Марина Ламбертц-Симонова – писатель, член ТО ДАР и Международной гильдии писателей. Живет в Германии. 

МАРИНА СИМОНОВА

Родилась и выросла в Ленинграде-Санкт-Петербурге, где в 1993 году была принята в Союз профессиональных писателей.

Автор многих материалов для прессы и литературных альманахов (статьи, интервью, репортажи, стихи , проза, юмор для взрослых и детей) России , Германии и других стран, поэтических и прозаических книг для детей и взрослых, лауреат и победитель множества международных литературных конкурсов, в том числе, К.Симонова, Золотое перо Руси, Русский Стиль, Большой финал, Лохматый друг, им.Дюка де Ришелье, Лучшая авторская песня , Поющих поэтов « Зов Нимфея», Добрая Книга, международного музыкально-поэтического конкурса в номинациях « Поэт одного шедевра», « Лучшая песня для детей» и других литературных конкурсов, лауреат премии им. Риммы Казаковой, премии «Несущая Свет», премии «Новые имена современной литературы»  издательства Союз писателей.

В настоящее время живёт в Германии и является членом Международной гильдии писателей,  Международного творческого объединения детских авторов.

В разные годы представляла немецкие книжные издательства на международных книжных ярмарках во Франкфурте и в Цурихе.

Участник многих международных литературных и песенных фестивалей в Германии, России и других странах.

 

Представляем вашему вниманию интервью с Мариной Симоновой Лады Баумгартен - писателя, президента Международной Гильдии Писателей, издателя.

Лада Баумгартен: Марина, как вы оказались в Германии?

Я переехала в Германию из Санкт-Петербурга, где родилась и выросла, в 1993 году. До отъезда меня приняли в Союз профессиональных писателей Санкт-Петербурга, где я стала одним из самых молодых членов. В Германию я приехала с удостоверениями корреспондента нескольких Питербургских газет, одновременно стала внештатным корреспондентом различных газет и журналов, издающихся в Германии.

 

Лада Баумгартен: Когда и почему вы решили стать писателем?

Я никогда не принимала решение стать писателем, и даже не мечтала о таком высоком  звании. К этому, наверное, каким-то образом меня вела сама судьба. Писателей я всегда считала «небожителями» – с раннего детства я восхищалась людьми, которые умели  превращать обычные слова в  стихи и прозу, что казалось мне очень высоким  искусством, недоступным для обычного человека. Наверное, ещё и потому, что в мои детские руки попадали  только очень хорошие книги.

 

Лада Баумгартен: А кто ваши родители?

Моя мама, которая к началу войны закончила 7- ой класс, чудом пережила блокаду, потеряв родителей и многих родственников. Затем она закончила краткосрочные курсы медсестёр и с военным госпиталем дошла до Берлина.

Она ушла от нас в прошлом году в 95 лет и до этого времени жила с нами в Германии под одной крышей и очень помогала нам всем. Она всегда была душой дома и первой читательницей  моих книг.

Незадолго до ухода она позвала меня в комнату и сказала, что недавно прочитала мои новые публикации и сделала вывод, что...

Я замерла и во мне внутри все похолодело: неужели я сейчас услышу... приговор. Но мама попросила меня сесть рядом с ней и сказала:

-Ты не имеешь права замыкаться на домашних хлопотах! ...Я, наконец, поняла, что ты - большой писатель!

 Признаться, я ещё никогда в жизни не была так смущена! Ведь мама была для меня образцом талантливейшего читателя, умеющего читать и между строк, и далеко в их глубь!

Мне до сих пор не верится, что мамы нет рядом...

Мой папа, который со школьной скамьи добровольно ушёл на войну, выжил чудом, и вернулся домой израненным человеком (он не только воевал и совершал истинные подвиги, но и пережил чудовищный лагерь смерти, попав в плен и оставшись в живых среди единиц заключённых и обречённых на смерть…), украдкой писал стихи, не показывая их никому и даря на праздники лишь мне и маме.

Папа, родившийся в семье, где было 8 детей, с детства мечтал стать артистом и играл в школьном театре главные роли все годы учёбы. У нас дома долго хранились пластинки, где были записи некоторых его ролей в спектаклях и чтения стихов Пушкина и других поэтов в его исполнении. На последнем школьном вечере перед войной, когда он заканчивал 9-ый класс, директор школы прочил ему карьеру большого артиста.

Но война разрушила его мечты. А когда он вернулся домой в полуразрушенный город, где погибла мама и другие родственники, и царил сталинский режим, его никуда не брали на работу, так как он был в плену… Он вынужден был покинуть город, где родился и вырос…

Позднее, когда он женился на моей маме и родилась я, ему пришлось стать автослесарем и трудиться по 48 часов подряд, ремонтируя огромные машины-тяжеловозы в пригороде Ленинграда, чтобы другие 48 часов быть со мной.

Я часто болела и росла, как тщедущный цветок в Питерском дворе-колодце, в самом центре города, в крохотной комнатке коммуналки, в которую превратили квартиру, до войны принадлежавшую маминой семье.

Папа рано приучил меня к чтению книг. Я читала с утра до ночи, так как почти не посещала детсад, и уже просто детских книг мне не хватало. В 5-летнем возрасте папа познакомил меня не только со сказками Пушкина и книгами Дикенса, но и с романами Гюго, я очень серьёзно увлекалась ими. Моими любимыми книгами стали «Отверженные» и «Собор Парижской Богоматери», а колыбельными с раннего детства были военные песни и, так называемые, «блатные» песни, которые пел мне папа, успевший поработать после войны и на угольных шахтах, и на «зоне» с заключёнными.

Папа читал мне много стихов и постоянно водил не только в широко известные Питерские музеи, но и в особо уникальные, и на выставки, мало знакомые даже для горожан, но удивительно интересные, о которых он мог рассказывать часами. А ещё он брал меня с собой на встречи с поэтами в «Книжную лавку писателей» на Невском проспекте , где я всегда была самым юным слушателем. Папа держал меня на руках в толпе, окружающей поэтов, которые читали там, стоя по ту сторону книжного прилавка, стихи из своих новых тоненьких книжечек. Увидев, что я, сидя у папы на руках, слушаю с открытым ртом, они часто дарили эти книжечки с автографами мне в подарок – «на вырост», так сказать. А я и их буквально проглатывала, так они мне нравились. Может быть, я не всё понимала, но меня захватывал сам ритм зарифмованных строчек… Это казалось мне блаженством. А из авторов я, как уже писала выше, просто боготворила, и они казались мне гениями…

Вообще-то, я с раннего детства, едва научившись говорить, мечтала стать артисткой, и только артисткой! С четырёх лет и до окончания средней школы я уезжала на всё лето в пионерские лагеря, где работала медсестрой моя мама. Мне везло: там были  культмассовые работники, которые вывели меня на сцену с чтением стихов. Особенно я любила (уже в 4 года) читать стихи про любовь, получая за это оглушительные аплодисменты. Помню, что была настолько маленькая, что меня поднимали на сцену на руках, особенно во время частых концертов в воинских частях на Карельском перешейке, куда меня всегда приглашали в составе агитбригад пионерлагеря. И аплодисменты всегда кружили голову робкой и тщедушной с виду крошечной девочке, которая только на сцене по-настоящему оживала…

Потом я  занималась в студии художественного слова, в кукольном театре и в театре юношеского творчества во Дворце пионеров Ленинграда - в прекрасном Аничковом дворце. Очень часто уже оттуда меня, наряжая в специальные разнообразные «пионерские формы», причём, разных цветов - в зависимости от мероприятия, посылали для встречи «высоких гостей», прибывавших в нашу страну с визитами: я вручала им цветы и громко и смело произносила какие-то строки приветствия в рифму…

 

Лада Баумгартен: Вот это мульти-культи-талант! Я восхищаюсь вами! А как у вас дела обстоят с музыкой? Я не случайно спрашиваю, ведь мы с вами сейчас готовим целый песенный сборник.

Вообще-то я мечтала играть на музыкальном инструменте, но моя семья бывших фронтовиков, очень нуждалась, и денег с трудом хватало лишь на еду. И скрипочку или гитару мне так и не приобрели. Когда я поступила в первый класс знаменитой школы на Фонтанке( бывшую образцовую гимназию), где был лучший в городе (среди школьных учереждений) актовый зал, я выступала там. Особенно произвёл на меня неизгладимое впечатление концерт, на котором я, единственная из детей, выступала на вечере-встрече выпускников, где присутствовал Аркадий Райкин, который тоже был выпускником этой школы. Он громко смеялся, когда я, семилетка, с особым усердием и выражением читала стихи про любовь…

В первый же мой школьный день моя первая учительница, узнав, что я умею бойко и с выражением читать вслух, посадила меня за свой учительский стол перед первоклашками и попросила почитать им книгу, пока она тайно от директора отлучится, чтобы покормить своего младенца (учительница жила при школе), и я целый час читала будущим соученикам одну из моих самых любимых книг, которую принесла в портфельчике: « Приключения Тома Сойера», и все слушали, затаив дыхание.  Помню, что одна девочка – будущая отличница, кстати, даже… описалась за партой, так как боялась выйти в туалет, чтобы ничего не упустить… Учительница вернулась счастливая, что у неё появилась подобная юная помощница и часто пользовалась моей поддержкой во время необходимых, но запретных отлучек из класса во время занятий…

 

Лада Баумгартен: А как у вас ладилась учеба?

 Когда я перешла во второй класс, став отличницей (я уже давно читала, писала, считала, играла в шахматы – всё заслуга папы!), мы переехали на так называемый «маневренный фонд» в комнатку коммуналки в одном из проходных домов на Фонтанке. Зимой я бегала в школу по льду реки, а в остальное время жизнь моя проходила в этих проходных дворах, где я , в тайне от взрослых, конечно, создала отряд таких же почти беспризорных мальчишек и девчонок, придумав особый сценарий нашей деятельности, который периодически менялся мною, а основой служили мои фантазии, навеянные романтикой прочитанных мною книг, особенно про индейцев. Помню, что я гордо носила звание Красного Волка и руководила... «подпольной» деятельностью этого отряда...Мы собирались на каком-то чердаке или в подвале, расписывались собственной кровью на листах с торжественной клятвой на бумаге, зарывали их в землю в банках или железных коробках, проглатывали бумажки с обещаниями и выслеживали во дворах... злоумышленников, мешали криминальной деятельности настоящих воров и даже бандитов, что было небезопасно…

 

Лада Баумгартен: Это мне немного напоминает собственное детство – кто бы мог подумать?! Правда, мне ближе был «Тимур и его команда»…

Родители наши трудились днями, а порой и ночами, и мы им ничего не рассказывали. Не однажды мне лично, причём уже не по моему сценарию, удавалось предотвратить отвратительные действия насильников, которые я, маленькая девочка, воочию видела во дворах, которые оказались моими «университетами», причём, и литературными тоже, ведь я сама того не понимая, создавала сценарии «ну как в кино»… В настоящем кино я снялась несколько раз тоже, однажды даже в роли девочки… скрипачки… И меня впервые учили, как держать скрипку, о которой я так мечтала (играл за кадром кто-то другой).

