Подготовила Евгения Шапиро

  

Решила всем рассказать о замечательном писателе фантасте – члене ТО ДАР Дорофее Ларичевой (Елена Анатольевна Ларичева).

 

Родилась 7 марта 1981 года, проживает в г. Брянске. По образованию экономист. Окончила Брянский государственный технический университет (БГТУ). Кандидат экономических наук, доцент БГТУ. Автор более сотни научных работ.

С 2014 года является членом Российского философского общества. Член Союза писателей России с 2016 года.

Литературную деятельность начинала с написания стихов. С 2003 г. пишет прозу. Первая написанная сказка «Внучка волшебника» стала финалистом «Новой детской книги» издательства Росмэн в 2010 году. Стихи и рассказы публиковались на территории России и Украины.

Лауреат конкурса «Новая детская книга» издательства «Росмэн» в 2013 г. (по результатам конкурса издана серия «Пилигримы»), всероссийского литературного фестиваля-конкурса «Хрустальный родник» в 2016 г., международного литературно-художественного конкурса «Листья дуба» в 2019 г.

Изданные книги (жанр фэнтези):

1-3. Серия Пилигримы (издательство «Росмэн»):

1. Искры и зеркала (2014 г..)
2. Искры и химеры (2015 г.)
3. Искры и тени (2016 г.)
4. «Эльфиния 1: Зачарованный город» (2015 г., издательство «Аст»)
5. «Дочь ледяного Юга» (2020 г., издательство «Городец-Флюид»)
6. «Чернокнижник» (2021 г., издательство «Альфа-Книга»)

 

Что говорит о себе сама Елена 

Я пишу в основном для подростков, мне нравятся мои герои, их искренность, их желание познавать мир.

Трилогия «Пилигримы» – это история девочки из далёкого будущего, попавшей в мир, во многом похожий на наш. История о дружбе, совместном противостоянии древним существам, путешествующим между мирами.

«Эльфиния» рассказывает о приключениях девятиклассников, которых выбрало эльфийское заклинание. Им предстоит стать арбитрами при подписании мирного договора между Городом и Лесом.

«Дочь ледяного Юга» – история юной девушки про поиск дома и себя, про воплощение мечты о покорении неба.

*  *  *

Далеко не у каждого писателя есть опыт работы с РОСМЭНом. Рассказ об этом будет очень интересен всем. Пожалуйста, расскажи, как ты выиграла в конкурсе, как потом нетерпеливо ждала, когда они тебя куда-то позовут, как ты приезжала к ним в Москву на собеседование.

 

В конкурсе «Новая детская книга» я участвовала с самого его создания в 2010 году. Тогда моя сказка «Внучка волшебника» вошла в шорт-лист конкурса. Я ездила на объявление результатов в Москву на Международную книжную ярмарку. Издательство отдало предпочтение другой истории. Я расстроилась, но понимала, что тогда написать серию я бы не осилила.

Надежды на победу я не оставляла, писала и отправляла свои сочинения на конкурс каждый раз, когда они подходили к его тематике.

В далёком теперь 2013 году на конкурс я отправила две истории «Мигрантка: Искры и зеркала» и «Дочь ледяного Юга». Обе вышли в лонг-лист. В шорте оказались «Искры и зеркала».

 

 

Честно скажу, особых чудес я не ждала. Но на объявление результатов поехала, мне было интересно поучаствовать в столь масштабном мероприятии.

И когда в числе победителей прозвучала моя фамилия, не поверила. Выходила на сцену как во сне, что-то лепетала в микрофон. Хотелось себя ущипнуть – не сон ли это?

Ощущение нереальности происходящего усилилось, когда директор по проектам Елена Владимировна Широнина сообщила мне, что книга будет издана, и предложила писать серию.

По возвращении домой я сочинила синопсисы для продолжения, отправила в издательство. И их приняли. Скажу сразу, ни одному из них я в итоге не следовала. История складывалась по-своему.

Также было решено изменить название серии, так как «мигрантка» звучало как название социальной драмы. А у меня всё-таки было киберпанк-фэнтези. Так родились «Пилигримы».

Процесс издания книги достаточно долгий. На этапе запуска третьей подростковой серии (после «Часодеев» Н. Щербы и «Зерцалии» Е. Гаглоева) издательство печатало пробный тираж. Это книги без корректуры в чёрной мягкой обложке. Их раздавали представителям целевой аудитории и собирали отзывы.

