Подготовила Наталья Бекенёва

Хочу познакомить вас с Вестой Васягиной – молодой писательницей с необычным именем и необычными текстами.
Молодые авторы – они такие: читаешь и удивляешься, что за образ – «маяк сбежал»?! Но не бросаешь, цепляет. Новые волны фантазии, точно, как в повести Весты «Капустин, Баттерфляев и два маяка», конечно, нужны детской литературе. Ведь мы, взрослые, и так не успеваем за новыми интересами детей, их героями и шутками.

Итак, Веста Васягина немного о себе.

«Девочка Веста всегда хотела писать. Так хотела, что просыпалась рано-рано, до школы, брала толстую тетрадку и ручку, ну и … Сложнее всего было на первый урок не опоздать. Но Веста не опаздывала, потому что была пунктуальной девочкой и к тому же отличницей. В школе Веста изучала не только теорему Пифагора и закон притяжения, но и французский язык, поэтому некоторые её истории были написаны на французском. Летом Веста приезжала на берег Финского залива, открывала свою толстую тетрадку и писала-писала-писала. Ей не нужно было идти в школу за пятерками, и ветер диктовал ей истории.
Потом Веста выросла и сделала вид, что забыла ветер, тетрадку и шелест исписанных страниц. Но это она только сделала вид. Потому что сегодня Веста опять пишет сказки – и в тетрадке, и на ноутбуке, а буквы тихо и весело стучат, рассказывая ей новые истории».

Васягина Веста, 31 год. Санкт-Петербург.
Участник фестиваля молодых писателей «Как хорошо уметь писать!..» (2019)
Прошла конкурсный отбор на Форум молодых писателей фонда С.Филатова («Липки», 2020)
Участник литературной мастерской А.Никольской, семинаров С.Махотина и М.Яснова.
Вошла в лонг-лист литературного конкурса Лиффт (2020).
Из изданного: «Чудик Нехочуха» (издательство «Феникс», 2020), рассказы и сказки в сборнике «Как хорошо уметь писать!» («Дом детской книги»), в журналах («Качели», «Жирафовый свет», «Путеводная звездочка», «Аватарка»), на портале «Белый мамонт».
Рассказы и сказки в сборниках «Петраэдр»: «Земля, вода, огонь и воздух» (2016 г.) и «Малая Вселенная» (2017 г.)

Веду авторскую страничку в соц. сетях:
Инстаграм https://www.instagram.com/vesta.vasiagina/
Вконтакте https://vk.com/v.vasyagina

Как вы пришли к жизни такой - начали писать для детей?

Писать для детей я начала, когда сама была маленькая. Придумывала сказки для младшей сестры, записывала их на тетрадных половинках, и сама же иллюстрировала. Сестра не любила читать, но мои самодельные книжки читала с удовольствием.
Во взрослом возрасте я стала писать для детей после того, как попала в мастерскую детского писателя Анны Никольской. Тут-то и вспомнились мои тетрадные половинки, а еще пришло осознание: «хочу писать для детей».

Почему именно детская литература?

В детской литературе, как и в детях, много свободы, озорства, лёгкости, фантазии. Внутри меня всё еще живет ребёнок, и мы с ним пишем и веселимся вместе.

Что главное для вас в детской литературе?

Главное – чтобы книга была интересной. И для детей, и для меня самой. Тут все средства хороши – необычный герой, динамичный сюжет, подходящий ритм текста, игра слов.

Кто для вас является любимым детским писателем из классиков? Почему?

Я очень люблю Даниила Хармса, Льюиса Кэрролла, Бориса Заходера и многих других. Выбрать кого-то одного невозможно.

Из современных детских писателей?

Тут тоже невозможно выбрать одного. Обожаю книги Анны Анисимовой, Анны Никольской, Сергея Махотина, Артура Гиваргизова, Ксении Горбуновой и многих других.

К чему стремитесь, о чем мечтаете в творчестве?

Стремлюсь делиться внутренним светом, радовать детей и удивлять. Знаю, что меня читают и взрослые – хочется, чтобы благодаря моим текстам они возвращали себе забытое: аромат хрустящей после мороза наволочки или нарисованное лицо куклы Тани, которую они каждый вечер катали в коляске во дворе.

Какие новости у вас в творческой жизни?

Этой осенью вышла моя первая книга, «Чудик Нехочуха» (издательство «Феникс»). В ней собраны истории о маленьком Чудике, который терпеть не может стричь когти и есть всё зеленое, мечтает о собственном драконе и учится дарить чудовищное вдохновение.

Любимые произведения?

Произведения любимых писателей, которых я перечислила выше. Вообще, в каждый отрезок жизни могут больше нравиться те или иные книги. Если они совпадают с внутренним состоянием читателя, получается мощный резонанс.