Ну а « тимуровскими» делами мы занимались тоже: находили пожилых или больных, одиноких людей и помогали им, чем могли, часто тайно, придумывая почти волшебные сценарии( я с самого начала любила все придумывать самостоятельно, не используя чужие разработки и подсказки), а ведь мне было тогда всего 8-9 лет...

 

Лада Баумгартен: Да… скучно вам не было…

Я постоянно пыталась бороться «за правду» и вставала на защиту «обижаемых», пострадав за это: дважды у меня был перелом правой руки, когда я встала на защиту полной девочки, которую дразнил один из школьных хулиганов. Хулиган, которому я доставала лишь до груди, сначала опешил , когда я встала между ним и этой девочкой, а когда я убедившись, что толстушка в безопасности, развернулась, он пришёл в себя и сильно толкнул меня в спину и я упала , сломав правую руку в области запястья... Но это меня ничему не научило и я поправившись, опять выступила на защиту другой девочки с тем же плачевным результатом...Так я почти два года вообще не могла писать, прервав занятия фигурным катанием, которым начала заниматься очень рано в спортивной школе «Локомотив», на льду которого в то время и изнурительно тренировались будущие чемпионы – Белоусова и Протопопов. Они были тогда кумирами пятилетней юной фигуристки. Лёд был для меня тогда настоящей поэзией, и я тоже много фантазировала, но только не решалась уложить в строчки на бумаге, хотя очень рано начала вести тайный дневничок, тем более что впервые влюбилась в пять лет в парня из пионерлагеря, которому было... 16…

 

Лада Баумгартен: Ну, правильно, а чего мелочиться!..

 Мой папа тоже, как я уже сообщала, писал стихи, часто сатирические, и критические статьи, которые публиковал в основном в стенгазете на работе, что семье приносило лишь проблемы, в то время не очень-то и безопасные. А лирические стихи он посвящал только нам и никогда никому больше не показывал, но я видела у него множество исписанных мелким подчерком листочков, которые потом исчезали. Папа был очень скромным в быту человеком и выходил из этих рамок только, когда видел вопиющую несправедливость, тогда и возникала острая сатира, но мама и друзья его останавливали, так как неприятности возникали очень серьёзные, в том числе, в прессе… Борьба была слишком неравной.

В школе я была известна, кстати, абсолютно вопреки своей воле, своими домашними сочинениями на любые темы, которые нам давали в школе в качестве домашнего задания. Я писала эти обычные школьные работы, на выполнение которых мои одноклассники отводили не более часа, всю последнюю ночь перед сроком сдачи, меня «заносило», и порой мне не хватало целой тетради, когда у других был лишь листок. И эти мои сочинения всегда получали высшую оценку по литературе и троечку по русскому -за 3-4 ошибки в тексте (никому не было дела , что вместо одного листка мое сочинение было написано минимум на ...14-ти и мне эти безжалостные красные учительские закорючки в тексте изрядно отравляли желание писать нестандартные, а не такие « как у всех» сочинения). Это убивало мое желание писать на корню. Я же знала, что если бы написала сочинение примитивно-на одном листке, как все, получила бы две пятерки, не сделав ни одной ошибки. А так меня хвалят за «литературу», но ставят «на вид» за невнимательность к запятым...

Сама же я не бралась за написание стихов или рассказов, хотя во мне с ранних лет кипели какие-то особые, часто просто до краёв переполняющие меня чувства. Но повторюсь: я никогда не решалась их «выплёскивать», так как считала, что это делать позволительно лишь особым талантам, для меня даже скорее… гениям. Так что я точно долго не мечтала стать Писателем!

 

Лада Баумгартен: Но писателем вы стали, какими были ваши первые шаги?

Как-то я была больна и должна была оставаться одна дома в крошечной однокомнатной квартирке.

После коммуналок «Хрущёвка» на проспекте Космонавтов в Московском районе Ленинграда казалась нам просто Дворцом и пределом мечтаний! Район утопал в зелени, и я впервые могла наблюдать из окон квартиры деревья и другую пышную растительность, что было недоступно во дворах-«колодцах» центральных районов города, где мы прежде жили. Я только начала ходить в новую школу, где почувствовала на себе взгляды и повышенное внимание старшеклассников во время школьных вечеров, где я уже играла в спектакле Наташу Ростову. Мне было 13 лет, и я сама часто влюблялась, ощущая себя абсолютно этой самой Наташей из произведения моего любимого писателя.

И вот папа, уходя рано утром на работу и понимая моё состояние, когда в доме не было больше ни одной нечитанной мной книги (и даже все библиотечные я уже «проглотила»!), неожиданно предложил мне взять лист бумаги и ручку, и написать… стих. Ну пусть хотя бы о том, что я вижу за окном…

Помню, у меня на душе вдруг появилась какая-то непонятная тоска: вот мне уже 13 лет, а я ещё ничегошеньки в жизни не добилась и расту какая-то никчёмная – не шить, не вязать, как другие девочки, не умею, не влюбляться по-настоящему, как в тех стихах или книгах, которые постоянно читаю… Жизнь как будто мимо проходит… И даже куклу, как раньше, нельзя в руки взять для успокоения, ведь детство уже кончилось…

За окном была сплошная серость… Наступил  плаксивый март с рано растаявшим снегом и скучным дождём… Даже кошки, как в прежних домах – в центре города, не бегали по крышам и не кричали свои истошные песни… О чём же писать?

Я долго грызла карандаш, торжественно врученный мне папой, а потом вдруг он как бы сам собой забегал по листку… И листка мне не хватило… Потому что к приходу папы карандаш настрочил, причём абсолютно без моей воли, не одно, а целых… пять стихотворений! Три из них, я очень смущаясь и почти крадучись, показала папе, когда мама уже легла спать… И он их внимательно и почему-то долго читал и перечитывал. А я следила за его серьёзным лицом и сгорала от стыда за содеянный мной «венегрет» из слов… Но папа вдруг посмотрел на меня почти восторженно, «другими глазами», как мне показалось, и… похвалил: «Вот видишь, доченька, что значит в окошко внимательно смотреть! Здорово! Ты можешь стать писателем, понимаешь? Нет, ты это понимаешь? Нет, конечно, в рифму могут писать все – вот даже я… Но у тебя там есть такие строчки, такие сравнения, которые говорят, что ты можешь не только смотреть, но и видеть то, что видит не каждый! Помнишь, что об этом говорили в книжной лавке на Невском поэты, когда дарили тебе книжки? Они говорили: „Такая пигалица, а уже внимательно слушает стихи! Быть ей… писательницей!“» «Но они же просто шутили, папочка!» – смущаясь, сопротивлялась я. «В каждой шутке есть доля правды! – убеждённо отвечал папа. – Кто знает, Маришка…».

Папа не знал, что ещё два стихотворения, которые мне и самой, честно говоря, понравились, хотя я не верила, что это сочинила сама, а не кто-то «нашептал» моему карандашу, я спрятала и потом доверила только своему лучшему другу и спутнику- дневнику, ведь они были о… любви и о мальчиках…

Но, как я начала тогда неожиданно писать стихи, так и прекратила. Мой дневник с теми самыми первыми стихами о любви, с именами мальчиков, которые мне тайно нравились, попал в руки как раз самых противных и хулиганистых мальчишек – моих новых одноклассников. Они читали всё, что там было, вслух и смеялись, указывая друг на друга пальцами: о ком это именно я писала, интересно? А потом всплыли и имена, не их, разумеется… И они дразнили меня, гонявшуюся за ними, и перекидывали дневник, как мячик, так что из него стали выпадать страницы и записки, лежавшие меж них, чёрно-белые фото…

И я убежала, так и не собрав всё это с грязного пола, и перестала писать вовсе, даже дневник, решив, что от этого занятия лишь проблемы, так, как это было с папой и его «сатирой», в которой видели лишь критику начальства и коммунистического строя…

И только в 17 лет я снова взялась за перо и стала писать стихи для вечеров в военно-морских училищах Ленинграда, где была постоянной и очень желанной гостьей, где учились мои многочисленные новые друзья и партнёры по шикарным танцевальным вечерам – юные «гардемарины»-курсанты, в том числе – моя Первая Любовь…

Потом я писала стихи и сценарии студенческих вечеров, которые постоянно проводила с момента поступления в институт и все пять лет обучения в нём как член комсомольского бюро, отвечающий за культурно-массовую работу и редактор вузовской стенгазеты, и ещё для различных Санкт-Петербургских городских мероприятий и праздников. Мои так называемые «монтажи» к различным « Дням» читали со сцены или показывали другие люди – дети и взрослые. Но я не считала это настоящей поэзией –  это было просто добросовестное выполнение мною «спецзаказов»…таких поэтов тогда называли « датскими»...

А вот мой любимый курсант, ставший скоро моим мужем, за ручку буквально притащил меня в литературную студию к писательнице Елене Вечтомовой, жене известного поэта фронтовика Юрия Инге. Там мне, всегда очень смущавшейся, если дело заходило о моей «лирике», объяснили, что я могу и должна писать «по-настоящему», и заниматься этим серьёзно. Меня отправили на «поэтическую пятницу» при Доме Прессы, которой руководил поэт-фронтовик Герман Гоппе, и куда приходило много  самых «маститых» и очень горластых и самоуверенных молодых поэтов, чтобы в пух и прах разорвать смельчаков, которые лишь нагло мнили себя талантами, а сами, по мнению «маститых», были лишь крикунами и графоманами от пера…

Я видела – сколько «пишущих» молодых людей убегали оттуда с позором, там никому не давали пощады, как в обычном ЛИТО. И  я долго боялась раскрыть там рот, но из моего ЛИТО, где было тоже много хороших поэтов солидного возраста, меня буквально гнали туда снова и снова, чтобы наконец-то я осмелилась там прочитать что-то из своей «лирики». Ведь это давало мне возможность впервые показаться со стихами в прессе или, или… получить взбучку на всю жизнь…

Я заставила себя начать читать буквально по приказу. Мне сказали: «Что ты сюда бегаешь понапрасну, а ну сейчас же прочти один стих или уходи и больше не появляйся, ишь пигалица, какая!» И я выдавила из себя первый попавшийся стих из скомканных в потных от страха листков, которые давно носила с собой, а меня всё просили и просили: «Читай дальше, дальше!..»

«И что тут обсуждать? – загудели они наперебой, когда листки кончились. – Вот как надо писать: молодо, свежо, по-весеннему! А не то, что мы тут все пишем – тоскливое и заунывное…» Меня окружили, жали руку, приглашали в общий круг уже сложившегося коллектива. А мрачный на вид, особенно из-за контузии лица, Герман Борисович Гоппе, которого я сначала так боялась, тут же пригласил на занятия своего собственного, очень хорошего ЛИТО, которое впоследствии тоже мне очень многое дало, во Дворец культуры Милиции…

Так впервые, уже на следующей неделе в Ленинградской  газете «Смена» были напечатаны в рубрике «В гостях у Пегаса» три моих стихотворения, сообщение о новом «хорошем, подающем большие надежды, молодом ленинградском поэте»,  и я получила свой первый в жизни гонорар, а потом ещё и ещё – следующие (стихи стали печатать), что позволило мне тоже впервые в жизни пригласить в ресторан гостиницы у Московского вокзала всю «писательскую братию» с «поэтических пятниц», которая стала не только моим восторженным Слушателем, но и Другом на годы. С того момента эти «пятницы» вошли в мою жизнь, меня стали приглашать и в другие ЛИТО… Все утверждали, что появился молодой, свежий и бодрый голос, вместо привычных тогда поэтических «завываний» о смертях и трагедиях  жизни… И уже я получила право обсуждать стихи других людей. И даже песни, вступив в замечательный клуб любителей музыки при Доме композиторов Санкт-Петербурга, где осмелилась даже критиковать песенные тексты выступавшего «на клубе» Виктора Цоя и многих других знаменитостей. В этих великолепных стенах считали за честь выступать в очень узком кругу с последующим обсуждением самые талантливые музыканты. Это было просто здорово!