После получения положительных отзывов начиналась работа над текстом, обложкой. Также я приезжала в издательство на обсуждение дальнейших книг и предпросмотр макета обложки. Всё это было очень интересно и волнительно. И я очень благодарна Е.В. Широниной, Н. Пушкарёвой и Б. Кузнецову за их отношение ко мне и моему тексту.

 

Тебе сделали предложение, но не просто на одну книгу, которую ты представила на конкурс, а на серию их трёх книг. Как ты вообще на это решилась? Как быть уверенным в себе, что ты запросто в короткие сроки способна написать ещё две книги? Как ты совмещала это с работой?

 

По поводу написания трилогии. Книгу в 15 авторских листов я пишу примерно год. Так что в договоре было прописано, что очередной том я сдаю раз в год. Конечно, страх не справиться присутствовал. Но мир «Пилигримов» был знаком, герои рвались действовать. И я взялась за работу.

 

Моя основная деятельность – преподавание в вузе, предполагает написание различных документов, научных статей, проверку студенческих работ и т.д. Но я знала крайнюю дату отправки рукописи и завершала вовремя.

«Пилигримы» для меня – это очень большой опыт и большое путешествие, сложный процесс самопознания. Я поняла, что способна написать крупное произведение со сложным сюжетом, разнохарактерными героями, социально-философской составляющей. Я бы назвала его второй диссертацией. Но при этом написанной легко, для подростков. Я сопереживала своим героям, плакала и смеялась вместе с ними. И это поистине здорово.

 

Здесь представлены два произведения Дорофеи Ларичевой, опубликованные в недавно вышедшем в Брянске сборнике «Лучик света» – Брянские писатели детям.

 

Дорофея Ларичева

 

Поверить в чудеса 

1

Когда Лёня с мамой приехали в город, лил дождь. И это накануне Нового года! Узкие улочки петляли от автовокзала вниз к морю. Великаны кипарисы сердито покачивались над невысокими домиками. Домики были простенькими, светлыми. Они лепились друг к другу, казалось, склеивались многочисленными балкончиками и пристройками. Летом, наверно, тут не протолкнуться от отдыхающих, а зимой пусто, холодно, неприятно. От ливня горы за спиной почти не виды. А ведь они совсем рядом. Автобус два часа карабкался, преодолевал перевалы.

Выбравшись из тёплого автобуса, мама забежала в здание вокзала, вытащила из чемодана дождевик – безразмерный страшный зелёный пакет и заставила Лёню надеть этот кошмар поверх куртки. Сама раскрыла зонтик, сверилась с распечаткой карты и уверенным шагом выбралась под дождь. Теперь они шли пор улице. Чемоданные колёса глухо стучали на стыках тротуарной плитки.

Лёня пыхтел, тащил сумку вслед за хрупкой маминой фигуркой. В свои одиннадцать лет он почти догнал её в росте и смотрелся не по годам взрослым. Поэтому старался не ныть, пусть очень хотелось. Ледяной дождь брызгал в лицо, от ветра и холода стыли пальцы.

У обочины остановилась машина. Из неё выскочил дедок с пушистыми усищами.

– Дарья Владимировна?

– Да, – мама остановилась, отпустила ручку чемодана, спрятала руку в карман пальто отогреваться.

– Я уж решил, передумали приезжать. Вы трубку не брали. А потом я перезвонил на вокзал…

– В пробке три часа простояли, – пожаловалась мама, вручая чемодан дедку и забираясь в тепло машины. – Ещё и телефон разрядился.

Она произнесла это нарочито громко с укором в голосе. Разве он, Лёня, виноват, что она забыла зарядное устройство? А он всю ночь не спал. Как можно спать в автобусах? Когда вокруг ночь, когда пассажиры храпят-сопят, а с неба смотрит полная луна и сыплет золотые искры в лужи вдоль дорог. Он смотрел-смотрел в окно, а когда надоело, стал играть, разрядил телефон.

– Воздухом дышать морским? – интересовался дедок, забирая сумку из лёнькиных рук и пряча её в багажник. Мальчик уселся рядом с мамой, послушно пристегнулся.

– Отдыхать, – соврала мама.

– Ясно, – вздохнул дед.

Машина покатила по улочкам. Мальчик приник к стеклу. Городок ему не нравился. Ненарядный, мокрый, совсем не новогодний. Этой зимой хотелось праздника как никогда прежде. Белого снега, ёлки, подарков.

