленькие.
- Если ты не пойдешь в школу, то будешь всю жизнь питаться одними головастиками, - проворчал старый Наг. – Ну, может быть, наткнешься на какую-нибудь глупую лягушку. Ладно, так и быть, угощу тебя по дороге парочкой вкусных гусениц.
Змеиная школа была далеко. Нагги устала и уже не успевала за дедом, который быстро полз вперед, не обращая на нее никакого внимания.
- Давай отдохнем, дедушка, - взмолилась принцесса. – У меня даже хвост устал.
- Другой на моем месте оставил бы тебя здесь, - прошипел Наг. – Но у меня нет больше ни одной внучки. Ладно, держи…
Поднявшись из травы, он снял с ветки жирную гусеницу и положил перед змейкой.
- На, подкрепись.
- Спасибо, дедушка! – обрадовалась Нагги. – Какая вкусная.
- В школе ты должна, как положено, поздороваться с Нагшешем, - строго сказал старый Наг. – Он любит вежливых учеников. И не забудь похвалить цвет его кожи.
- Разве у него не такая же кожа как у тебя и бабушки? – с любопытством спросила принцесса.
- Он совершенно бел, - с почтением сказал дед. – Нагшеш очень, очень стар. Он старше любой самой старой кобры в нашем королевстве и пережил уже многих королей. Кроме того, ходят слухи, что в детстве его привезли из Эфиопии, а там живут великие колдуны.
- А он не заколдует меня, дедушка? – испуганно спросила Нагги. – Вдруг он превратит меня в мускусную крысу?
- Хватит болтать, - прошипел старый Наг. – Мы уже приползли. Видишь, как много вокруг нор? В них живут ученики Нагшеша. Одна из них будет твоей. А вон там, под корнями старого апельсинового дерева, нора Великого Нагшеша. Не забудь же, о чем я тебе говорил.
- Ты привел свою внучку? – раздалось сзади негромкое шипение. – Она выглядит очень маленькой. Не рано ли ей посещать школу?
Услышав этот холодный, страшный звук, Нагги в ужасе оглянулась.
Высоко над травой покачивался белый капюшон, над которым сверкали злые змеиные глазки.
Маленькой змейке стало так страшно, что она готова была тут же юркнуть в траву. Но это продолжалось всего одну минуту. Ведь она тоже была коброй.
- Здравствуйте, Великий и ужасный Нагшеш, - прошептала она, стараясь не смотреть на него. – Какая у Вас красивая кожа.
- Это почему же я ужасный? - усмехнулся мудрец. – Ну-ка, посмотри на меня.
У Нагги от страха быстро-быстро застучало ее змеиное сердечко, которое, как известно, может биться так медленно, что змея кажется мертвой. Но она справилась с собой и храбро посмотрела прямо в глаза колдуна.
- Ты смелая кобра, - наконец сказал Нагшеш. – Мало кто осмеливался посмотреть мне в глаза. Ты мне нравишься. Хочешь ли ты поступить в мою школу?
- Я хочу отомстить за своих родителей, - прошептала Нагги. – Я буду делать все, что Вы прикажете. Я хочу стать королевой этих мест, как моя мама.
- Твоя мама Нагайна была великой змеей, - кивнул мудрец. – Я научил ее очень многому, но, видимо, не всему. Ты должна стать лучше, чем она. Только тебе придется очень долго учиться. Будет трудно. Согласна ли ты?
Принцесса оглянулась на дедушку. Он едва заметно кивнул.
- Я согласна, Учитель, - прошептала Нагги. – Я буду очень стараться.
- Хорошо, - величественно склонил голову Нагшеш. – Сейчас я прикажу подготовить тебе нору. Попрощайся с дедом.
- Успехов тебе, малышка, - прошипел старый Наг. – Надеюсь, что когда–нибудь ты отомстишь за наших детей. Только мы с бабушкой, наверно, не доживем до этого. Мы уже очень стары.
Он повернулся и исчез в траве так, что ни один стебелек не шелохнулся.