Жизнь питерских Домов писателей, журналистов, актёров, архитекторов, кино и учёных просто кипела в то время! Туда ходили такие уникальные личности, и за рюмочкой в узком кругу расслаблялись и рассказывали такие удивительные истории, резали в глаза такую «правду-матку» жизни, которую больше нигде себе не позволяли (до принятия «сухого закона», когда все раскрепощающие «напитки» запретили, и сразу всё увяло…) И я в этом тоже участвовала, хотя была почти всегда самой юной, меня просили читать и хвалили, хотя часто заканчивалось предложениями… иногда даже «руки и сердца», чего я тогда вовсе не желала, иногда надолго оставляя посещение любимых мест, или даже ЛиИТО, и других творческих студий, собственно, сама же теряя большие шансы по «продвижению» моего творчества…

Потом ко мне стали приезжать домой некоторые знаменитости, в том числе –  известные композиторы, читавшие мои стихи в прессе, с просьбой написать… песни. И я смущенно им отказывала, считая, что это не моя «тема», а кроме того, опасаясь, что они просто увлекаются мной как девушкой, а не как автором текстов будущих песен (сегодня, когда я сама пишу эти тексты, слыша в ушах музыку, я думаю: «Ну надо же –  какой я была дурочкой, столько возможностей упустила, а ведь могла стать подругой или даже… женой известных композиторов, которых обидела тогда отказом…». Но таков был мой характер – я мечтала только о Большой любви и не терпела «стариков», которыми мне казались даже тридцатилетние, не взирая на имена и известность…

Потом я стала часто бывать в Доме писателей, где меня в числе других «пищущих» стали посылать на различные конференции молодых писателей северо-запада, как делегата…

Мои стихи одобрили, к моему большому смущению, многие известные писатели, на первой же конференции рекомендовали к печати сразу три моих поэтических книжки, что было редкостью в то время, когда были огромные очереди в государственных издательствах, а частных ещё не существовало вовсе. Но я и тогда, получив признание, очень смущалась звания «писатель» и считала, что ещё до него не доросла, хотя уже часто выступала на сцене Дома Писателей Санкт-Петербурга.

 

Скажите, как Вы пришли в детскую литературу, почему Вы решили писать для детей?

 – Это было очень давно, и я была тогда ещё очень юной, хотя у меня уже родилась дочка.

Однажды поэт Герман Гоппе обронил фразу о том, что не понимает как мы, члены ЛИТО, «маститые поэты» , не можем хоть раз попробовать написать стихи для... детей, особенно те из нас, кто сами являются родителями. Это впервые заронило в мою душу какое-то зёрнышко сомнения. Помнится, мне даже чуть стыдно стало, ведь у меня уже была крохотная дочурка...

Но всё же попробовать что-то написать я не попыталась (хотя писала стихи о дочке исправно, каждый месяц в свой дневник, но писала о ней, а не для неё...).

И вот однажды накануне выходных к нам на Лито пришёл председатель Ленинградского общества книголюбов и попросил, чтобы я их выручила и выступила завтра в питерском кинотеатре «Дружба» перед школьниками в программе вместе с известным композитором и киноартистами... Он так умоляюще смотрел мне в глаза, что я не смогла отказать.

Вечер у меня был занят – я развлекалась с друзьями на какой-то вечеринке, и лишь на следующий день утром поняла, что совершила... непоправимое... Да, нет я просто... пропала... До концерта оставалось всего 2 часа, а у меня не было ни одного  стихотворения хоть как-то подходящего для детской аудитории... До сих пор помню, как у меня всё похолодело внутри, и душа ушла в пятки... Боже, что я наделала? Зачем согласилась так безрассудно идти на это дурацкое выступление? Как предотвратить предстоящий позор? Ведь в кинотеатр специально привезут школьников шестых, седьмых классов из разных школ, а дети в этом возрасте, как известно, отличаются особым характером и с ними даже учителям нелегко справиться, заставить умолкнуть... А тут ещё и всё «общество книголюбов» соберётся послушать и посмотреть...

В полном ужасе, просто как ошпаренная, я выскочила из дома, оставив плачущую дочурку на попечение родителей... На Московском проспекте я вскочила  автобус, который шёл по самому длинному маршруту через весь город, и судорожно выхватила  из сумки авторучку и тетрадный листок... Но о чём же написать, да ещё так захватывающе, чтобы даже самые ехидные семиклассники не подняли во время концерта «бучу», не освистали? Идея пришла в голову неожиданно! Оставалась всего пара дней до Международного женского праздника, и я представила себя сидящей за партой с озорным, хулиганистым мальчишкой... А ведь это было и не так уж и давно, если разобраться...

Через несколько минут в моих руках уже была пара исписанных вкривь и вкось листов, вырванных из новенькой школьной тетрадки, в каких я всегда писала свои «опусы»... Прохожие удивлённо косились на меня, особенно потому, что я сама не могла уже сдерживать смех, и по моим щекам даже катились слёзы... Одна из пассажирок предложила мне... зеркало, чтобы я на себя... полюбовалась... Картинка была действительно уморительная: оказалось, что я исписала не только тетрадные листки, но и своё... лицо: на носу и щеках красовались многочисленные следы от моей авторучки... Зато я была... спасена! Я написала стихотворение для школьников: «Что дарить девчонкам на 8 марта», и кажется удачное, раз и самой смешно «до чёртиков»!

Я решительно отказалась от заботливо протянутого мне кем-то из пассажиров носового платка и... «понеслась» дальше... Через десяток минут стопка исписанных листков заметно потолстела, ведь у меня родился ещё один «шедевр» – стихотворение под названием... «Нос», где рассказывалось о том, как «Вовка где-то повесил свой... нос...» Возможно, на крючке в школьной... раздевалке... И как все домашние его долго искали, волнуясь за Вовкину ужасную судьбу...

У дверей кинотеатра меня уже ждали – ещё бы такая «важная» персона, единственный... Поэт! Но я чуть не сбив с ног представителей почтенного общества книголюбов, помчалась в... туалет: надо было смыть «каракули» с... лица и сложить по порядку мятые тетрадные листки с моими «шедеврами»... Когда я влетела в зал, на сцене уже «царствовал» композитор Александр Морозов, и публика была уже «заведена» его песнями, которые он исполнял сам... (Тогда жизнь у композиторов была ещё не шибко роскошная, и они не упускали случая хоть чуть-чуть ещё где-то подзаработать, хотя «общество книголюбов» платило весьма скудно...).

Меня тихонько провели за кулисы, и я увидела, что зал заполнен детьми битком, а преподаватели стоят в проходах для усмирения весьма раскованных и расхлябанных в своём поведении школяров, которые умудрялись «подхулиганить» даже во время исполнения песен, а особенно когда Морозов не пел, а просто исполнял какие-то музыкальные пьески на рояле...

А что же предстояло вот-вот мне? Позор... или что очень-очень вряд ли... признание?

Морозов уже, видимо, устал развлекать школьную не очень-то усидчивую публику и тут на сцену почти вытолкнули взъерошенную и ещё не успевшую прийти в себя меня...

«Что дарить девчонкам на 8-е марта?» – почти закричала я, выскочив в зал на  немеющих ногах, чтобы хоть как-то заставить утихнуть уже начавших беситься от длительного безделья недорослей... И так, на тех же громких «нотах», я продолжала своё чтение... И скоро так вошла в роль «мальчишки-школьника, озабоченного выбором подарка для... ненавистной соседки по парте», что  сама, вместе с развеселившимся залом, почти... лежала на сцене от колик в животе, из-за душившего нас всех вместе, смеха... Да, именно – нас «вместе»! Потому что я чувствовала, что была с залом заодно!

Я читала одно стихотворение за другим, едва разбираясь в только что написанных мной «закорючках», а дети громко хлопали и просили ещё и ещё...

Под бурные аплодисменты я удалилась из зала и смущённая неожиданным успехом, с горящим лицом пробежала мимо журналиста, который хотел сделать со мной интервью...

Я ещё и сама не понимала, что случилось, и всё происшедшее казалось мне сном... Для меня это было буквально... вторым рождением! Я поняла, впервые в жизни поняла, что могу, действительно могу писать Стихи... Ведь, если честно, когда я прежде писала «для взрослых» я как-то не чувствовала себя Поэтом и даже стеснялась, когда меня так называли... Думая, что абсолютно не заслужила это высокое звание... Так вот, именно после этого Дня всё и началось! Я поняла, что только в стихах для детей могу по-настоящему раскрыться и обретаю себя снова в том чудесном, почти забытом мной качестве... То есть я остаюсь в них той девчонкой, какой и являюсь, оказывается, до сих пор на самом деле... И только в эти счастливые моменты мне по-настоящему тепло, уютно, весело и ничего не надо специально придумывать: я просто проживаю опять в своём собственном детстве!

 

Потом эти концерты стали частыми, и меня даже попросили вести детскую литературную студию. Многие дети сначала пришли в студию просто от нечего делать, а затем… писали стихи уже все студийцы разных возрастов, и даже спектакли ставили, выпускали рукописные книги, журналы…

А ещё меня пригласили заниматься в «Мастерскую молодых детских поэтов» при Доме писателей Ленинграда, которую организовала и вела замечательная женщина и поэтесса Нонна Слепакова, и я снова... испугалась... Дело в том, что в других Лито я уже получила признание, особенно после того, как начала писать для детей, а здесь... Здесь были, кажется, настоящие «корифеи» детской литературы...

Потом я перестала её бояться и уже смело вступала в дискуссии в её присутствии по поводу поэтического творчества... От неё почти невозможно было дождаться похвалы и в лучшем случае она как будто не замечала слабых, по её мнению, в этом Ответственном Деле. Но когда именно она написала вступление к моей первой поэтической книжке, которая была рекомендована к печати  на конференции  «Молодых писателей северо-запада» (туда меня делегировали постоянно от других Лито), а потом представила свою рекомендацию для моего вступления в профессиональный Союз писателей Санкт-Петербурга (тогда приём в эту организацию был очень престижен для молодых авторов!), радости и гордости моей не было предела. Ведь именно её оценку я считала главным признанием своего литературного труда для детей. Хотя, я занималась и в другом тоже очень престижном и замечательном литобъединении при Ленинградском «Детгизе». Там, правда, основной темой была проза для детей, а вёл занятия Валерий Михайлович Воскобойников – отличный детский писатель и добрый человек и прекрасные редактора детского издательства. Занятия проходили тоже в чудесных  гостиных старинного здания «Детгиза», расположенного на Неве, и уже сами эти гостиные и аромат только что изданных книг, выставленных в них на полках, таили для меня какое-то волшебство и звали в сказку... Среди нас были и такие, например, замечательные детские поэты, как Михаил Яснов и Сергей Махотин. Мы очень подружились и создавали совместные сборники, которые полюбились и взрослым, и детям. Должен был выйти в свет и мой совместный сборник стихов для детей с уникальным поэтом Олегом Григорьевым, стихи которого напоминали мне поэзию Даниила Хармса. Олег и для детей писал также дерзко и остро, как и для взрослых. И сборник, конечно, был зарублен на корню» какими-то нашими «горе-политиками» и света так и не увидел, как впрочем, и сборник моих стихов для детей...