Пока машина ехала, Лёня представлял себе снежных человечков, о которых когда-то рассказывала бабушка. Маленьких смешных карапузов в пушистых шубах, в остроконечных шапочках с кисточками. Они спускаются с неба вместе со снежинками. У них за плечами ранцы со снежной краской. Они раскрашивают стёкла, дома, деревья праздничными узорами. Они строят ледяные мосты через лужи. Мальчик знал, что никаких снежных человечков нет, но с тех пор, как бабушки не стало, нет-нет, да и вспоминал её сказки.

После бабушкиной смерти всё в Лёниной жизни испортилось. Учиться расхотелось. Мама уволилась с работы, рассорилась с папой. А потом заявила, что ей нужно «взбодриться», собрала чемодан и поехала сюда. Писать кулинарную книгу.

Машина остановилась у высокого зелёного забора, за которым дрожали на ветру чёрные ветви, будто паучьи лапы. За ними поднимался дом из серого кирпича, балкон с кованной решёткой. А на покатой крыше крутился флюгер. Да не обычный кораблик, каких здесь много. А ладья с вёслами. Как на картинке в книге мифов древней Греции. Мальчик невольно улыбнулся, вспоминая любимые истории.

– Проходите-проходите, – засуетился дедок. – Робинзон на цепи.

– Странное имя для собаки, – мама первой вошла во двор, поднялась на высокое крыльцо открытой террасы.

– О, его сосед с камней в море снял. Как щенка туда занесло? Дурные люди забросили или сам заплыл по глупости, кто теперь узнает.

За домом в подтверждение его слов тявкнул пёс. Лёне не хотелось знакомиться с Робинзоном. Хотелось есть, спать, а ещё больше – вернуться домой. Там хотя бы зима настоящая, снежная.

– Ваш вход слева, – дедок прошёл по террасе и отпер выкрашенную бледно зелёной краской дверь, занёс внутрь чемодан и сумку. – Располагайтесь. Кухня и гостиная на первом этаже, спальни на втором. Нужно что, я через стенку.

– Благодарю, – мама кивнула и вошла внутрь.

Лёня поплёлся следом.

– Да-а, на фото это выглядело грандиозней, – признала мама. – Лёнька, не раздевайся. Пойдём искать кафе или столовую. Заодно продуктов прикупим на ужин и завтрак.

И они пошли. Дождь набирал силу. Казалось, от неба к земле протянулись водяные канаты. Нет, струны. И они пели. Мелодия звучала грозно, величественно. Так звучит оркестр с хором. А хор то-тут откуда?

Мать с сыном свернули в переулок, прошли квартал и обнаружили хор. Точнее ХОР. Гудели волны, беснующиеся, грохочущие у подножия высокой набережной. Они были тёмными, почти чёрными с грязно-серой пеной на высоких гребнях, опасными. Мама остановилась, вглядываясь в неспокойную даль, а потом неожиданно сложила зонт, раскинула руки в стороны и замерла, словно готовясь взлететь навстречу буре.

Лёня поёжился. Капюшон дождевика норовил наползти на глаза. Взлетать никуда не хотелось.

– Пошли есть, – он поторопил маму.

– Весь в отца, – проворчала она, раскрывая зонтик. – Ничего волшебного в жизни не видишь.

Он видел, но молчал. Бабушка тоже видела. Мама знала, но избегала говорить о ней. Будто не было. Почти не плакала на людях. Лёня понимал, молчал.

Он вспоминал, как бабушка читала ему мифы Древней Греции и русские сказки, и много того, чего не знали его одноклассники. С её уходом он забросил книги, будто чтение без её подсказки и одобрения – предательство.

После столовой он сходил с мамой в магазин, грустно посмотрел на стоявшую у входа ёлку. Разве здесь, на юге, может быть настоящий Новый год? По Чёрному морю могут плавать мифические аргонавты, но не Дед Мороз, которого нет.

2

Вернулись домой. Мама села за компьютер, обложилась тетрадями с рукописными рецептами, застучала по клавиатуре. А Лёня поднялся в спальню на втором этаже, не включая свет забрался с ногами в кресло у окна. Бабушка рассказывала, что на родине сказочного Деда Мороза небо озаряют яркие огни полярного сияния, будто иллюминация на ёлке, будто тысячи фейерверков. Там в краю вековых льдов находится родина снежных человечков, которые путешествуют на облаках и осыпают землю снегом. Но на юге дождь, низкие чёрные тучи и бурное море. Его кусочек виден из-за крыш домов и паучьих ветвей-лап озябших деревьев.