Нагги хотелось заплакать, но потом она вспомнила, что скоро будет настоящей ученицей, и сдержалась.
- Ползи на полянку в бамбуковой роще, - приказал Нагшеш. – Сейчас у тебя будет первый урок. Учитель расскажет, как нужно прятаться, чтобы стать незаметной даже на открытом месте. Потом я покажу твою нору, и ты отправишься на обед. Обед нужно поймать самой. Правда, там так много вкусных маленьких мышек, что сделать это будет нетрудно.
Принцесса кивнула и хотела рассказать, что она уже пряталась на берегу ручья, притворившись кусочком лианы, но потом вспомнила совет дедушки Нага и промолчала.
* * *
Прошло несколько лет. Нагги превратилась в огромную красивую кобру с блестящей узорчатой кожей. Она стала умной и хитрой. Нагшеш обучил ее всем змеиным премудростям и теперь принцесса с нетерпением ожидала того дня, когда колдун объявит, что ее уже можно называть не прежним детским именем, а Великой Нагайной. Правда, она еще не нашла своего Нага, а стать змеиной королевой без короля было невозможно.
И вот однажды Нагшеш призвал ее к себе.
- Ты лучшая из моих учеников, - прошипел он. – Я с удовольствием назову тебя тем именем, которое подобает королеве. Но перед этим ты должна выполнить еще одно, последнее задание. Оно будет очень сложным.
- Я готова, Учитель, - склонила голову Нагги. – Что я должна сделать?
Колдун помолчал.
- Когда-то твои отец и мать захотели выполнить одно великое дело для змеиного народа. Они решили убить всех людей в доме на том берегу ручья и, если бы им это удалось, то наше королевство стало бы намного больше.
- Я всегда помню об этом, о Великий, - прошипела Нагги и грозно расправила капюшон. – Я поклялась, что расправлюсь с людьми, а, заодно, и с мангустом Рикки.
- Подожди, - остановил ее колдун. – У людей есть железная палка, которая делает «Бум», и самая большая кобра разрывается надвое. При этом людей даже не видно. Я знаю, что теперь они все время носят эту палку с собой.
- Но они ссспят ночью, о Великий!
- Ты забыла, что у них есть проклятый мангуст Рикки. За эти годы он вырос и стал очень опытным и умным. И он никогда не спит ночью.
- Но ты сказал, что я должна выполнить это задание, Учитель? – удивленно спросила Нагги. – Наверно, ты что-то придумал?
- Я уже очень стар, - усмехнулся Нагшеш. – Но кое-что еще умею. И я решил, что сегодня ночью превращу тебя в девушку.
- Я стану девушкой? – с отвращением прошипела принцесса. – Но я не хочу быть человеком!
- Подожди, - остановил ее колдун. – Я же не сказал, что ты навсегда останешься девушкой. Ты должна встретить в саду сына большого человека и понравиться ему. Думаю, что он уже обращает внимание на красивых девушек. А я сделаю тебя очень красивой.
- Ну, хорошо, - согласилась Нагги. – Он обратит на меня внимание, а что дальше?
- Ты должна подпустить его к себе как можно ближжже! – Нагшеш раздул капюшон и поднялся над землей. – Думаю, он не станет целовать тебя при всех. И, когда вы останетесь наедине, ты улучишь момент и ужалишь его. Сразу после этого колдовство окончится, и ты снова превратишься в кобру. Отец и мать начнут искать сына, и вот тут-то наступит время расправиться с ними. Единственный, кто может помешать тебе, это Рикки. Но я думаю, что многому обучил тебя и ты сможешь его перехитрить. Только помни: если ты до вечера не вернешься, то навсегда останешься человеком. Я смогу вернуть тебе змеиный облик, но моей силы уже хватает всего на один солнечный день.
- Я сделаю все как ты сказал, о Великий, - восхищенно сказала принцесса. – Мне не очень хочется превращаться в девушку, но, чтобы отомстить за родителей, я готова на все!
- Тогда жди утра, - прошипел колдун. – Это очень сложное колдовство, и я буду готовить его всю ночь.