Ваши хобби

Я очень люблю искусство, путешествия, иностранные языки, прогулки по лесу и любые занятия, которые можно делать вместе с семьей.

Как приходит вдохновение? Как рисуются сюжеты?

Вдохновение приходит, когда я сажусь писать. Если регулярно брать блокнот или садиться за ноутбук, вдохновение привыкает являться по расписанию. Сюжеты же рисуются по-разному. Чаще всего всё начинается с маленькой детали, слова, картинки или образа. Например, мокрая ворона, которая спит в старом гнезде, или первый ледок на кончиках крыш, похожий на французский маникюр, или влюблённые, что греют друг другу руки. Я начинаю раскручивать эту деталь, и она растёт, растёт — это похоже на то, как лепят снеговика.

Что бы вы хотели сказать (пожелать) своим читателям?

Будьте счастливы, живите радостно, читайте любимые книги и верьте в себя.

Отрывок из детской повести «Домик у моря»

Глава 1. Волноваться петка чи

Всё началось в доисторические времена, когда нас ещё не было. Нас — это меня, Ники и Аллана. Маме тогда наскучило ереванское лето, и она переехала поближе к Северному полюсу, в Санкт-Петербург — в те древние времена он и назывался по-древнему, Ленинград. Мама любила снег, а ещё читать и плавать. Поэтому зимой по утрам она плескалась в Неве, а оттуда бежала на работу, в библиотеку.
Как-то накануне Нового года вылезла она из проруби, и бежит, сосульками на волосах звенит. Волосы у мамы густые, как ветки у ёлки, а сосульки — точь-в-точь хрустальные ёлочные игрушки. Такой папа её и увидел. И, конечно, влюбился. Рванул за ней — только как маму догонишь? Она же к любимым книгам торопилась. Долго ли, коротко ли, а догнал её папа через два дня, и с тех пор они уже вместе звенели сосульками и праздновали Новый год. Один за другим.
А потом, наконец-то, появились мы. Не все сразу, а по очереди. Я первая — меня, кстати, зовут Веста. Потом Ника, а там уже и Аллан присоединился. Поэтому я лучше всех помню, как всё было. А было всё так.
Однажды мама мыла посуду. В этом, конечно, нет ничего удивительного — было бы удивительно, если бы посудой занялся кто-то другой. Но дело не в этом. Во время мытья тарелок маму частенько посещали гениальные мысли. Так и в тот раз.
Мама положила на краешек стола взлохмаченное пеной блюдце и ни с того ни с сего воскликнула:
— Вот бы нам домик у моря!
— Ура, море! — обрадовалась я.
Но мама уже забыла о своих словах, и тихонько напевая, продолжила намывать блюдце.
Папа не любил длинных разговоров. Он любил и понимал язык коротких задач. Поэтому он ничего не ответил, но на следующий день отправился в агентство недвижимости.
А ещё через месяц мы собрали вещи и поехали в домик у моря. Далеко путешествовать не пришлось. За городом Финский залив — чем не море? Да, холодное. А вместо дома — квартира. Ну извините, уточнять нужно температуру воды, количество комнат и этажей. Так папа маме и сказал.
Она прижала годовалую Нику к груди и воскликнула:
— Толя, мы обменяли городскую квартиру на посёлок!
— Правда, Лебяжье звучит красиво? — улыбнулся папа. Он был творческой натурой, и кое-что понимал в красоте.
— Тут есть лебеди? — приплясывала я. Мне ужасно нравились все эти передвижения и переезды.
— Лебедей нет, но говорят, они останавливались здесь во время длинных перелётов.
Я опечалилась, но ненадолго. Некогда расстраиваться, когда нужно облазить комнаты, прихожую и балкон, и узнать, как зовут домового, что поселился за маленькой дверцей прямо в кухонной стене.
— А ещё в Лебяжьем жил великий детский писатель Виталий Бианки, — говорил папа.
Пока он рассказывал, мама сражалась с краном горячей воды. Как она его не крутила, жадный сухой кран не выдавал ни капли.
— Толя, а где горячая вода? — громко прошептала мама.
— Волноваться петка чи, — ответил папа и обнял её за плечи. Петка чи — это по-армянски значит не нужно. — Зато посмотри, какие сосны!
Мы вышли на балкон. Сосны и правда были что надо. В капельках смолы, как в янтарных бусах — точь-в-точь нарядные петербургские бабушки, любительницы театра и балета. А если встать на цыпочки, можно увидеть за лесом и бетонным забором конструкторского бюро полоску настоящего моря.