Мальчик смотрел в окно, но не замечал снежных человечков. Они спустились вниз по дождевым струям-струнам, расселись на подоконнике, подсматривали за Лёней, переглядывались и укоризненно качали белыми головами. Если в Новый год не ждать, не верить в его чудеса, он не сможет стать праздником.

Подчиняясь их волшебству, мальчик не заметил, как уснул. И ему снился белый-белый снег, подарок под ёлкой – новенькие лыжи, а потом прогулка на них по лесу.

Когда он проснулся под вечер, случилось первое чудо – дождь превратился в снег. Он летел с неба крупными прекрупными хлопьями, укрывал мокрый двор и деревья, крыши…

В домике напротив зажегся свет, открылась балконная дверь, и появилась девочка. На вид – ровесница Лёни. Одета она была как Снегурочка в меховую белую шапочку, в курточку, отороченную светлым мехом. Лёня даже рассмотрел светлую косу, перекинутую через плечо. Девочка будто сошла с бабушкиных рисунков! Она ловила руками снежинки, запрокидывала голову, всматриваясь в снежные тучи.

Мальчик накинул куртку и тоже вышел на балкон, помахал Снегурочке. Та улыбнулась, показала пальцем наверх. Лёня поднял голову. Ему почти сразу в глаз попала снежинка, он заморгал. И вдруг подумал, что девочка сейчас исчезнет. Но она стояла на балконе и улыбалась.

– Увидел? – спросила она.

– Что увидел? – не понял мальчик.

– Не что, а кого, – поправила она. – Снежных птиц. Если такой крупный снег, значит, прилетели снежные птицы, и это их перья сыплются вниз.

– Это снежные человечки. Они живут на облаках и у своих овец шерсть вычёсывают на пряжу. Но шерсти так много, что часть они скидывают нам, – он неожиданно для себя поделился бабушкиной историей. – Пока шерсть летит с облаков, превращается в снег.

Девочка засмеялась. Ей понравилась сказка.

– Значит, и птицы, и козы, – охотно включилась она в игру. – И все белые. А что ещё есть на облаках?

– Горы, на которых пасутся козы.

– Прямо, как у нас, – развеселилась девочка. – Только у нас горы чаще зелёные. Правда, они красивые?

Лёня кивнул, вспоминая дорогу.

– Я видела, как дед Захар вас привёз. Выйдешь завтра гулять?

– Выйду, – обрадовался мальчик.

– Буду ждать.

Девочка помахала ему рукой и ушла с балкона. Через минуту незнакомая женщина задёрнула штору на окне. А Лёня стоял под снегом пока не озяб и переживал, что не спросил, как зовут Снегурочку. Снежные человечки переглянулись, слепили из насыпавшегося на подоконник снега птицу и полетели к себе на облака вычёсывать снежных овец.

3

На следующий день снег не растаял. Наоборот похолодало, и сугробы засверкали под лучами утреннего солнца. На покрытых наледью ветках сидела сорока, хитро поглядывала в окно. Кого она звала на прогулку – его, Лёню, или вчерашнюю Снегурочку?

Мама готовила завтрак на кухне. Вкусно пахло блинчиками и кофе.

– Умылся, зубы почистил? – мама натирала на тёрке морковку.

– Ага.

– Я до обеда поработаю. Найдёшь себе занятие?

– Ага, – Лёня положил себе на блюдо блины.

А сам некстати вспомнил, как бабушка зимой пекла «снеговиков» с творогом, весной «журавликов» с корицей, а летом «ромашки» с повидлом. В глазах защипало, и он склонился над тарелкой, чтобы мама не заметила. Мама не заметила, занятая готовкой.

– Куда? – только и спросила она, когда после завтрака он спустился вниз в тёплой куртке, шапке и сапожках.

– Погуляю.

– Со двора ни ногой. После обеда вместе пойдём смотреть город.

– Ага.

– Да не агакай! – вспылила мама. – Для этого есть слово «да»!

– Ага, – мальчик из вредности повторил любимое бабушкино словечко и выбежал во двор.

Гулять во дворе было скучно. Чёрные древесные стволы нависали над деревянным столом лавками, обледеневшим пляжном лежаком. Перед пустой собачьей будкой стояла занесённая снегом миска. Наверняка усатый дед на ночь забрал Робинзона домой. Сквозь сон мальчик слышал собачий лай за стенкой.

– Пойдём к морю.

Снегурочка открыла калитку и вошла во двор, осмотрелась.