Однажды случился такой казус. Меня отправили на выступление в Дом писателей, где проходил праздничный концерт по случаю открытия какого-то энного по счёту съезда компартии Советского Союза. Направили именно меня, потому что считали, что высоким деятелям из горкома партии Ленинграда, которые будут в числе зрителей, приятнее слушать в этот день светлые и радостные стихи для детей в исполнении молодой, цветущей девушки, чем стихи каких-то взрослых «меланхоликов», в лучшем случае пишущих о ... несчастной любви и разбитых сердцах... Так мне объяснили это неожиданное выступление, предоставив даже справку на работу, чтобы мне дали выходной...

В назначенное время я явилась в ярко освещённый шикарный зал, переполненный  гостями, самые «высокие» из которых сидели в первых рядах. Я вышла на сцену под аплодисменты: в коротенькой юбочке на бретельках, скромной блузке в горошек и с «хвостиками» из волос на голове. Словом, пай-девочка, почти школьница, и начала читать стихи...Я знала, что всем очень нравились мои стихи о кошках, которых у меня было написано сотни.. .И я абсолютно без всякой задней мысли звонко продекламировала:

Мыши, мышки и мышата

 Дни и ночи напролёт,

Выбирали делегата

 На большой звериный слёт!

Я слышала, что в зале заёрзали, но приняла это на счёт того, что мои стихи так интересны публике, что люди из задних рядов хотят просто получше меня разглядеть...

И продолжила ещё громче и с большим выражением:

Вскоре ясно стало слишком:

Как хвостами не крути,

Ни одной достойной мышки

Средь мышей им не найти!

Эта – тихая, как мышка!

Эту... сманят и коврижкой...

А по той – такой неловкой –

Просто плачет... мышеловка!

Я честно старалась во всю зажечь эту разжиревшую публику и так вошла в роль, что беспрестанно показывала на кого-то пальцем, целясь в толстые выдвинутые вперёд животы партийных деятелей из первого ряда... Я имела ввиду, конечно, мышей, собравшихся в моём стихотворении на собрание, а...

Зрители просто падали с мест от смеха и... ярости!

Я слышала, что из-за кулис кто-то зовёт меня и даже, кажется, тянет за юбчонку, чуть не оставив меня голой на сцене... Но движение и охи-вздохи в зале только ещё больше завели меня и я дочитала до конца:

И решил народ... усатый,

Если дело Так идёт,

То мышиным делегатом

Быть достоин только... кот!

На этот раз своей мишенью я выбрала какого-то усача из первого ряда, на котором были, кажется, генеральские погоны... Зал буквально взорвался! Кто-то с хохотом аплодировал, а кто-то... Но меня, ещё не понимавшую, что стряслось, уже выводили из Дома писателей задними ходами... А парочка знакомых журналистов жали мне руки и приговаривали: «Ну даёшь, девчонка, это надо ж, как ты их... И как же ты на такое решилась? Ну не сдобровать тебе, Маринка! Не видеть теперь тебе, как своих ушей, никаких сборников!» Многие, даже из близко знавших меня, решили, что я специально написала этот «памфлет» по случаю партсъезда, и никто-никто не верил, что у меня даже в мыслях не было ничего подобного, и я просто случайно прочитала этот детский стишок...

Позднее мне рассказывали, что после моего выступления началась «буча». Директору Дома писателей могло бы сильно не поздоровиться, хотя он и утверждал, что это просто детские стихи... Но тут один из деятелей обкома партии, приехавший из Москвы, заявил: «Ну, конечно же, друзья! Это просто отличные детские стихи из цикла «кошки-мышки»! Мой внук их, кажется, в «Мурзилке» давным-давно нашёл и наизусть вызубрил! Так что эту Марину Симонову и её стихи я знаю, как будто лично.Мой внук почти все её стихи про кошек знает из газет и журналов! А здорово всё-таки всё совпало – я так чуть от смеха не помер, когда она на нашего усатого вояку пальцем ткнула! Давайте лучше с этой девчонкой... лимонадом чокнемся в фойе!»

Но меня уже и след простыл... правда, не по моей воле. А дело это таким образом замяли, хотя местные наши юмористы стали смотреть на меня с... завистью... Такие «конфузы» с моими безобидными детскими стихами случались ещё не раз. Например, когда в рукописи моего подготовленного к печати сборника «В зоопарке» «политики» углядели такой, например, «компромат», как стихотворение «Лев»:

В этой клетке лев сидит

И на публику глядит.

А в глазах у льва печаль:

Льву людей ужасно жаль –

Тех, что много дней подряд

За... решёткою стоят...

Конечно, сборник света так и не увидел... Хотя, когда я это стихотворение писала, клянусь, даже не думала об аналогии с советскими... политтюрьмами и заключёнными в них невинно людьми, которых даже льву жалко...

Это мне объяснили позднее, не веря, что я не кривлю душой, утверждая, что просто «подсмотрела» свой сюжет для детского стихотворения в зоопарке...

Когда я уезжала в Германию, в Союзе писателей по инициативе Нонны Слепаковой был проведён специальный вечер, посвящённый кошкам, где я читала свою книгу, посвящённую этим любимцам. На этот вечер даже приезжала съёмочная группа известного телеведущего программы «600 секунд» Александра Невзорова, которая снимала символическую передачу котенка от моего сиамского кота Бэмби (героя моих произведений) новым хозяевам…

Конечно, среди других поэтов, оказавших влияние на меня как детского литератора (и сегодня я ещё немного стесняюсь высокого слова «Поэт») надо упомянуть ещё и... Агнию Барто. Однажды мы с маленькой дочкой отправили ей по почте на адрес Дома писателей Москвы нашу совместную рукописную поэтическую книжечку со стихами (дочка Вероничка уже с 3-х лет сочиняла стихи и песенки и пела под собственный аккомпанемент на гитаре). У Барто, кажется, был юбилей. Если честно, то мы с дочкой  абсолютно не рассчитывали на ответ от Агнии Львовны, а просто очень любили её творчество. И вдруг почтальон принёс нам бандероль, в которой была книжечка Барто с автографом и высокой оценкой нашего творчества в отдельном письме. Она писала, что я обязательно должна и дальше писать стихи для детей и стать известной... детской поэтессой... Я тогда, помнится, даже заплакала от счастья... И долго не могла писать детские стихи вообще, так как считала, что она меня просто переоценила, и я теперь не имею права её разочаровать... На конверте стоял домашний адрес любимой нашей писательницы, на стихах которой мы выросли  и, можно сказать, учились... говорить… И я теперь могла написать ответ лично ей и послать свои новые стихи, если когда-нибудь решусь писать снова... Но уже через несколько дней мы услышали по радио сообщение о том, что её... не стало...

Это означало, что письмо нам Агния Львовна писала (оно было от руки!) уже будучи смертельно больной... Я долго хранила белый листок с её словами и эту книжечку, и когда они куда-то исчезли при переезде, моей печали не было предела...

Когда я отвечаю на вопрос о том, как стала писать для детей, то не могу не упомянуть с благодарностью и ещё одного важного «человека», оказавшего влияние на моё творчество – моего... кота Бэмби и его напарника, вернее напарницу – крыску Дульсинею... Именно кот Бэмби стал первым героем моих произведений о кошках, в том числе, с «человечьим лицом» (он вообще достоин целого романа, который я обязана когда-то написать!), впрочем, как и моя самая первая крыса – замечательная подруга – моя, моей дочери, родителей, а ещё собаки и кошек, для которых всегда хватало место в нашем доме, даже когда мы жили в... однокомнатной квартирке...

Ну а после того самого первого выступления перед детьми, о котором я рассказала выше, меня стали приглашать и на многие другие «детские концерты». И тогда я решила: а почему бы не привлечь моих друзей кошек к выступлениям? Но многие мои питомцы боялись шума городского, зато Бэмби, которого мы спасли от гибели, и Крыска – часто сопровождали меня на прогулках уже с раннего их детства. Так сиамец Бэмби и крыса Дульсинея, сидящие даже в общественном транспорте у меня на плечах (без всяких корзинок!), стали моими спутниками и живыми «иллюстраторами» моих стихов на концертах! Конечно, дети всех возрастов принимали четвероногих красавцев  на «Ура!»

А ещё я стала понимать, что мои произведения нужны людям, что они могут даже помогать им в разных жизненных обстоятельствах. Так, на первых в городе выставках кошек, в огромных залах Дворца культуры им. Кирова, в Ленинградском манеже мои стихи читали на аукционах бездомных животных перед тысячами зрителей (тогда выставки вызывали просто грандиозный интерес, и люди часами стояли в очередях, чтобы туда попасть) и, благодаря и моим стихам тоже, удалось пристроить сотни бездомных животных в семьи…

Мои стихи читали на радио, с ними я участвовала в телепередачах для организации первых приютов для бездомных животных, на это новое важное дело я переводила и свои гонорары.

 

Лада Баумгартен: И все-таки сочинительство не помешало вам освоить другую профессию…

После окончания института я попала на работу в Государственную инспекцию по контролю за качеством товаров на предприятиях и в торговле, стала государственным инспектором, а соответственно «грозой» для многих не совсем чистых на руку людей-производителей и продавцов на промышленных предприятиях, базах, ресторанах и в магазинах огромного города и области… Но в газетах и журналах по-прежнему печатались мои стихи и проза для взрослых и детей, хотя не только, а еще и мои статьи, репортажи и даже… стихи на эту «щекотливую тему». В газете «Вечерний Ленинград» регулярно печаталась моя сатирическая «Жалобная книга». Так я окончательно уверилась, что могу писать и это «кому-то нужно», и приносит пользу.

 

Марина, а кто он - современный детский писатель?

- Современный детский писатель- это человек, в котором «ребёнок» живёт больше, чем в любом другом человеке, и этот писатель никогда с ним не расстаётся, даже, когда пишет произведения для взрослых.Мне даже кажется, что у детского писателя произведения для взрослых получаются лучше, тоньше, живеее, хотя и писать их детскому писателю сложнее: слишком ранима его душа-ну как у ребёнка...

Современный детский писатель, конечно же, должен знать и книги отличных детских авторов, которые жили уже очень давно, хотя и сегодня остаются современными.

Ведь современный писатель обращается к душе ребёнка, а это всегда современно, даже если все реалии вокруг уже давно поменялись.