Нагги долго не могла заснуть. Она представляла себе, как подберется к молодому хозяину, обовьется вокруг него и ужалит в шею. Потом ей вдруг пришло в голову, что она совсем не знает, как ведут себя девушки и что ей нужно говорить. Принцесса даже хотела немедленно ползти к Нагшешу и спросить его об этом. Но потом она подумала, что может помешать мудрецу в колдовстве, и решила подождать до утра.
Наконец, наступило утро. Одна из новых маленьких учениц заглянула в нору и почтительно сказала, что будущую королеву ожидает Великий Нагшеш.
Трепеща от волнения, Нагги поспешила к Учителю, который ждал ее на берегу ручья.
- Ты мало спала, - укоризненно сказал он. – Это плохо. Тебе нужно выглядеть свежей и прекрасной. Но начнем. Видишь этот напиток? Ты должна выпить его. Только сделай это медленно, очень медленно, иначе тебе будет не очень хорошо.
- И я стану девушкой? – прошептала Нагги. – Но я же не знаю, как ходят девушки, что они говорят, какую одежду они носят… Мне кажется, что я не смогу, Учитель!
- Мое колдовство не простое, - прошипел Нагшеш. – Недаром я не спал всю ночь. Ты ничем не будешь отличаться от обычной девушки. Ты будешь уметь красиво говорить, танцевать, улыбаться молодым людям и, вообще, делать все то, что положено делать четырнадцатилетней девушке. Не сомневайся, пей!
Нагги опустила голову в старинный сосуд и медленно выпила тягучую сладковатую жидкость. Потом у нее закружилась голова, и она вытянулась на траве без чувств.
Когда принцесса пришла в себя, то сразу поняла, что мир вокруг изменился. Все выглядело не так, как всего пять минут назад. Гибкого змеиного тела больше не было. Язык никак не хотел высовываться изо рта. Но самым удивительным оказалось то, что у нее появились конечности. Нагги подняла одну руку, потом вторую и удивленно посмотрела на них. Потом она села и обнаружила, что одета в красивое шелковое сари, очень похожее на то, что она видела на хозяйке дома за ручьем.
- Как ты себя чувствуешь, девочка? - раздалось сзади тихое шипение. – Ты очень, очень красива.
Принцесса оглянулась и, увидев огромную белую кобру, вздрогнула.
- Агаа, ты боишься, - довольно прошипел Нагшеш. – Значит, ты почти человек. Вставай же. Пройдись немного по берегу, чтобы привыкнуть ходить, как ходят люди. Сначала у тебя немного будет кружиться голова, но это скоро пройдет. Иди вверх по ручью. Там, у старого мостика, на полянке, молодой хозяин по утрам делает гимнастику. Скажешь, что увидела змею, побежала и заблудилась. Потом ты должна ему понравиться. А дальше все зависит от тебя. И помни, домой нужно вернуться до захода солнца.
Встать на ноги оказалось гораздо труднее, чем на хвост. У Нагги, действительно, снова закружилась голова, но это быстро прошло. Она с любопытством огляделась. Сверху все выглядело совсем не так, как раньше. Деревья стали меньше ростом, трава выглядела просто зеленым ковром. Ручей, который приходилось переплывать, теперь можно было просто перепрыгнуть. Принцесса сделала первый шаг и обнаружила, что это довольно легко. Она шагнула еще раз, потом еще и, наконец, уверенно пошла вверх по ручью к полуразрушенному мостику.
В это время Тедди уже заканчивал свои обычные утренние упражнения. Повернувшись к востоку, он поставил ступню левой ноги над коленом правой и, подняв сложенные ладони над головой, застыл в безмолвном обращении к богам. И тут на другой стороне ручья появилась удивительно красивая девушка в голубом сари. Она оглядывалась на кусты и, приподняв край одежды, спешила к мостику. Увидев Тэдди, она помахала ему рукой и спустилась к воде. Но, потрогав ногой качающееся бревно, нерешительно остановилась.