– Мама не отпустит, – пожаловался мальчик. Он не всегда был послушным ребёнком. Но гулять по чужому городу было страшновато.

– Я её попрошу.

Она поднялась на террасу.

– Пойдём отпрашиваться.

Мама их отпустила. Он не понял как Снегурочка по имени Света её уговорила. И вот мальчик и девочка шли по набережной.

– Гляди, чайки. В них рыбаки превращаются после смерти. Не все, а те, которые про улов привирали, – без остановки болтала она. – Они по вечерам усаживаются на фонари и соревнуются, кто громче крикнет.

– Видишь статую музыканта. Когда он встретит свою любимую, оживёт и заиграет на флейте по-настоящему.

– Смотри, маяк на краю мыса. На маяке живёт колдун. Ночью он превращается в ворона, летает над городом и ворует сны. Просыпаешься утром, а сна не помнишь. Это он украл!

– В сосновой роще в центре набережной живут белки. Они предсказывают будущее.

– Как? – Лёня постепенно проникался её болтовнёй.

– Берёшь орешки, на каждый загадываешь желание. И подманиваешь белку. Какой первым возьмёт, то сбудется. У меня сбывалось.

Они шагали вдоль закрытых на зиму магазинчиков и кафе, забавных статуй сказочных героев. И про каждое место у Светы была своя история. Будто у бабушки.

– Ты всегда сочиняешь? – спросил он, останавливаясь у замёрзшего фонтана. По обе стороны от него ждали встречи друг с другом статуи рыбака и золотой рыбки.

– Когда можно. Весело же, скажи.

– Ага, – кивнул Лёня. – А почему сочиняешь?

Он не отставал. Бабушка сочиняла потому, что учила детей рисовать, и каждый урок придумывала с учениками сюжеты сказок. У мамы в шкафу хранятся альбомы её акварелей. Там и снежные человечки, и сказочные птицы с женскими головами, и волшебные города, и Снегурочка, совсем как живая. И ещё много всякого удивительного, чего в обычной жизни не бывает, но очень хочется. Лёня украдкой сфотографировал все рисунки себе на телефон и изредка пересматривал их, когда становилось совсем грустно.

– Почему сочиняешь? – повторил он вопрос.

– Потому, что вижу волшебное и иногда сама волшебничаю, – неохотно ответила она. – Пойдём, покажу.

Она взяла его за руку и отвела к парапету. Море внизу захватило весь пляж и перекатывало волнами гальку.

– Видишь, край мыса? За ним скала торчит. На той скале мой папа нашёл Робинзона и деду Захару отдал. Ему зимой совсем одиноко.

– Дед Захар рассказывал.

– Я загадала его. Робинзона. Сидела с родителями на пляже весной. Море холодное, скучно. Я смотрела на скалу и мечтала о собаке. А назавтра папа щенка принёс. Оттуда, – она махнула рукой в сторону мыса и скалы.

– Врёшь, – изумился Лёня.

– Честное пречестное, – заверила его Света. – Но мама от Робинзона чихать начала. У неё на животных эта… как её… аллергия. И тогда папа деду Захару щенка отдал.

Не расскажи усатый дед вчера про пса, мальчик ни за что бы не поверил истории.

– Пойдём, покажу тебе дом гадалки.

Лёня послушно побежал за девочкой. А снежные человечки с набежавшей тучи сыпали на город, на вздымавшиеся над ним горы шерсть облачных овец. Чтобы та укутала всех пушистым покрывалом. И снежные птицы роняли свои перья над морем - бурным, мрачным, но сказочным. В его глубинах жили русалки и чудовища, хранились клады, вздымались подводные города. А по волнам плавали отважные аргонавты, пираты, исследователи…

Дом гадалки высился белой башней посреди сада. Узкий, трёхэтажный, с флюгером в виде чёрной кошки. За заострёнными кверху окнами тянулись к солнцу цветы. Отчего казалось, будто внутри прячутся джунгли.

– Гадалка – это енот Муся, – шепотом сообщила Света, заглядывая сквозь кованный ажурный забор. – Хозяйка как раз её выгуливает в это время. Подождём.

Лёня кивнул. Они стояли, смотрели на дом. И вот входная дверь отварилась, вышла рыжеволосая девушка с енотом на поводке. На девушке было светло-серое пальто и полосатый красно-синий шарф. На еноте того же цвета свитер.

– Ира, пусть Муся нам погадает! – выкрикнула Света.

Девушка подошла к ним.

– Привет, кому гадаем?