И в то же время современный писатель должен уметь описать не только своё детство, которое было давно, но и  «погрузить» себя( то есть, Ребёнка в себе), в бездну сегодняшнего времени, с сегодняшней атрибутикой, пристрастиями, быстротечностью.Нельзя же обойтись совсе без сегодняшних компьютеров, мобильных телефонов, «иномарок». Писательство это как медицина: нельзя предлагать сегодня людям лечиться только чаем с малиновым вареньем, когда есть столько современных препаратов, хотя и чай с малиной, забывать грех, хотя бы из-за ностальгически приятного аромата- аромата Детства, который тоже способствует излечению...

Мы не можем рассказывать детям только про письмо «На деревню дедушке» или про то, как вымерли динозавры, когда сегодня жизни всех людей угрожают - и куда пострашнее, например, проблемы Чернобыля. Иначе как же мы , как писатели, можем помочь вырасти новым «правозащитникам», для которых проблемы экологии –не пустой звук, как же иначе помочь встать «на крыло» молодым людям, которые сделают в будущем всё, чтобы предотвратить новые «Чернобыли»?

 

 В чем вы видите свое предназначение, как писателя?

- Об этом я рассказала выше.Но могу добавить: мне больше всего хочется писать так, чтобы дети  всё же раз познакомившись с моим творчеством, захотели снова читать мои книги.И не только мои.Чтобы они «раскусили» прелесть чтения книг, перелистывания страниц, аромат типографской краски, идущий, в том числе, от ярких рисунков, по сравнению с просмотром интернета.

Ну и главное: очень хочется помогать людям - и большим, и маленьким, становится добрее, душевнее, гасить в них природную склонность к агрессии( она заложена в людях как невольное наследие от далёких предков), к вражде. «войнушкам», перерастающим в войны. Мне хочется, чтобы дети с помощью книг, и моих в том числе, учились главным жизненным наукам: умению Любить и Сопереживать,Видеть мир во всех красках и ньюансах. То есть я должна - как Писатель, способствовать всеми своими силами и возможностями здоровью людей, физическому и духовному, что тесно связано между собой, ведь только здоровые люди могут быть Счастливыми и способствовать Счастью других и мира в целом.

И ещё мне очень хочется писать так, чтобы возродить, почти угасшую в наше время, традицию семейного чтения: чтобы мои книги уютно читали, передавая по кругу, вместе грустили и улыбались, обсуждали и радовались, ведь это грандиозно полезно для здоровья Семьи. Пусть понятие Семейный писатель будет сосуществовать наравне с «семейным доктором»!

 

Какие чувства Вы испытываете, когда рождается Ваше новое произведение?

- Это ощущение сродни полёту! Это связь с космосом! Это чувство и душевного, и физического удовлетворения!Если стихи или рассказ получились( а это чувствуется так жарко- прилив крови к сердцу происходит!), то ты как писатель-на «седьмом небе», откуда возвращаешься другим!

Мне, например, кажется, что текст нашептал мне кто-то свыше, или просто мой...кот Пушкин, который сидит всегда рядом с компьютером, когда я пишу, критически или одобрительно глядя на дисплей и мурлыча... Я не преувеличиваю: это действительно очень похоже на написание под диктовку! Например, когда кто-то из других моих кошек рядом, такого «точного попадания» в мысль и рифму не получается. Так что все свои медали за победу в конкурсах я ,справедливости ради, должна вешать на кота...ну и на Муз, которые посещают меня не только дома, но и на прогулках, а особенно в автобусах или поездах...

 

Верите ли вы в чудеса в реальном мире? В чем они заключаются?

- Опять об этом я ответила выше. Раньше не верила, а теперь очень даже верю.

Наглядный пример: мой кот Александр Сергеевич Пушкин, который «пишет» за меня, диктуя мне , порой на уровне подсознания, и я его отлично слышу-остаётся только записывать.

Кстати, ещё одно Чудо: число «13». Ещё в институте на экзаменах все заметили, что я хотя бы раз за сессию вытягиваю билет под номером13 и всегда получаю за него высший бал, независимо учила предмет или нет.  Первая в жизни подборка моих стихов впервые была опубликована в Ленинградской газете «Смена» 13 числа, 13 числа меня приняли в Союз профессиональных писателей санкт-Петербурга, 13 числа я впервые участвуя в международном литературном конкурсе, получила всевозможные награды в культурном центре Министерстве иностранных дел России в Москве на конкурсе на лучшее произведение для подростков в конкурсе, посвящённом Столетию С.Михалкова и в этот же день, в этот самый час, на свет родился мой кот Пушкин, даже внешне похожий на знаменитого поэта, ну и так далее...Разве мало?

И ещё много-много чудес я замечаю каждый день вокруг.А что? Может, действительно написать об этом книжку? Я могу! Это точно! Хотя до этого у меня чудеса были только в сказках! А вот, если задуматься, то их столько у меня в жизни, особенно связанных с моими любовными историями.

Но чудеса заключаются ещё и в том, что если ты очень веришь, что они произойдут, то они происходят.Ещё в раннем детстве я начала вести дневник, на перой странице которого записала в качестве эпиграфа слова моего любимого писателя В. Гюго о том, что Желание- великая вещь и надо хотеть, очень хотеть, тогда сбудется всё- Встреча, Революция, Счастье! Так или примерно так, кажется, там было написано великим писателем.

И вот ещё одно чудо я вдруг вспомнила, которое до сих пор кажется мне фантастикой.

Однажды я приехала в Санкт- Петербург в канун своего 50- летия и мы с подругой решили с утра пойти к по моему самому первому после рождения адресу: к дому на улице Рубинштейна, 29 у Пяти углов.

20 мая ярко светило солнце и у ворот дома, где я не была уже много лет, мы увидели почти совсем слепую старушку- инвалида на костылях.

В то время я брала много интервью на разные темы и тут вдруг не выдержала и спросила: - Вы, наверное, давно живете в этом доме? Вы не вспомните ли, какое нибудь самое яркое событие, которое неизгладимо из памяти до сих пор?

И старушка вдруг начала рассказывать историю, от которой у меня закружилась голова и на глаза стали наворачиваться слёзы, ведь в этой истории я узнала... саму себя!

- Знаете,- рассказывала женщина.- Были очень трудные, скудные времена и жизнь нас совсем не баловала чем- то особенно приятным. Но вот во двор выходила малюсенькая, худенькая девочка и... читала стихи. Она заканчивала и смущенно улыбалась,а мы ей аплодировали и просили ещё и ещё прочитать. И она снова читала, а двор, наш холодный двор - колодец, вдруг словно солнышком озарялся и так тепло всем становилось, что мы забывали, что пора очередь за сосисками занимать и что денег от аванса до зарплаты не хватает...

Потом дом встал на капитальный ремонт и семья этой девочки уехала(она была дочкой фронтовиков), и двор словно осиротел...

- А вы не вспомните, как звали эту девочку, ещё не веря своим ушам спросила я, заранее предчувствуя ответ...

- Как не помнить? Ее звали... Маринка!

- Бабушка, сказала я с мокрыми от слез глазами, можно мы подарим вам за эту замечательную историю вот этот... гонорар!- сказала я и попыталась вложить старушке в руки несколько купюр.

- Вы меня обижаете! - сказала она.- Эту историю я вам поведала от чистого сердца.- А пойдёмте ко мне чай пить, у меня конфетки есть... подушечки с повидлом...

Вот такая история со мной произошла, да ещё в юбилейную дату, а Вы ещё спрашиваете, верю ли я в чудеса...

 

- А есть ли время на себя лично – хобби, например?

Меня увлекает многое, часто бываю в театрах, на концертах, выставках, на танцевальных вечерах, много путешествую по разным городам и странам.Эти мои увлечения полностью разделяет и мой муж, хотя времени у него очень мало, ведь он врач и имеет свою собственную практику. Мы вместе часто бываем и на различных медицинских конгрессах и конференциях, где я иногда беру интервью на острые медицинские темы у ведущих специалистов.

Одно время я даже занималась в студии - бок о бок вместе с юными артистами- подростками при нашем профессиональном театре, и горжусь тем, что они видели во мне ровню, мы придумывали сценарии, играли различные сценки- словом, я снова училась искусству перевоплощению наравне  с ними, а теперь вот увлеклась восточными танцами.

Гостеатр Пфорцхайма.Мы учимся актёрскому мастерству. 

 

Лада Баумгартен: Я знаю, что у вас большая семья, но кроме того и немалая «коллекция» кошек, – так ведь?

Я очень люблю детей и животных. Много общаюсь и работаю над совместными проектами с детьми – юными художниками, в том числе, со своими тремя внуками. С самого моего рождения у меня дома жили разные животные. Я участвовала в международных кошачьих выставках , практически с самого начала их проведения в Санкт-Петербурге, и в работе по защите бездомных животных.

У меня ведь теперь две близкие мне страны. Я очень люблю город моих предков-Санкт-Петербург и частые посещения его, в том числе, поездки на писательские мероприятия и награждения, всегда праздник для меня. Но я с радостью возвращаюсь и в Германию, где меня любят и ждут, где есть много и русских, и немецких друзей, где проходят мои выступления, встречи с читателями, где родились мои внуки, в чьих жилах течёт уже и немецкая кровь.

 

Лада Баумгартен: Внуки, наверное, пошли в бабушку?.. Их имена не раз фигурировали в наших конкурсных проектах.

 Внуки рисуют, пишут стихи, занимаются музыкой и играют в театре, выступают в концертных залах и на спортивным соревнованиях, где постоянно присутствую и я. И это тоже включено в круг моих повседневных интересов. Так что жизнь у меня сверхнасыщенная и не укладывается в рамки обычного дня.Пишу только ночами и очень мало сплю. С огромной радостью езжу по всему миру на фестивали, если это удаётся. Хочется ещё так многое успеть увидеть и сделать! Надеюсь, что это удастся.

 

На какую целевую аудиторию Вы ориентируетесь? Кто обычно Ваши первые читатели/слушатели: знакомые, родные, дети, внуки или интернет-аудитория? Где можно ознакомиться с Вашими произведениями?

– Когда я пишу стихи для детей просто по неожиданному вдохновению, то обычно сама вдруг перевоплощаюсь в ребёнка какого-то возраста – всегда, причём, разного, и значит, ориентируюсь на саму себя: совсем маленькую или чуть побольше, или уже совсем большу-у-ущую... И тогда я вижу (и слышу) подобного себе «оппонента» – подружку или даже – забияку парнишку, и «мы» чаще там, в моих стихах, такие все весёлые, любознательные, но  иногда всё же... грустные и потерянные... Если же я пишу о животных то тоже, что уж там греха таить, порой перевоплощаюсь в них... Влезаю даже довольно легко в их шкуру... Они ведь у меня всё равно всегда мои «младшие братья», хотя иногда порой и «старшие» – мудрее меня, быстрее, сильнее, и я сама учусь у них, в том числе, глубоко чувствовать и сопереживать... И поэтому никогда не обижаю. А если дома приходится наказывать одну из моих кошек (у меня их 4!) за серьёзную провинность, то делаю это скорее «понарошку», иначе сама потом переживаю больше неё...