- Эй, подожди! – крикнул Тедди. – Я сейчас помогу.
Он тоже спустился к ручью и, ухватившись одной рукой за ветку ближайшего дерева, протянул другую девушке.
- Держись! Только осторожно, бревна качаются.
Но девушка оглядывалась и отрицательно качала головой. Было видно, что она очень испугана.
- Ладно, - сказал Тедди. – Сейчас я тебя перенесу.
Подкатив брюки кимоно, он перебрался через ручей и подхватил девушку на руки. Оказавшись в его объятьях, Нагги вдруг ощутила волнение. Она прижималась к груди юноши, прямо перед ее глазами из распахнутого кимоно выглядывала его шея. Она была близко-близко…
«Вот, сейчас», - подумала Нагги, трогая языком маленькие острые клыки, которые оставил ей Нагшеш. – «Он перенесет меня, и я ужалю его…».
Но, пока юноша со своей прекрасной ношей брел по воде к берегу, принцессу вдруг охватило странное чувство. Ей стало так хорошо и тепло в сильных мужских руках, так приятно было прижиматься к широкой груди, что она решила немного подождать.
«У меня еще будет время», - успокаивала она себя. – «До вечера так далеко».
Юноша выбрался на берег и осторожно опустил девушку на траву. Его горячие карие глаза смотрели на нее взволнованно.
- Кто ты? Откуда ты появилась? Я тебя никогда раньше не видел.
- Я гостила у родственников недалеко отсюда, - взволнованно заговорила Нагги. Она еще не привыкла к человеческой речи и слегка пришепетывала. – Я гуляла в саду и вдруг увидела громадную белую змею. Она поднялась и стала выше меня ростом. Я так испугалась, что бросилась бежать и вот заблудилась. Хорошо, что я встретила тебя.
- Белую змею? – недоверчиво переспросил Тедди. – Я ничего не слыхал о ней. Надо будет спросить у отца.
- Мне так страшно, что я до сих пор дрожу, - сказала Нагги. – Как хорошо, что мне встретился такой сильный и красивый юноша.
- Меня зовут Тедди, - смущенно сказал ее неожиданный спаситель. – Ты тоже очень красивая.
- А я Нагги, - улыбнулась принцесса.
- Нагги? – удивленно переспросил Тедди. – Какое странное имя. Кто тебя назвал так?
- Мой дядя увлекался змеями, - объяснила принцесса. – А я родилась такой маленькой и худенькой, что он воскликнул: «Да это же змейка! Нагги!». С тех пор меня так и зовут. А вообще-то я Диана.
- Мне гораздо больше нравится «Нагги», - горячо возразил юноша. – Можно, я буду звать тебя так?
- Конечно, - улыбнулась Нагги. – Меня все так зовут.
Тедди встал и протянул ей руку.
- Пойдем, Нагги, я познакомлю тебя с родителями. Не бойся, они очень хорошие.
«Неплохая мысль», - подумала Нагги. – «Узнаю побольше об их привычках».
И она постаралась смущенно улыбнуться.
- Ладно, я согласна. Правда, у меня помялось сари.
- Ничего подобного, - возразил Тедди. – Ты самая красивая девушка, которую я когда - либо видел. И сари у тебя в полном порядке. Можно я тебя поцелую, пока мы не пришли к родителям? Должна же ты поблагодарить своего спасителя.
«Надо подпустить поближе», - вспомнила Нагги наставления Нагшеша, - «и, улучив момент, ужалить…».
- Ты тоже мне очень понравился, - прошептала принцесса. – Я еще никогда ни с кем не целовалась…
Она закрыла глаза и почувствовала на своих губах горячие губы Тедди. Это было так приятно, что Нагги даже застонала.
- Что случилось? – испуганно оторвался от нее юноша. – Я сделал тебе больно?
- Что ты, - прошептала она, не открывая глаз. – Мне никогда-никогда не было так хорошо. Я даже не знала, что так бывает.
Вместо ответа Тедди ласково коснулся губами ее маленького уха. Сердце у Нагги забилось часто-часто.