Отрывок из детской повести «Капустин, Баттерфляев и два маяка»

Глава 1. Пугливый маяк

Нет ничего удивительного в том, что маленький маяк сбежал. Это случилось одной тёмной мокрой ночью. Вода в ту ночь лилась отовсюду — и ливень перемешивался с солёными брызгами ещё на полпути между небом и землей. Точнее, между небом и морем.
«Буль-буль! Хлюп!» — голосили капли. Волны же рычали и набрасывались на берег, как смотритель Капустин на холодильник. Берег казался им слепленным из песочного теста. Но они не лизали его, как воспитанные волны. Они торопливо заглатывали берег — кусок за куском, а его Величество море раздувалось и требовало добавки.
— Уу! Есть хочуу!
Теперь вы и сами понимаете: нет ничего удивительного в том, что пугливый маяк удрал. Тем более, это уже случалось. Если не верите, спросите у его смотрителя, Баттерфляева. Удивительно тут другое: маяк сбежал к другому маяку. И пока земля сотрясалась и местами уходила под воду, а люди и смотрители маяков безмятежно похрапывали в кроватках, диванах-кроватях и раскладушках, маяки жались друг к другу. Им было тепло и спокойно, — и маленькому, и большому. Так, незаметно для всех, маяки оказались на скалистом острове посреди моря.

Глава 2. Бутерброды с селедкой

Наутро было солнце. Простуженные чайки грели лапки и хрипло радовались новому дню. Волны обучились манерам и чинно завтракали, облизывая белые от соли камни. А два маяка застыли близко-близко. Макушка одного щекотала второму живот. Окна смотрителей между тем оказались друг напротив друга.
Капустин, смотритель большого маяка, сладко спал накануне. Так сладко, что не вставал ночью к холодильнику. И как следствие, не подозревал об ужасной буре и уж тем более, о маленьком маяке-беглеце. Поэтому, когда Капустин выглянул в окно, глаза его распахнулись широко-широко, а ресницы захлопали, будто чайкины крылья.
Прямо напротив него, в соседнем окне, сидел на кровати и зевал тощий бородатый бродяга.
— Это кто такой? — взревел Капустин и выбежал на балкон.
— Это что такое? — завопил он с балкона. Оттуда всё выглядело куда ужаснее. Вместо берега — клочок земли. О нет, даже не земли! Камней! А берега не было. Точнее, он был, но там, позади. А между ним и Капустиным — невозмутимое море.
Таким же невозмутимым как море, оказался смотритель маленького маяка. Пока Капустин рвал на себе усы и топал ногами, Баттерфляев успел совершить утренний заплыв и теперь завтракал бутербродами с селёдкой. За время, что он работал смотрителем маяка, он привык относиться ко всему философски, а это значит без паники. Баттерфляев знал, что ему попался непослушный маяк, ведь он уже сбегал дважды — один раз посмотреть на китов, а другой — на туристов, которые приплыли смотреть на китов.
Капустин тем временем свесился с балкона и проорал:
— Эй, ты!
— Я вам не ты, — ответил Баттерфляев, вытирая бороду салфеткой. — Я — смотритель маяка Баттерфляев.
Что ни говори, соседство получилось не из приятных. Ведь, как вы догадались, смотрители были очень разные.

Глава 3. Ну очень морская фамилия

— Баттерфляев? — переспросил Капустин. — Что за шутки? Сказал бы по-русски: Бабочкин.
Капустин знал, что говорил. Ведь по вечерам он смотрел телевизор, а с экрана иногда рассказывают что-нибудь умное. Например, что морские коньки все как на подбор — заботливые отцы. Или что баттерфляй — это по-английски бабочка.
— К бабочкам я не имею никакого отношения, — возразил Баттерфляев, который совсем не смотрел телевизор.
— Я из мореплавателей. Все Баттерфляевы пловцы хоть куда — в честь нас стиль плавания назвали, — добавил он и встал, стряхнув крошки с колен. — Кстати, с кем я имею честь беседовать?
Обычно, когда Баттерфляев сердился, он становился очень вежливым. Это у него в дедушку мореплавателя-пирата. Но тут и Баттерфляев потерял невозмутимость: ведь одно дело, когда убегают маяки, но совсем другое, когда тебя обзывают насекомым! Пусть даже и крылатым. Из крылатых существ Баттерфляеву нравились только летучие рыбы и чайки.
Поэтому, когда Капустин выставил вперед ногу, подкрутил усы и представился, Баттерфляев фыркнул.
— Ну очень морская фамилия — аж соль на зубах скрипит.
После чего он небрежно закинул на плечи удочку и отправился за новой порцией селедки.
В один миг Капустин покраснел от корней волос до больших пальцев ног.
— Ух, водоросль мочёная! — крикнул он ему вдогонку, и чуть не кувыркнулся с балкона.