Если же пишу стихи для детей по «спецзаказу», то есть к какому-то специальному конкурсу, к особой дате, дню рождения – начинаю первые две строчки, как я сама, взрослая, но тут же «скатываюсь» (ну просто как с горки!) в детство, в тот возраст, для которого пишу, и меня несёт без остановки, пока я не оказываюсь малышом-трёхлеткой или солидной влюблённой в соседа по парте семиклассницей... Если же вдруг в рифму попадает какое-то слово «не того возраста», сразу это чувствую, как будто сама ребёнок – и оно мне чужое, чуждое и непонятное... Всё это чувствую и в стихах многих авторов, пытающихся писать для детей, и сразу перестаю им верить... То есть захлопываю наглухо такую книгу. И понимаю, что ребёнку лучше «поговорить» с кошкой или послушать рассказ птички, чем такие детские стихи или рассказы читать или слушать...

Раньше моей первой читательницей была дочка. Она была очень строгой читательницей, ведь сама с раннего детства стихи и песни писала, да ещё и в ЛИТО при газете ленинградской занималась, и рисовала много лет в студии при «Эрмитаже», и т.д. Так что опыт у неё был побольше, чем у меня... И она могла судить об искусстве!

К моему огромному сожалению, внукам читать свои стихи не могу, а только перевожу смысл, потому что они не знают русского языка... Вот такая ирония судьбы: «сапожник без сапог»! Хотя для каждого из них (трое мальчиков у нас растут!) я в течение многих лет писала особые стихи, названные мною «Дневник Малыша», где каждый месяц в стихах описывала (в основном с юмором!) достигнутые ими успехи... Хотя эти стихи, скорее, для мам, пап, бабушек, дедушек – причём, думаю, для всех, а не только для тех, у которых как у нас, растут рядом Никита, Флориан и Доминик... Смысл этих стихотворений в том, чтобы «понимать язык» своих детей, замечать и ценить каждое их движение, жест, слово... Собирать по крупицам важнейшее о самых дорогих, растущих рядом людях.

 

– Ваши впечатления от литературных фестивалей прошлых лет, дали ли они Вам что-то кроме наград?

 – Впечатления у меня очень хорошие! Стоит ли повторяться о «роскоши человеческого общения», которую такие встречи предоставляют? А эта «роскошь» для пишущих людей имеет ещё и особый «шик»! Особую ценность! И, конечно, здорово, если у «собратьев по перу» есть возможность приехать лично и пообщаться, а не просто получить призы по почте. Ведь все пишущие люди отличаются от людей «нормальных» особой впечатлительностью, тонкостью ощущений и для них зрелищные мероприятия происходят не в одном, а во многих «измерениях», любые поездки, а особенно на фестивали, им необходимы, как воздух! Очень важно выступить в кругу «коллег», «знатоков» писательского дела, других послушать, ощутить именно в этом кругу жар... медали у себя на груди и грамоты в руках, больше привыкших к перу... Так что встречи «живьём»  для нас незаменимы! Но, что поделаешь, если это не всегда возможно... Жаль, очень жаль! Но об этом я уже написала в своих песнях, посвящённых «Русскому Стилю»:

Фестиваль «Русский стиль» –

Не простой фестиваль,

И кто не был на нём,

Тех мне искренне жаль!

Вас, друзья по перу, будет нам не хватать!

Эту песню не сможете нам подпевать!

 

Лада Баумгартен: Марина, а о чем вы мечтаете сегодня?

Моя мечта одна: чтобы все были здоровы – и близкие, и читатели. Здоровы и физически, и морально. А мои книги должны, как и все добрые книги, помочь в этом обязательно! И я постараюсь сделать всё-всё, что в моих силах, чтобы выполнить эту  свою «сверхзадачу» на возможно более высоком уровне и для взрослых, и для детей! Ведь здоровье так необходимо для ощущения счастья!

 

 

ПОДБОРКА ИЗ СТИХОВ И ПРОЗЫ ДЛЯ ДЕТЕЙ МАРИНЫ ЛАМБЕРТЦ-СИМОНОВОЙ

ПРИГЛАШЕНИЕ В КНИЖКУ

Привет! Добрый день, дорогие друзья!

К вам в гости спешу с доброй новостью я:

Всё злое (всё-всё!) навсегда... испарилось!

Нет, я не шучу, и с луны не свалилась,

И точно я знаю, о чём говорю:

Я просто своё вам открытье дарю,

Ведь зло уничтожить мечтала я с детства,

И вот, наконец, обнаружила средство,

Которого злыдни ужасно боятся!

Что это за средство? Шутить и смеяться!

Всем встречным букеты... улыбок дарить,

А тех, кто поссорился, быстро мирить,

И чёрствые души заставить смягчиться,

Всё доброю шуткой лечить, и учиться

В сердцах равнодушных оттаивать льдинки!

Ну вот я в глазах ваших вижу смешинки:

Лучатся, как солнышки, дарят тепло,

А значит, с читателем мне повезло!

Мы вместе добьёмся большого успеха!

Ты станешь, к примеру... Профессором Смеха,

Ты... Доктором Самых Весёлых Наук...

Мы радость не выпустим больше из рук –

Неважно мы ходим в детсад или школу!

Наш мир самый яркий и самый весёлый,

Мы дружно шагаем дорогой одной,

И нам с вами весело, словно весной!

Нам радостно жить и совсем не случайно

Цветы открывают нам важные тайны,

Мы знаем язык и зверей, и деревьев,

Нас любят и ждут, бесконечно в нас верят!

Мы видим с тобой всё, что спрятано, скрыто

От мрачных и сонных, от скучных, сердитых –

У них никогда, никогда не ищи

Из кухни из нашей сбежавшие... щи...

И чайник, пыхтящий, что он пароход,

К таким никогда и на ум не придёт...

Чаинки над ними не кружат, как... чайки, –

И это так грустно, и это печально,

Что кот не садится у них за... рояль...

Поэтому тех мне по-дружески жаль,

Кому не понять ни кота, ни собаки...

Ни дня не прожить им без ссоры и драки,

Свою признавать не умеют вину,

А вырастут – могут затеять войну...

Поэтому я очень-очень спешу:

Стихи и рассказы, и сказки пишу

О том, что исчезли и скука, и зло...

И верю: с читателем мне повезло,

И вы – дорогие девчонки, мальчишки,

С улыбкой прочтёте сейчас эти книжки.

 

ЩИ

Щи хозяйку обманули-

Убежали из кастрюли!

Если встретишь эти щи,

Нам скорее сообщи!

ЧАЙНИК И ЧАИНКИ

Вскричал однажды чайник:

- Полундра! Полный ход!

Отныне я не чайник!

Я - белый пароход!

А хитрые чаинки

Кричат из чайной тьмы:

- Тогда мы-не чаинки!

Мы - чайки! Чайки мы!

 

ЮБКА

На крыльце сидела... юбка,

Юбка в... кофточке и в... шубке...

Юбка, юбочка, юбчонка,

Пояском держа... девчонку!

 

Я НАРИСУЮ СОЛНЫШКО

Когда тепла на донышке, и целый мир в тоске,

Я нарисую солнышко большое на листке.

Огромное-огромное, чтоб всем его хватало,

Чтоб даже ночью тёмною дорогу освещало.

Пусть тучи небо кутают, проделки их напрасны,

Ведь даже в стужу лютую сияет солнце красное.

Лучи оно развесило длиннющие, уютные,

Чтоб радостно и весело всегда шагалось путнику!

Беру я кисти лучшие, я краски не жалею –

Пусть будет больше лучиков! Пусть будет всем светлее!

Смотри, трава кудрявится! Вот розы... распускаются!

И бабочкам-красавицам летать здесь очень нравится.

И муравьишки смелые несут домой хвоинки:

Как хорошо ты сделала, что лето на картинке!

Мороз за дверью пыжится, пурга вовсю метёт,

А здесь легко так дышится, ведь всё вокруг цветёт.

Ну, вот теперь прохожие опять заулыбались,

Ведь солнечные зайчики с рисунка... разбежались!

Коней ты слышишь ржание? Берёзка в новом платье! –

Такое рисование – чудесное занятие!

 

СКАТЕРТЬ-САМОБРАНКА

Словно скатерть-самобранку

Разложили на полянке

Для жучков и паучков:

Здесь вот кашка из цветков,

Тут-салат из сочной травки,

А к салатику заправка:

Свежий соус из росы!

Нету только колбасы,

Нет сосисок, нету сыра!

Пахнет здесь цветущим миром-

Не искусственным - живым!

Никуда мы не бежим,

А любуемся в сторонке,

Как хвоинку в лапках тонких

Нежно держит муравьишка,

И шикарной этой шишкой

Приготовленной для белки!

В позолоченной тарелке

Невысокого пенёчка

Вкусно смотрятся грибочки...

Пусть полакомится ёжик,

Чтоб его не потревожить,

Тихо спрячемся за елью...

Мы и сами бы поели,

Если нас бы угостили!

Мы чаёк бы здесь попили

С мёдом свежим, ароматным!

В этом обществе приятно

Нам побыть минуток пять,                                                            

Постоять, понаблюдать,

Воздух здесь- нектар целебный!

Видно всё  в очках волшебных:

А без них от взглядов скрыто!

Чтоб не портить аппетита

Братьям меньшим мы уйдём!

И под нос себе споём

Незатейливую песню:

«Всё на свете интересней

Наблюдать и изучать,

Если Радость, всем на Сладость

И на Счастье излучать!

Если всё так крупно видеть

Через стёклышки очков,

Никого, чтоб не обидеть:

Ни жучков, ни паучков,

Ни кузнечиков прелестных,

Ни стрекозок, ни шмелей,

Ведь в  очках, очках чудесных,

Жить на свете веселей!

 

МЕЧТЫ КОРОВЫ  И... БОЖЬЕЙ КОРОВКИ

Мечтает корова стать божьей коровкой.

Ей хочется в жизни какой-то обновки:

Хоть парочку крылышек красных в горошек!

Но кто же, ну кто же корове поможет

Мечту её в жизнь поскорей претворить:

Над миром как божья коровка парить!

Уж очень  охота ей в небо подняться!

А Божьей коровке охота... бодаться,

Хотя бы разочек - Му-му!- промычать.

Давать молочко всем голодным начать,

Всех-всех напоить и бездомных, и нищих,

Злых мух отгоняя  длинющим хвостищем:

- Не зря же меня называют: «Коровка»!-

Отказывать в помощи очень неловко

И в небо взлетать,чтоб детей накормить...

Нельзя ли на время мне имя сменить?

Я буду теперь называться « Коровой»-

И скажет с почтеньем петух мне дворовый,

С коровою спутав меня настоящей:

-Как эта... корова стройна и изящна,

Я с первого взгляда в красотку влюблён,

Но я не петух с ней в сравненьи, а... слон!

Был я бы поменьше, на ней бы женился!-

Сказав так, в курятник петух удалился...

А что же теперь с настоящей коровой?

Склевал воробей её! Честное слово!

Но выплюнул быстро и сам удивился:

Огромной коровою он ...подавился!

И долго чирикал он очень сердито,

Мол в клюве застряли... рога и... копыта,

И кроме того, чтоб съедобною стать,

Корова должна научиться летать!

Ей крылья нужны, чтобы сделаться... «Божьей»!