– Ему, – она указала на спутника. – Его Лёней зовут.

– Хорошо, Леонид, погладь Мусю, попроси её предсказать тебе хорошее.

Мальчик так и сделал. Шерсть у енота была жёсткой, куда жёстче, чем кошачья. Ира тем временем вытащила из кармана красный бархатный мешочек и протянула Мусе. Муся порылась внутри лапой, достала пластмассовую баночку, но отдала ту Ире только за лакомство. Ира развинтила баночку. Внутри лежала розовая бумажка.

– Доставай своё предсказание.

Лёня развернул листик, прочёл:

– Тебя ждёт самый волшебный Новый год. Для этого ты поздно вечером в открытое окно должен прошептать: «Прилетайте чудеса через горы и леса. Прилетайте все ко мне ярким днём и при луне. Прилетайте, я вам рад и в дожди и в снегопад».

– Муся никогда не ошибается, – сообщила довольная Света, глядя вслед удаляющейся Ире с енотом. – Теперь твоя очередь рассказывать истории, – потребовала она от мальчика.

– Я…

Лёня растерялся. Пересказывать фильмы, мультики или мифы Древней Греции было глупо. Света ждала от него совсем иного. А делиться бабушкиными сказками было жалко. В конце концов, это бабушкины сказки, а не его. Своих он никогда сочинять не пытался. Пусть бабушка говорила, что сказками надо делиться, тогда они обязательно сбудутся.

– Я не знаю. Пошли домой. Мама ругаться будет.

– Вот ты какой. Такой же скучный, как и все, – расстроилась Света.

Она проводила его до калитки и ушла к себе.

4

Лёня пообедал и отказался гулять с мамой. Та не смогла его уговорить. Он закрылся в комнате, взял телефон и принялся играть. Когда игры надоели, он выглянул на балкон и прошептал наговор, подаренный Мусей. А потом долго рассматривал фотографии бабушкиных рисунков.

В окно комнаты обеспокоенно заглядывали снежные человечки, но ничего не могли поделать. Хотя, самые догадливые позвали снежных птиц, забрались на них верхом и полетели к маяку. Там действительно жил колдун. Не злой, наоборот, добрый. И воровал он только злые сны, топил те в море.

Снежные человечки договорились с колдуном. И ночью большой чёрный ворон опустился не крышу дома. Он просидел на ней до рассвета, а снег падал вокруг него, но ни одна снежинка не коснулась чёрных перьев. Ворон собирал плохие сны Лёни и его мамы, обращал их в бусины, нанизывал на нитку. А за полчаса до рассвета расправил крылья и взмыл в небо.

Он полетел над успокаивающимся морем. Залетел так далеко, как только мог, откуда не виден свет его маяка, и уронил бусины в море. Там в глубине они будут лежать многие годы вместе с другими. И никто никогда не отыщет этот клад дурных снов.

Когда мама разбудила Лёню, солнце поднялось над городом. За ночь снега прибавилось, он сверкал, искрился на ветках деревьев, крышах. На кухне играла музыка.

– Просыпайся, соня, я твоих любимых «снеговиков» с творогом испекла. Тебя Света ждёт не дождётся.

Света… Мальчик почувствовал себя виноватым. Она по-прежнему готова дружить с ним, пусть он не пожелал придумывать для неё сказки. Он быстро оделся и спустился вниз. Девочка сидела за столом, улыбалась. Перед ней стояла большая банка с чем-то тёмным.

– Ты пробовал варенье из грецкого ореха? – спросила она. – Моя мама вас угостила.

Они пили чай с творожными снеговиками, угощались очень вкусным вареньем. А потом дети снова отправились на прогулку. Перед этим они навестили Робинзона. Сегодня пёс лежал у входа в будку и дружелюбно помахивал хвостом. На вид он был вовсе не грозный, с чёрной блестящей шерстью, остромордый, с умными глазами.

– Света, а может Робинзон раньше был дельфином, которому надоело плавать в море? Он захотел пожить среди людей, – удивляясь собственной смелости, сказал мальчик.

– Точно! – обрадовалась девочка.

Они отправились гулять по городу, и Лёня чувствовал, как с каждой придуманной сказкой его печали тают.

– А говорил, что не умеешь сочинять, – укорила его Света.

– Бабушка умела. Она много сказок знала, всегда рассказывала и рисовала. Ты в них тоже была.

– Я? – удивилась Света.