«Нагшеш ничего не говорил про это», - подумала она. – «Как мне быть»?
Она открыла глаза и увидела загорелую шею юноши, на которой билась какая-то жилка.
«Сейчас», - подумала она и снова потрогала языком клыки. – «Нет, еще чуть-чуть… Ну, немного… У меня же еще есть время».
Горячий поцелуй Тедди снова нашел ее губы, и Нагги мгновенно забыла, зачем пришла сюда.
- Рикк-чк-чк, - вдруг раздалось рядом.
Нагги отпрянула от юноши и расширенными от ужаса глазами уставилась на усатую мордочку мангуста, появившуюся в траве.
- Рикки-тикки-тикки-чк! – снова грозно повторил мангуст. Хвост его немедленно поднялся трубой и глаза стали красными.
Нагги, подобрав ноги под сари, смотрела на него, готовая бежать куда угодно. Ведь сейчас у нее не было ни змеиной сноровки, ни страшных клыков.
- Эй, ты что? – засмеялся Тедди. – Это же наш Рикки-Тикки. Не бойся, он не укусит тебя. Он охраняет дом от змей. Иди домой, Рикки! Видишь, ты испугал нашу гостью.
Но Рикки-Тикки не слушал его. Он стал обходить Нагги своей особой раскачивающейся походкой, выбирая момент, чтобы вцепиться ей в шею. Ему было все равно, в каком обличье находилась змея. Главное, что враг был перед ним, и он чувствовал, что нужно действовать немедленно. Глаза его горели как угольки.
- Ты что, взбесился? – удивленно сказал Тедди. – Ну-ка, иди домой.
И, для придания словам большего веса, он поднял с земли толстую палку.
Рикки нехотя отскочил в траву, но продолжал следить оттуда за принцессой, нервно постукивая лапками и непрерывно издавая свой клич: «Рикки-тикки-тикки-чк-чк».
- Не знаю, что с ним случилось, - пробормотал Тедди. – На всякий случай я возьму тебя за руку.
Они шли к дому и мама Тедди, увидев сына с красивой девушкой, поспешила к ним навстречу.
- Это Нагги, мама, - сказал Тедди. – Она немного заблудилась, и я решил пригласить ее к нам в дом. А, вообще, она гостит у наших соседей недалеко отсюда.
- Да, да, очень хорошо, - радостно закивала мама. – В наших местах очень редко появляются такие красивые девушки. Я уверена, что вы подружитесь. Тедди очень добрый и смелый мальчик.
- Ну, мама, - смущенно сказал Тедди. – Просто Нагги немного испугалась. Она встретила какую-то огромную белую змею и не могла перебраться через ручей. Думаю, что ей нужно успокоиться и придти в себя.
- Ты сказал «белая змея»? – Отец спустился с крыльца и с улыбкой кивнул девушке. – Когда-то я слыхал легенду о белой змее. Но в наших краях о ней ничего не было слышно.
Он повернулся к Тедди.
- Может быть ты познакомишь меня с этой красивой девушкой?
- Это Нагги, папа! – Тедди снова смутился. Ему не очень хотелось повторять свой рассказ. Но отец и не просил его об этом.
- Что же мы стоим? Приглашай девушку в дом. Как раз подошло время завтрака.
За столом Нагги рассказывала какую-то чепуху о своей несуществующей семье, и сама удивлялась, насколько легко ей это удается.
«Нагшеш, действительно, великий колдун», - подумала она. – «А отец и мать Тедди совсем не страшные люди. Справиться с ними будет легко».
- Рикки-тикки-тикки-чк! – раздалось на крыльце и мангуст бочком пробрался на веранду, не сводя с Нагги горящих красными угольками глаз.
- Рикки сегодня ведет себя странно, - сказал Тедди. – Последний раз он был таким, когда сражался с теми большими кобрами.
- Может быть, от твоей новой знакомой пахнет змеей? – предположил отец. – Ведь Нагги чуть не столкнулась с ней.