Товарищи дети, кто быстро поможет,

С коровами этими нам разобраться?

Всё верно: ролями должны поменяться:

И божья коровка и просто... корова,

Тогда в мире всё и наладится снова!

И божья коровка опять станет крошкой,

И  в небо взлетать будет  с вашей ладошки!

А в поле корова быку скажет: - Му-у-у!

Как можно с земли улетать не пойму!

Тем более, так - далеко-далеко!

Ну кто будет детям давать...молоко?

 

ВАСИЛЬКОВ СРЫВАТЬ НЕ СТАНУ

Васильков срывать не стану

И ромашки золотой –

Лучше сразу всю поляну

Увезу к себе... домой.

Прихвачу тихонько поле,

И в росе блестящий луг,

Поселю их в нашей школе,

Подарю тебе, мой друг.

И когда чуть-чуть взгрустнётся,

Снег весь мир заполонит,

Одуванчик улыбнётся,

Колокольчик зазвенит.

Не завянет медуница,

Не погаснет мой букет –

Даже лето сохранится

На... рисунке много лет!

 

Я В РЕЙС УЙДУ

Я в рейс уйду – не надо, мама, плакать,

Меня ты не пытайся удержать!

Я в рейс уйду на корабле, как папа.

И ты меня, как папу, будешь ждать.

Конечно, в этом есть немало риска –

По океану в плаванье таком.

Зато расскажешь с гордостью ты близким,

Что сын твой стал заправским моряком.

Что по волнам под парусом он мчится,

Он у руля, он – смелый капитан,

И никаких штормов он не боится,

И смело покоряет океан.

Мужчины перед ним снимают шляпы,

Девчонки отдают ему сердца...

Что делать, если он похож на папу?

Что делать, если сын твой весь в отца?

С ним воевать пиратам нету толка –

За правду он готов отдать и жизнь!

И уважают все морские волки

За мужество его и героизм.

Ещё бы: жизнью он своей рискует.

Ведь без победы нет пути назад!

Весь день я море Чёрное... рисую,

И капитана, и его фрегат...

Боюсь, что краски синей мне не хватит

На волны, что корабль вздымают ввысь...

А мама строго говорит: «Мечтатель!

Закрой альбом и быстро... спать ложись!»

 

ОБЪЯВЛЕНИЕ О ПРОПАЖЕ

Некто Мамин,

Некто Папин

Он же – Усов,

Он же – Лапин,

Он же – Сестринский,

Британский и

Мышинский,

И Крысянский,

Прапрабабушкин

И Дедов,

Цап-Царапкие,

Домоседов!

Вот Хвостова

Снял фотограф...

А вообще он Оченьдобров,

И – Любимцев, и – Дружищев –

Всей семьей его мы ищем!

Он вчера пропал бесследно

(В просторечии: Васька... Беднов!),

Он же – Ласкин

И Мурлыкин!

А теперь он... Горемыкин,

Да и мы не Ивановы –

Все мы... Плаксины,

Грустновы...

 

Я – ЗЛАЯ СОБАКА

«Я – злая собака,

Я больно кусаюсь,

На всех посторонних

Я сразу бросаюсь», –

Написано так про меня

На заборе,

Написано мне на позор

И на горе.

Чтоб розы на клумбах

Цвели ароматно,

А вы не могли их увидеть

Бесплатно.

Нарочно хозяин

Вас мною пугает!

Пусть гавкает сам,

Если очень желает!

А я, если кто-то

В наш дом постучится,

Последнею костью

Готов поделиться!

Я просто собака –

Собака цепная,

И вы не пугайтесь

Печального лая,

Не бойтесь приблизиться

К нашему дому!

Прошу вас не верьте

Хозяину... злому!

 

ДОМ

У кошки нет дома,

у пса нет жилища,

Зато есть у мышки

Огро-о-мный домище!

Он в... шесть этажей

и с просторным подвалом,

А крошечной мышке

и этого мало:

Она заняла и большущий

чердак,

И псу показала оттуда...

Кулак!

 

КРАСОТА                                            

Последних ягод на рябине

Не стали трогать снегири,

Алеют ягоды доныне

Как будто капельки зари.

Напрасно рядом вьюга злится,

Шумят ветра до хрипоты,

Наверно, поняли и птицы,

Что жить нельзя без красоты.

КАРТИНА

Старый пруд-сплошное царство тины,

Где печально лилия цветёт...

Я стою у маленькой картины

И она уйти мне не даёт.

Одиноко сгорбилась избушка,

Всеми позаброшена, пуста...

И, я слышал, квакнула лягушка

И тихонько спрыгнула с холста...

 

КАША

От каши становятся крепкими дети,

Она неприменно должна быть в диете!

От каши ты будешь сильнее и краше,

А... кашель бывает совсем не от...каши.

 

 КАСТРЮЛЯ

У кастрюли  грустный вид:

- Жир плюётся и шипит!

 

НАДОЕДЛИВАЯ ПОВАРЁШКА

Просят щи у поварёшки:

Не мешайте... хоть немножко!

 

ГРУСТНЫЕ БРЮКИ

Грустный вид  у этих брюк:

«Мы без ног, ну как без...рук!

 

ЛОЖЬ И ...ЛОЖКА

Отличаются немножко

Ложь и маленькая...ложка...

 

Верный друг

Есть в игрушках батарейки,

Провода из нержавейки,

Могут двигаться игрушки:

Головой крутить-вертеть,

Хохотать, свистеть и петь,

Кувыркаться, танцевать,

Если... кнопочку нажать.

Но у плюшевого Миши

Я под плюшем... сердце слышу,

Бьётся сердце: «Тук-тук-тук!

Я твой друг! Твой верный друг!»

 

МЯЧИК

Лежал на земле в одиночестве мячик

И думал он с грустью:- ну где же ты, мальчик?

Приди и ударь, если хочешь, ногой,

Но только меня не бросай, дорогой!

 

ЧЕРНОБЫЛЬСКИМ ДЕТЯМ СТИХИ ПОСВЯЩАЮ!

Чернобыльские детям стихи посвящаю!

Что их не забудут, я вам обещаю –

Тех, в небо... ушедших и тех... нерожденных! –

Хотелось бы вспомнить всех-всех поименно! – 


Что дело, конечно, совсем не простое...


Давайте же вспомним детей этих стоя!


Я знаю: они нас и видят, и слышат!


И нам помогают откуда-то свыше


Других избежать на земле катастроф,


Хоть мир так порою жесток и суров:


Ведь даже у выживших отнято детство,


А дети их... страх получили в наследство...


Мы знаем, как трудно и нынешним детям:


Чернобыль оставил свой след на столетья!


Но смотрим мы в завтрашний день с оптимизмом


И верим, что помнит о детях отчизна,


Чьих предков она не смогла уберечь...


О детях – сегодняшних школьниках, речь,

Которых преследуют те же недуги-

Живут они , как в заколдованном круге,

Откуда не просто им выход найти...

Ну разве способны мы мимо пройти?

Их судьбы не могут быть нам безразличны!

И в этих стихах обращаюсь я лично


И к взрослым, и к чутким, внимательным детям:
\

Давайте же общие планы наметим!


Приложим мы общие наши усилья,


Чтоб этих детей никогда не забыли – 


Мы с вами вниманье на них обратим:


К примеру: мы... книжку для них создадим – 


Совместно работать мы будем над нею! – 


Я знаю: мы справимся! Верю: сумеем!

В стихах, в переплете красивом и ярком-

Пусть книжечка станет отличным подарком


Не только Чернобыльским славным детишкам,


А многим девчонкам и многим мальчишкам,

Живущим повсюду на нашей планете:

По- русски читающим взрослым и детям.

Что сделают два добрых дела по сути,

Когда эту книгу веселую купят!

Ведь средства, что нам заработать удастся,


Пойдут на леченье, питанье, лекарства – 


Отправлены будут они для больных


В Чернобыль, где очень нуждаются в них.


Где помощи нашей все будут так рады – 


А мы – сердце к сердцу окажемся рядом,


Покажем: чужой не бывает беды!


С лихвой окупятся наши труды:


Уверена: станет кому-то полегче – 


Вниманье само по себе уже лечит!

Ведь наша фантазия, кисти и краски

В нелегкий момент помогают, как в сказке,


Тихонечко дверь чудесам приоткрыть


И сказку волшебную в... быль претворить!


Нам с вами – таким вот волшебникам милым,

Любое подобное дело под силу

И в этом сегодня легко убедиться:

Вот светятся солнцем у КНИГИ страницы,

Которую ВМЕСТЕ мы с вами создали!-

Вы сотни рисунков прекрасных прислали-

Поток иллюстраций чудесных таких,

Как будто... цветок, раскрывающих стих!

А сами стихи мной писались так быстро,

Казалось, рождаясь от солнечной искры,

И каждый рисунок к ним был, словно...лучик!-

Старались мы лучшие выбрать из лучших,

А это, признаюсь, нелегкий был труд,

Ведь все иллюстрации радость несут,

От каждой исходит любовь и тепло-

Все это почувствовать нам повезло:

Когда составляли мы книжечку эту

В сердцах у нас было цветущее лето.

И вот наша общая книга готова!

От чистого сердца в ней каждое слово,

В ней каждый рисунок идет от души,

И ты прочитать эту книгу спеши,

Читатель наш славный, мечтатель наш милый!

Так хочется, чтобы нас книга сплотила

И стали друг к другу гораздо мы ближе:

Живешь ли в Москве ты, в Берлине , в Париже,

В Донецке, в Якутске, в Уфе, в Краснодаре -

Тебе эту книгу с любовью мы дарим!

Мы дарим ее всем Чернобыльским детям!-

Пусть книжное солнце им ласково светит,

От нас доставляя веселые вести:

-Мы рядышком с вами! Теперь мы все вместе!

Причем, мы не просто друзья: мы - коллеги!

Создатели новых прекрасных стратегий,

Которые многих открытий важнее,

Ведь делают мир чуть теплей и добрее!

 

ИЗ РАССКАЗОВ ДЛЯ ДОШКОЛЬНИКОВ И МЛАДШИХ ШКОЛЬНИКОВ

СКАЗКА О СОЛНЫШКЕ И ДОЖДИКЕ

 Солнышко вышло рано утром  на небо, чтобы прогуляться и размять затёкшие после ночного сна лучики.

Но Дождику тоже захотелось, в это время, сделать утреннюю пробежку и он  высунулся из своего домика в облаках, чтобы посмотреть, куда ему лучше спрыгнуть.

А они ведь никак не могли гулять вместе - эти упрямые и неуступчивые Солнце и Дождик. Кто-то из них двоих должен был немедленно уступить сопернику дорогу.

 Тогда Дождик позвонил Солнышку по воздушному телефону  и попросил Солнышко немедленно покинуть небо. Солнышко, конечно, как вы понимаете, отказалось.

И тогда они стали ссориться, потому что каждый из них считал, что для него прогулка гораздо важнее, чем для другого, и он имеет на неё большее право.

Из-за этого вот-вот могла разразиться страшная гроза и сразу же испортить детям первый день весенних каникул.