Лёня кивнул. Он осмелел настолько, что вытащил телефон и показал вначале фото нарисованной Снегурочки – очаровательной девочки с милой улыбкой и длинной светлой косой. Девочки, так похожей на его новую подругу. А потом и все остальные рисунки. Света их рассматривала, слушала бабушкины истории, дополняла своими. От этого на душе у Лёни становилось легко-легко. Будто бабушка откуда-то из неизмеримой дали передала ему привет.

– Пошли в сосновую рощу, – предложила девочка. – У меня есть орехи. Пусть белки предскажут тебе будущее.

Дети отправились вдоль набережной к роще. Под ногами поскрипывал свежий снег. Солнце то выглядывало из-за туч, то снова пряталось. Тогда с неба сыпалась шерсть небесных овец. Снежные человечки наблюдали за детьми и улыбались. И заговорщически прикладывали пальцы к губам: Тсс! Ещё одно чудо ждёт впереди.

В роще гуляли люди. Из кафе звучала приятная музыка. Ей подпевало море. Оно почти успокоилось. Прибой шуршал галькой на пляже. На волнах покачивались упитанные чайки. На полосатом пляжном тенте расселись воробьи. Но где же белки?

Света отвела друга к одному из многочисленных деревянных домиков, висящих на отяжелевших от снега сосновых ветках. Поцокала языком. Протянула Лёне три орешка.

– Загадывай.

И он загадал.

Услышав зов, по сосновому стволу спустилась белка. Была она маленькой, коричневой, с кисточками на ушах. И совершенно не боялась детей. Когда зверёк оказался на земле и подбежал к ним, Лёня протянул на ладони угощение. Белка понюхала подношение, выбрала орех и отбежала в сторону.

– Точно сбудется? – шёпотом уточнил мальчик.

– Сто пудов гарантии!

Они ещё долго гуляли по набережной. Наблюдали, как на площади возле дома культуры рабочие наряжали ёлку. Как рядом сооружали сцену для новогоднего концерта. Город преображался, и это нравилось мальчику. Всё-таки здорово тут. Надо будет маме показать всю красоту. А то она никуда вчера без него не пошла. Осталась сочинять кулинарную книгу.

Когда к полудню они вернулись домой, Лёня обнаружил на столе в гостиной пушистую искусственную ёлку и коробку с игрушками.

– Дедушка Захар принёс, – улыбалась мама. – Будем наряжать?

– Конечно! – обрадовался мальчик. Белка не выбрала это желание, а оно всё равно сбылось!

– Я вам тоже игрушки принесу, – пообещала Света. – Подождите.

Они втроём наряжали ёлку. Потом все вместе пошли гулять по городу. А вечером к Лёне с мамой заглянули Светины родители, и мама угощала их пирогом с ежевичным джемом.

Когда гости ушли, а мама убирала со стола, Лёня осмелел и спросил:

– Правда, Света похожа на бабушкину Снегурочку?

Мама отставила в сторону недомытую тарелку. Ополоснула руки под краном, присела рядом с сыном на корточки.

– Не задумывалась, сынок. Но да, ты прав. Похожа.

– Она тоже сказки придумывает.

Мама вздохнула, обняла Лёню.

– Ты прав, мой маленький мудрый мальчик, надо жить дальше. И искать сказки в каждом дне. Как находила их бабушка.

За ночь снег окончательно выбелил город и горы за ним. Ветки деревьев покрылись изморозью в виде великого множества ледяных иголочек. Последний день старого года радовал своей красотой.

Лёня проснулся рано, оделся и спустился вниз. Мама стояла возле ёлки задумчивая, но счастливая.

– Одевайся, мы едем на автовокзал. Дедушка Захар прогревает машину.

– Я не хочу уезжать, – испугался мальчик. Он сегодня собирался со Светой и её мамой на лодочную станцию.

– Мы не уезжаем, а встречаем, – подмигнула мама. – Ты готов? Автобус прибывает через полчаса.

И вот они стояли на автовокзале. За его невысоким зданием короной поднимались белые горы, сверкали на солнце, словно глыбы хрусталя. Прибывали и уезжали автобусы. На одном из них приехал Дед Мороз. Он выбрался, придерживая полы нарядной синей шубы, забрал из багажного отделения серебристый мешок с подарками и направился к ожидавшему его такси. И пусть Лёня был взрослым мальчиком, он теперь знал, что Деда Мороза нет для тех, кто в него не верит. И что он обязательно существует для тех, чьё сердце не разучилось ждать чудес.