- Он испугал Нагги, - сказал юноша. – Мы хотели побродить по саду, но боюсь, что мангуст нам помешает. Может быть, вы закроете его до вечера в моей комнате?
- Конечно, конечно, идите, – замахала руками мать. – Отец присмотрит за ним. Гуляйте спокойно, домой не спешите. Не забудьте только придти на обед или хотя бы на ужин.
И она лукаво улыбнулась.
- Мы нашли Рикки здесь, в саду, - рассказывал Тедди, когда они с девушкой, взявшись за руки, медленно прогуливались по саду. – Он чуть не утонул во время наводнения. Но потом ожил и даже спас всю нашу семью от страшных змей. Если бы не он, нас уже не было бы на свете.
«Ничего, вам и так осталось совсем немного жить на свете», - подумала принцесса и сжала руку Тедди так сильно, что он вскрикнул.
- Ой, прости, - виновато сказала Нагги. – Я опять вспомнила ту страшную змею.
- Теперь я с тобой, - шепнул Тедди и поцеловал ее в маленький черный завиток волос за ухом. – Тебе нечего бояться. Если хочешь, мы укроемся в летнем домике. Там нас не достанет ни одна змея. Пол расположен высоко над землей и двери хорошо закрываются.
«Это самый подходящий момент», - подумала Нагги. – «Там мы будем совсем одни и без этого проклятого мангуста».
Она повернулась и посмотрела в глаза Тедди самым нежным взглядом, который могла себе представить.
- А ты сможешь снова взять меня на руки?
- Я отнесу тебя туда! – пылко прошептал юноша и, легко подхватив девушку, поспешил к летнему домику, видневшемуся в лимонной роще.
Там они закрыли дверь и, конечно, принялись целоваться.
У Нагги снова кружилась голова, ей было так хорошо, что она уже несколько раз пропустила удобную возможность ужалить юношу. Она представляла себе, как Тедди лежит неподвижный и холодный, и красные муравьи цепочкой тянутся сюда из сада, чтобы проверить, правда ли, что молодой хозяин умер, и ей ужасно не хотелось этого. Тогда принцесса снова закрывала глаза и отвечала на его горячие поцелуи.
Они не заметили, что прошел обед, и вот-вот должен был наступить вечер. Наконец, Нагги опомнилась.
«Пора»! – в отчаянии подумала она. – «Иначе я никогда не вернусь домой. Только один последний поцелуй и все…».
И в этот момент она почувствовала, что Тедди больше нет. Вернее, все вокруг вдруг превратилось в Тедди. И этот домик был Тедди, и сад за окном был Тедди, и даже она сама была Тедди. Потом в ее сердце вдруг загорелось горячее солнце и, прокатившись по всему телу, взорвалось в голове тысячей звезд…
***
Нагги проснулась от того, что за дверью безумствовал Рикки.
- Рикки-тикки-тикки-чк! – доносилось снаружи. - Рикки-тикки-чк-чк! Открой дверь, коварная Нагайна, и сразись со мной. Я уже предупредил хозяина, и он спешит сюда с железной палкой, которая делает «Бам».
«Нагайна это я»,- подумала принцесса. – «Но боюсь, что мне уже никогда не стать королевой змей».
Она подошла к окну и увидела, что на небе появились первые звезды.
- Ты же не уйдешь? – спросил Тедди. Он тоже проснулся и, подойдя к Нагги, нежно обнял ее. – Я не хочу, чтобы ты уходила. Наверно я люблю тебя.
- Мне некуда идти, - прошептала Нагги. – И мне кажется, что я тоже люблю тебя.
Она попробовала нащупать языком клыки, но не нашла их.
- А что это Рикки замолчал? – удивленно сказал Тедди. – Только что вел себя как сумасшедший и вот – тишина. Как бы он не прыгнул на тебя откуда-нибудь из темноты.
- Он не прыгнет, - грустно покачала головой Нагги. – Он больше не сердится. И не спрашивай меня, откуда я это знаю. Скоро я расскажу тебе все. А теперь пошли ужинать. Я ужасно проголодалась.