Вот Дождик сел в огромную чёрную тучу и стал катался на ней по небу, как на поливальной машине. Он нарочно заслонял дорогу Солнцу, прокалывая воздух длинными колючими серыми струями, которые бегом бежали на землю, чтобы прогнать мальчишек и девчонок с улицы...

И тут Солнышку пришла в голову чудесная идея.Оно глубоко вдохнуло влажный воздух и,собрав все свои силы, выкатилось из-под мчащейся мимо тучи, позолотив... ближайшие дождевые струи...

И Дождику это неожиданно для него самого очень понравилось.

Во- первых ему стало тепло, во-вторых он сразу похорошел- в такой вот позолоченный и сияющий Дождик превратился, а в-третьих- получилась чудесная весёлая игра- настоящие «пятнашки»! Солнечные лучи догоняли дождевые струи, дотрагивались до них и сплетались с ними в яркую звонкую... Радугу!

И никому из них- ни Солнышку, ни Дождику, теперь не было одиноко.И ссориться не стало ну никакой необходимости, а значит и...гроза миновала!

Но больше всех радовались дети- ведь у них был первый день каникул, в который так приятно подставлять ладошки под солнечные живые капельки и любоваться радугой на небе, и целый день гулять на свежем воздухе.

А это ведь так здорово! Не правда ли?

 

СНЕГОВИК

В воскресенье утром после завтрака все вышли в сад и решили слепить снежную бабу.

Никите понравилась эта идея, но он предложил немножко изменить её и слепить Снеговика. Он ведь помоложе и пошустрее. Папа согласился: «Ну ладно, Снеговика, так Снеговика! Но смотри, Никитушка, как бы он не убежал, ты же сам сказал, что он пошустрее Снежной бабы» и весело переглянулся с мамой.

Потом они все вместе катали снежные шары: лепили Снеговику толстенькое крепенькое тело, голову и даже руки.Снеговик стоял радостно подбоченясь,улыбался глазами-угольками и огуречным ртом до ушей. «Вот воображуля!-подумал Никита.-Сразу нос-морковку так высоко задрал-даже маме спасибо не сказал за самые лучшие отборные овощи!».Они работали над Снеговиком так долго, что даже вспотели, и теперь стояли вокруг и любовались, а пёсик Джонни бегал вокруг и весело лаял-это он так знакомился с новым другом.

В следующие дни они все выходя из дома  первым делом  любовались Снеговиком и даже слепили ему вдобавок шляпу, украсив капустным листом и пумпоном из помидора. А папа вложил общему любимцу в руки настоящую метлу: пусть занимается общественно полезным трудом, не теряя даром времени...

И Снеговик, видимо, действительно работал ночами, потому что дорожка перед входом каждое утром была всё лучше расчищена от снега и даже солнышко стало улыбаться гораздо чаще, глядя на забавного друга пёсика Джонни-Снеговика , которому даже дали человеческое имя-Вася.

Но однажды утром Никита проснулся позже обычного, потому что опять был выходной, и сразу выглянул в окошко, чтобы поздороваться с Васей , но... не увидел его на прежнем месте...

Никита потёр глаза рукой, зажмурился, потом снова резко открыл глаза: уж не сон ли всё это? Куда же Вася мог исчезнуть?

Он побежал будить родителей и все наспех одевшись вышли в сад.Снеговика и вправду нигде не было!  «Вот так, исчез и след простыл!»-вздохнула мама.Никита не поверил своим глазам и побежал на поиски, а за ним помчался пёсик Джонни. Они несколько раз обежали вокруг дома и грустно вернулись обратно, ведь Джонни потерял лучшего друга. «Да! –сказал папа.-И вправду ушёл и записку не оставил даже! Вот так трудись, лепи Снеговиков после этого!».И тут Никита увидел внизу , у ног, что-то яркое:на скукожившемся снегу, обнажившим прелую траву и землю, валялась огромная... морковка и сморщенный подмёрзший пумпон-помидор...  «Не грусти!-сказала мама.Ты сам же  сказал, что Снеговик шустрее и моложе  Снежной бабы, вот и надоело ему стоять на одном месте-так что сбежал наш Вася без задних ног...». « И без ...носа!-тревожно, как будто бы вдруг сделав какое-то открытие, сказал Никита.-Да,я понимаю, что ему надоело подметать снег по ночам и дежурить у нас под окошком, но как же он отправился в путь без...носа, без...глаз и без...пумпона на шляпе?Ведь это совсем неудобно!».И тут только все обратили внимание как загадочно смотрит вверх, высоко задрав пушистую голову, пёсик Джонни. Все тоже посмотрели наверх –в голубую высь.Там сияло яркое -яркое солнышко! На небе не было ни одного облака, похожего на снег: как будто кто-то очень работящий расчистил всё небо метёлкой...И тут Джонни оскалил белые зубки в самой настоящей улыбке, весело запрыгал на месте и быстро-быстро радостно завилял пушистым хвостиком:  «Вав-Вав-В-в-в-авввв!».И Никита понял, что это Джонни наверняка увидел своего друга –Снеговика и теперь весело зовёт его: «Вася! Вася! Ва-а-а-ся-я-я!»

 

ИЗ КОРОТКИХ СКАЗОК ДЛЯ МАЛЫШЕЙ

 ВОЛШЕБНОЕ СЕМЕЧКО

Лежало на земле маленькое семечко. Оно было такое маленькое, что его  заметила только самая маленькая мышка и уже хотела  съесть, но передумала:

- Зачем мне такое крохотное семечко? Какой от него толк? Только в зубах застрянет!»

Мышка убежала, а маленькому Семечку стало очень грустно:

- Вот даже Мышке я не нужно!

А тут Ветер налетел, зашуршал прошлогодними листьями, зафыркал,засвистел и забросал маленькое семечко комьями тяжелой холодной земли.

- Всё! Моя жизнь закончилась!-подумало в последний момент Семечко.- Вот я уже больше ничего не вижу-значит я умираю! Да и зачем мне такая никчемная жизнь, если я даже самой маленькой мышке не пригодилось!

Сколько прошло времени с этого момента неизвестно.Семечко ничего больше не чувствовало, словно навсегда уснуло под огромным ватным одеялом...Но однажды пошел дождик и большая Капля просочилась сквозь снег,сквозь дремавшую под ним землю и промочило, казалось, уже мертвое Семечко насквозь.

Капля была даже очень теплая- эта добрая Капля.И Семечко открыло глазки и грустно вздохнуло, потому что ему вдруг расхотелось умирать. И тогда оно почувствовало, что становится все больше и больше, так что ему  даже теперь тесно под землёй.

Но когда оно уже стало радоваться, что с ним происходит что-то необычное-оно вдруг...лопнуло! И из него...выскочил упругий сочный Росток, который быстро-быстро побежал наверх.Он был такой сильный, что пробил насквозь землю и выскочил из нее на поверхность.Но не остановился, а побежал, побежал еще дальше-то есть выше, к синему Небушку. А когда Солнце вышло на утреннюю прогулку и осветило его, то все, кто находился поблизости- пчелки, кузнечики, стрекозы, птицы,  наперебой зажужжали, застрекотали, зацокали, запели:

- Вы только посмотрите какое Чудо произошло! Вы только поглядите, кто к нам пришел!

Стрекозы водили вокруг хороводы, а Божьи коровки нарядились в чудесные платьица в горошек и даже гусеницы превратились в бабочек,чтобы порхать вокруг первого весеннего Цветка, любоваться росинками на его свежих листиках и глядеться в них как в зеркальца.

И получился настоящий праздник- очень и очень веселый и радостный!

А сначала, если ты помнишь, на земле лежало маленькое, просто совсем крохотное, семечко, которое никому не было нужно.

 

СКАЗКА ПРО ГУСЕНИЦУ

Захотелось гусенице иметь красивое цветное платьице, потому что ей очень надоело в зеленой рубашонке ползать.В этой одежде она совсем не нравилась никому из растений и все от нее отворачивались и прятали свои сочные листочки и стебельки.

Вот пришла она  в гости к ёжику и говорит:-Сшейте мне, пожалуйста, новое платьице и чтобы обязательно с оборочками , рюшечками и крылышками.

А Ёжик отвечает:

- Я бы и рад, но у меня нету ниток, хоть и действительно очень много иголок.

- Ах, что же мне делать?- заплакала гусеница,- Ведь я так мечтаю о новом красивом платье! Наверное, придется мне пойти к пауку и попросить у него связать мне новый наряд.Ведь у него так много ниток, из которых он плетет чудесные паутинки.

И она уже хотела ползти к пауку, когда вдруг получила телеграмму от Солнышка.Это был длинный лучик, на котором золотыми буквами было написано: «Милая Гусеница! Не ходи к Пауку, а лучше побольше кушай и подольше спи, и тогда у тебя обязательно появится новое замечательное платьице с оборочками и крылышками- только наберись терпения!»

Гусеница послушалась и сделала все так, как посоветовало Солнышко.

А однажды, когда она пораньше легла спать в свою уютную постельку и сладко уснула, ей приснился чудесный сон: как будто она- маленькая прекрасная принцесса и все цветы восторгаются ею и хотят с ней дружить.

А когда она проснулась и посмотрела на себя в капельку росы, которая служила ей зеркальцем, то сама себя не узнала- такое на ней теперь было красивое платьице с крылышками и оборочками.

Она так обрадовалась, что даже взлетела в воздух и долго кружилась над цветами, которые восхищались ее замечательным нарядом и угощали сладким душистым нектаром.

Теперь, друзья, вы, конечно, поняли, о чём мечтает гусеница из этой сказки, да и все гусеницы на свете.

А знаете ли вы о настоящей дружбе? О том, что для того, чтобы она была крепкой, не имеет значения, где именно ты растёшь, и какого ты роста. Об этом в следующей сказке.

БОЛЬШОЙ ДРУГ

Маленький гриб дружил с муравьем.Они оба были маленькие и хорошо понимали друг друга.

У гриба была прелестная желтая шляпка и он всегда слегка приподнимал ее в знак приветствия, когда приползал муравей.

А муравей протягивал в ответ свою тонкую лапку.Они беседовали о лесных новостях и событиях, которые происходили на земле за огромным старым пнем, откуда приползал Муравей.Им было весело и хорошо вместе.

Но вот однажды, когда ранним утром после свежего дождя муравей приполз к своему другу, неся ему в подарок чудесную золотистую хвоинку для украшения шляпки, он не нашел его и никто не приподнял милой желтой шляпки в знак приветствия, и не поблагодарил за украшение. А на том самом месте, где был гриб, стоял только толстый столб.

И муравей обнял этот столб и горько заплакал:

 - Где же ты мой   добрый милый друг с чудесной солнечной шляпкой?

И вдруг откуда-то сверху на него упала большая прозрачная капля:

- Блямммм...!

И муравьишка с ужасом поднял свои заплаканные глаза кверху и увидел высоко-высоко над собой бархатную подкладку огромной золотой шляпы. Это его друг-гриб приподнял ее в знак приветствия.

- Привет! - кричал он с высоты.- Почему ты стал таким маленьким?

- Э-ге-ге! - крикнул муравей что есть сил, как мог громко:

- Послушай, я понял, что случилось!Ты просто очень...вырос!

И я счастлив, что у меня есть такой... большой  Друг!