Самое большое чудо как раз исполнялось, предсказанное белкой в сосновой роще. Точно по расписанию прибыл рейсовый автобус. И из него вышел папа в красной дед-морозовской шапке. И сказал:

– Я так по вам соскучился!

Ноябрь 2020 г.

 

Перчатка

 

Ваське тогда было девять, и он считал себя жуть каким взрослым и мудрым. Особенно на фоне пятилетней Лерки – неугомонной сестрицы, не дававшей старшему брату покоя.

– Ма-а! Она опять стащила мои маркеры!

– Порисует и отдаст! – отмахивалась мама, кормя смесью крошечную Олечку.

– Отдаст…

Васька выудил из-под стола изрисованную тетрадь по математике. И не докажешь Ирине Олеговне, что сестра раскрасила. Придётся всё переписывать!

Противостояние старшего и младшей не знало выходных и перерывов на обед. Лера хвостиком ходила за братом, таскала его вещи, обрисовала футбольный мячик, вышила красными и синими нитками любимую бейсболку, и теперь гордо носила трофей. Та смешно топорщилась на её рыжеватых косичках.

– Да уйди же ты! Прилипала! – злился Вася при приближении сестры.

Лера пробиралась к нему, когда он делал уроки, смотрел на планшете мультики, встревала во взрослые разговоры с одноклассником Димоном. Тот часто приходил к Васе в гости и, кажется, разбил Лерке сердце. А всё потому, что не принял щедрый подарок - растрёпу куклу в платье принцессы. Получив отказ, Лера полчаса проревела под дверью. Пока папа не впустил девчонку в детскую.

– Ты чего сестру обижаешь? Поиграй лучше.

Поиграй. Дел больше нет, как с мелюзгой возиться!

– Давай напугаем её, вмиг отстанет, – предложил как-то Димка, когда Васе влетело в школе за очередной обрисованный учебник.

– Как? Она к соседской овчарке Марте обниматься кидается.

Как казалось тогда Васе, страшнее Марты на свете зверя не было.

– Придумаем, – пообещал Димон.

Тем же вечером Вася с другом смотрели мультфильм про Робина Гуда. Лера вклинилась на кресло между братом и Димоном, обляпала обоих шоколадным молоком, отдавила гостю правую ногу.

– Уходи, мелкая ещё такое смотреть, – привычно стал выгонять её Вася.

– Большая! – возражала сестра. Но ушла. По дороге прихватила Васькин пенал.

– Отдай, – мальчик успел выхватить добычу на пороге.

– А ты знаешь, – громко поинтересовался Димон, – что лучшее средство от воров – рука мертвеца в сумке. К тебе лезут что-то украсть, а рука мертвеца хвать тебя, – он сделал вид, будто собирается спрыгнуть с кресла и броситься за девочкой в погоню. – И давай щипать, царапать, душить!

Лера засмеялась:

– Не страшно!

– Не страшно, – передразнил её Димон. И уже другу шёпотом сообщил. – Когда братец Костя мне такую подкинул, я неделю заикался.

На следующий день он принёс из дома пакет сосисок, кетчуп и прозрачную целлофановую перчатку. Вася видел, как такой перчаткой продавец в магазине накладывала развесное печение.

– Сейчас соберём отрубленную ручку, – Димон в предвкушении распаковал сосиски. Ровно пять. Запихнул те в перчатку. Получились пальцы. Пространство ладони набил раздобытой Васькой ватой. Залил кетчупом. Перчатку заклеил скотчем.

– Как тебе отрубленная ручка? – развеселился он.

– Не испугается, – покачал головой брат. Сам бы он точно не струсил, он же взрослый. В бесстрашии сестры тоже не сомневался ни минуты.

– Спорим? – подмигнул Димон.

– Спорим.

Рука была спрятана в рюкзак среди маркеров, тетрадей и учебников. В предвкушении Леркиной реакции можно было расслабиться и заняться своими, мальчишескими делами. Например, поиграть в новую игрушку, почувствовать себя пилотом бомбардировщика. Никто не помешает. Мама как раз кормила Леру на кухне. В колыбели за стеной хныкала Олечка. Гундосо орал футбольный комментатор в папином телевизоре.

Ребята заигрались, позабыв обо всём. Пока пронзительный визг за спиной не заставил их подскочить на стульях. Визжала мама. На полу валялась набитая сосисками перчатка. Из прорехи в целлофане по паркету растекался кетчуп. Васька втянул голову в плечи, понимая, что бояться теперь надо ему, никак не надоеде Лерке.

28.08.21